Его руки застывают, а после он их убирает и отходит от меня на шаг.
Сразу ощущаю дискомфорт и пустоту, так хочется сделать шаг вслед за ним, вперёд, и снова прижаться друг к другу.
А Давид, не видя моих терзаний, продолжает:
– Впредь она тебя не побеспокоит. И вообще, никто.
Я молчу и смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду и стоит ли доверять словам. Он же не будет постоянно рядом, чтобы обеспечить эту самую безопасность. А каждый день подобные нападки я не готова сносить. Да и кто сможет?
– Ты веришь мне?
– Мне бы понять, что вообще произошло и ждать ли повторения выходки, – произношу тихо и без наезда в его сторону, не хочу усугублять его состояние. – А что ты ей сказал, раз так уверен, что теперь она не выкинет никакой финт?
– Не думаю, что тебе это необходимо знать…
– Давид, – скрестив руки на груди и насупившись, сказала как можно суровее, – может, не надо, а? Говори. Что за грязный секрет тебе известен?
Он усмехается и, делая шаг навстречу, вновь заключает меня в объятия, я не вырываюсь, но и не отступаю от задуманного.
– Почему сразу «грязный»? – с ироничной улыбочкой спрашивает этот негодник, вновь возвращаясь к своему обычному образу.
– Потому что она явно испугалась. Обычно у «звёздных» деток так и бывает…Переспала с кем-то на видео или наркотики употребляла…
– О, как ты много знаешь о богатых детках!
Начинаю вырываться из его тисков.
– Пошёл ты.
– Ладно, ладно. Стой, – ещё сильнее прижимает меня к себе, пытаясь утихомирить, – скажу, только успокойся.
Застываю, немного запыхалась от борьбы, восстанавливаю дыхание, а потом бью его по груди.
– Сразу надо было так! Говори!
Смеется в ответ на мою выходку. А потом с серьёзным видом добавляет:
– У меня есть видеозапись, как Юля привела в клуб свою молодую мачеху, подсыпала в её коктейль наркоты, а потом сняла на видео, как её трахает какой-то мужик. Таким образом она избавилась и от соперницы, и от мачехи одновременно, – видит мой непонимающий взгляд, – Юлька эгоистка, и не хочет делить любовь отца ни с кем.
– Кошмар, да она больная! Зачем она рушит жизнь и отца, и этой девушки?
– Повторяю, она эгоистка и беспринципная дрянь.
Пока я обдумываю всё, что он сказал, Давид ослабляет свою хватку и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
– Ты сильно испугалась? – спрашивает тихим, проникновенным голосом, показывая, как ему жаль, что всё это произошло со мной.
Я киваю, не вижу смысла скрывать. А после добавляю:
– Я очень рада, что ты успел и спас меня, снова…
Потухшие было глаза Давида вновь вспыхивают, мгновение – и он наклоняется и впивается своими пухлыми губами в мои в глубоком жарком поцелуе. Я замираю в его руках, ощущая неуверенность и стеснение. Его же горячий язык, напротив, нагло врывается в мой рот, атакуя и исследуя, дразня и волнуя. А когда я несмело отвечаю на его настойчивые ласки, захватывает мой язык, всасывает его, заставляя трепетать каждую клеточку моего существа. Всё это Давид проделывает с таким мастерством и изяществом, что я неосознанно стону ему в рот от наслаждения, а на смену неуверенности приходит… желание? Желание остановить время и бесконечно долго целовать этого парня, ещё недавно казавшегося мне напыщенным и самовлюблённым индюком.
Когда Давид отрывается от меня, я открываю глаза и натыкаюсь на глубокий и бездонный взгляд парня. Его зрачки расширены, и эта зелень манит меня. Он вглядывается в мои глаза и, довольно улыбнувшись, притягивает к себе, и крепко обнимает, прижимая мою голову к своей груди, а я обхватываю его за талию и соединяю руки за его спиной.
Стоим умиротворенные, слова не произносим, всё происходит в тишине. Прислушиваюсь к биению его сердца, которое стучит с бешеной скоростью, что меня очень радует, так как со мной происходит то же самое, и моё отбивает такую чечётку, о которой могут только мечтать танцоры степ данса.
– Может, рванём куда-нибудь? Погуляем по Москве? – предлагает Давид мягким, но в то же время задорным, воодушевлённым голосом.
И тут до меня доходит, что из-за всей этой ситуации я пропускаю занятия, а сегодня только второй день учебного года.
Сидя вчера на вводных занятиях, я поняла, что готова чем угодно заниматься, но только не учиться. Перерыв в два года уединения даёт о себе знать, я просто разучилась воспринимать учебную информацию.
Отталкиваю Давида и уже на бегу к машине кричу:
– Ты обещал вернуть меня на пары, мне надо учиться, я и так много чего пропустила.
Давид смеется и, садясь в свой Geländewagen, говорит:
– Никогда бы не подумал, что ты заучка!
– Ну, на самом деле это не так, у меня был большой перерыв в учёбе, надо всё наверстывать, и я не хочу пропускать занятия, мне надо учиться дисциплине и пунктуальности по новой.
Давид с интересом смотрит на меня через зеркало, а после произносит:
– Мне Романов рассказал. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такие испытания.
Встречаемся с ним взглядами, и я кивком благодарю его за понимание и соболезнование.
Всю дорогу переглядываемся и глупо улыбаемся. Конфликт вроде разрешили, а о чём-то новом заговорить не осмелюсь.
Возвращаемся в универ как раз к началу третьей пары. У меня по расписанию философия, и я бегу в аудиторию, помахав Давиду на прощание рукой. Он улыбнулся мне и пошёл в сторону, где проходят его занятия. Я обернулась посмотреть на него и восхитилась, с каким достоинством он ходит. Походка многое говорит о человеке, и вот такой уверенной, как у него, я не встречала раньше.
Напомнив себе о паре, вновь принялась бежать в нужном направлении. В течение дня больше никаких эксцессов не происходило. В столовке я не видела этих девчонок. По обыкновению за столиком сидели Сашка, Давид и вся их мужская компания.
Я старалась прошмыгнуть незамеченной. И если быть честной хотя бы с собой, то туда я пошла не из-за того, что голодна, а просто потому, что надеялась увидеть Давида. А когда увидела – бросилась наутёк. Не хотела, чтобы он понял причину моего появления в буфете.
После пар на мобильник приходит сообщение: «Жду тебя на парковке. Продолжим?»
Ох, Давид! Провокационно пишешь!
Счастливая улыбка озаряет моё лицо. Сегодня снова несколько часов буду с ним вдвоём. Ммм, кайф. Даже если придётся ездить за рулём, я согласна!
Быстро собрав все свои вещи в рюкзак, покидаю аудиторию и спешу к нему.
На парковке разговаривает компания парней, замедляю шаг, так как из них я знаю только Сашку и Давида, а подходить, дёргать их и привлекать к себе внимание всех я не хочу.
