Мы присаживаемся за накрытый стол. Сонька с открытым ртом опять начинает всё разглядывать, а я наблюдаю за отошедшими парнями и почему-то больше присматриваюсь к Давиду.
Сегодня он в джинсах и чёрной футболке в обтяг, которая красиво подчёркивает его мускулистые плечи и спину, обводит каждый накачанный кубик на его прессе. Волосы, как всегда, небрежно зачёсаны назад, на лице лёгкое пренебрежение и ухмылка краешком губ.
Отрываю от него взгляд, ощутив довольно болезненный толчок в плечо.
– Оу, – поворачиваюсь к Соне, – ты чего?
– Хватит на него пялиться.
– Да вовсе и не на Давида я смотрела.
– А кто-то говорил о Давиде? – Сонька скептически смотрит на меня, а я понимаю, что меня подловили.
Чёрт!
– Пошли танцевать! Сегодня наш вечер!
Тащу её на танцпол.
Парни возвращаются минут через десять, вместе, и мы, увидев их, тоже спешим к столу.
– Ну что, девчонки, что заказали?
– Мохито. Слабоалкогольный и совершенно без, – корчит недовольную рожицу эта малявка.
– А что так? Может, хоть пивка, Сонька, ты как?
– Согласна пить эту жидкую кислятину с условием, что вы сегодня с нами танцуете быстрый и медленный танец. А то как-то стрёмно: сами да сами. А тут такие красавчики и красотки, все присутствующие обзавидуются.
– Соня, а ты прикольная. Даже не подозревал, – салютует ей своим бокалом Давид.
Что говорить о нем, даже я не ожидала таких слов от неё услышать.
– А что, один раз в год можно.
– Правильно, малявка, – Саня рукой взлохматил её волосы, – так и надо. Сегодня вечер ваш! Отрывайтесь.
– Эй, Дианка укладывала мне сегодня час волосы, ты что делаешь! – возмущается Соня.
– Извините, простите. Готов загладить свою вину, – чуть склоняется перед ней Сашка, – девушка, позвольте пригласить вас на танец.
Как раз заиграла медленная мелодия.
– Так уж и быть, позволяю вам загладить свою вину, – протягивает ему руку эта кокетка, как выясняется. – А вы, – оборачивается на нас, – давайте тоже вставайте.
И с этими словами они уходят.
Перевожу свой взгляд на парня напротив меня.
Ухмыльнувшись, он встаёт и произносит:
– Пошли?
Глава 32
Скрестив руки на груди, не предпринимаю никаких действий.
Давид удивлённо приподнял бровь.
– Тереза, опять колючки включила? Хочешь отказаться?
– От чего? Я не услышала приглашения.
Ухмыльнулся.
– Оке-е-ей, – тянет он. А после протягивает ко мне руку и произносит: – Потанцуем?
Не до конца осмыслив происходящее, встаю и подаю свою руку, кладу в его ладонь. Его пальцы сжали мою кисть.
По телу пробежали мурашки, и меня начало потряхивать от волнения.
Черт побери, что со мной происходит?!
Дэв подвёл меня к танцевальной площадке. Обернулся и, притянув к себе за талию, прижал к своему мощному торсу. Расположив руки на его плечах, попыталась отстраниться и упёрлась ладонями в его плечи, очередной раз удивилась их твердости и мощи. Он наклонился и прошептал мне на ушко:
– Кажется, кто-то нервничает.
Высказав своё предположение, этот напыщенный индюк посмотрел с усмешкой в мои глаза.
– Просто не привыкла к тебе учтивому и напористому. Обычно ты просто говнюк говнюком.
Откинув голову назад, Давид рассмеялся заливистым смехом. А после, приблизившись к моему лицу глаза в глаза, переводя взгляд на мои губы и обратно, произнёс:
– А знаешь, к чему я никак не привыкну?
От его близости дыхание перехватывает, сердце стучит как бешеное. От волнения мой язык начал запинаться, и я выдала неуклюжее: «Мм?»
– Что в моём окружении появилась девчонка, которая хочет меня уколоть как можно сильнее, но в то же время делает это не с целью заинтересовать собой, а просто потому, что у неё такой дерьмовый характер.
Вот козёл, так и хочется ему двинуть, но из-за того, что прижата, особо нет возможности, и я специально наступаю ему на ногу. Жаль, что я не в туфлях, а то было бы больнее.
Давид усмехнулся моим попыткам сделать ему больно.
Ненавижу быть в проигрывающем положении. Из-за внутреннего напряжения запинаюсь и уже случайно наступаю на его ногу. Бли-ин, какой позор!
Неловко подстраиваюсь под такт музыки, ещё пару раз столкнувшись с ногами партнёра.
– Что-то ты как-то хреново танцуешь, Тереза, – издевающимся тоном делает замечание Давид.
– Я не танцую, я просто убираю ноги, чтобы ты мне их не отдавил… в ответ.
Ощущаю его губы у своего виска.
Что он творит, зачем так сильно прижимает к себе? Нет, так не пойдёт, надо убрать это интимное прикосновение.
Отодвинулась на максимальное расстояние, чтобы глазами ловить его взгляд.
– Хотела спросить, почему ты продолжаешь звать меня Терезой?
– Просто мне нравится тебя доставать, – и улыбается своей фирменной улыбкой.
Довольный собой – кошмар!
– Хах! Может, мне тоже придумать для тебя прозвище?
– У-у-у, это будет интересно. Хм… может, Красавчик?
– Ахах-ха, – делаю вид, что смеюсь, а потом серьёзно заявляю: – Не смешно. Может, Говнюк?
– Не-е-ет, Тереза, будь оригинальнее, ну? Например, э-э-э… – делает вид, что задумался, – Секс-Господин, или Бог Секса, или…
– О-о-о, всё, всё, не продолжай. Я рада, что ты пытаешься думать, но пока у тебя не получается.
– Хах, – Давид сделал непонятное движение рукой, я обернулась, но ничего не поняла, а потом он продолжил говорить: – Ну, если для тебя это слишком, можешь просто – Парень Мечты.
– Дэв, серьёзно. Уж от тебя я ожидала что-то более интересное.
– О, малышка, что-то поинтереснее будет восемнадцать плюм, тебе озвучить? – и играет бровями, стараясь вывести меня на более откровенный разговор.
– Ты знаешь, если бы мы жили в Корее, я бы тебя называла Кон Чен Ый. По-моему, тебе подошло бы, как думаешь?
Лицо Давида на миг отражает недовольство, а после расплывается в довольной улыбке.
– Ох, Тереза, ты даже не представляешь, сколько раз за ночь девчонка подо мной Кон Ча Йет. Но я могу тебе продемонстрировать, ты только скажи, что хочешь, м?
– О, боже, – демонстративно закатываю глаза, – почему все парни такие козлы? Только о сексе и думают.
– Бе-е-е… бе-е-е… бе-е-еспаняа-атия! – смеется.
