13
Внезапно наступила темнота. Протяжный вой клаксона звенел у меня в ушах, словно вопль раненого зверя. Наконец он оборвался – машина свернула на правую полосу и с ревом пронеслась мимо.
Мимо. Машина пронеслась мимо. Я заставила себя дышать. Вокруг звенела тишина. Круги яркого белого света до сих пор плыли у меня перед глазами.
Дыши, Кэйтлин. Дыши.
По спине у меня волнами прокатывалась дрожь. Я была на волосок от смерти. Нет, я все-таки не хочу умирать. Я слишком зла, чтобы умирать.
Крутанув руль, я съехала на обочину. Слишком сильно дала по тормозам, и машина дернулась, прежде чем остановиться, отчего меня сперва швырнуло на руль, а затем обратно.
Я выключила мотор. Долго сидела, сложив руки на коленях, уставившись в темноту и пытаясь отдышаться.
Кэйтлин, ты не справляешься. Кэйтлин, возьми себя в руки.
Где это я?
Прищурившись, я посмотрела через узкую лужайку на квадратный кирпичный домик с лампочкой над крыльцом. В конце подъездной дорожки зияла открытая дверь небольшого одноместного гаража.
До меня не сразу дошло, что я припарковалась у дома Блэйда. Я смотрела на желтый свет над крылечком, пока очертания дома за ним не расплылись мутным пятном.
Я понимала, что приехала сюда неосознанно. Во всяком случае, я не собиралась останавливаться у его дома.
– Мне надо домой, – пробормотала я вслух.
Я потянулась к кнопке зажигания, но потом опустила руку на колени. Надо поговорить с Блэйдом. Нет. Не хочу его видеть. Не хочу сидеть тут несколько часов, до глубокой ночи, дожидаясь его со свиданки, а потом кидаться на него с обвинениями, криками и слезами.
Нет. Мне этого не хотелось.
Тогда… почему я не завела машину? Почему не сдвинулась с места? Почему сидела, напрягшись всем телом, пока в животе у меня все бурлило, а тошнота подкатывала к горлу волна за волной, заставляя меня стискивать зубы и задерживать дыхание?
Не знаю, сколько прошло времени. Я взглянула на часы, только когда красный «мустанг» наконец свернул на подъездную дорожку. Был почти час ночи.
Я видела, как машина остановилась перед гаражом. Видела, как погасли задние фары. Видела, как распахнулась дверца водителя. Теперь все происходило будто в замедленной съемке, как бывает во сне.
Блэйд сладко потянулся, раскинув руки над головой. Тихонько прикрыл дверцу машины. Я догадалась, что он не хочет будить родителей.
Я сидела и смотрела, сцепив руки на коленях. Когда он вприпрыжку направился к двери черного хода, я наконец начала действовать. Причем быстро.
Я распахнула дверцу и выскочила из машины, прихватив с собой сумочку. Я даже не потрудилась закрыть автомобиль. Обогнув багажник, я припустила к подъездной дорожке, сжимая сумочку в одной руке, а другой размахивая над головой.
– Блэйд! Блэйд! – выкрикивала я не своим голосом.
После дождя ночь была теплой, почти душной, но воздух на моем пылающем лице казался прохладным.
– Блэйд! Стой! Блэйд!
Зачем я взяла с собой сумочку? Не могу сказать. Могла ли я тогда ясно соображать? Нет.
Блэйд обернулся, на его лице отразилось удивление. Я по-прежнему махала рукой, будто подавала какой-то отчаянный сигнал.
В паре метров от него я остановилась, тяжело дыша, моя грудь судорожно вздымалась.
Блэйд смотрел на меня, нахмурившись.
– Кэйтлин? Что ты здесь делаешь? – в его голосе не было ни капли тепла. И взгляд был холодный. Настороженный.
– Я… я… я… – Я искала в его лице хоть проблеск доброты, хоть крохотный намек на то, что он рад меня видеть. Не нашла. Может, хоть малейший признак того, что я ему нравлюсь? Нет.
– Уже поздно, – произнес он, подтягивая рукава толстовки.
– Я… я… Разве ты не говорил, что любишь меня? – выпалила я дрожащим голосом, будто доносившимся из-под воды.
Он моргнул. Уперся взглядом в землю. И через несколько секунд пробормотал:
– Ну, позабавились немножко…
– Позабавились? – вскричала я. – Позабавились?! Ты говорил, что любишь меня. Ты знаешь, что говорил!
Он поднял глаза. Его губы растянулись в усмешке.
– Ты правда поверила, что я это всерьез?
– Что-о? – У меня отвисла челюсть. Я не сводила с него глаз, силясь найти того Блэйда, которого я знала, которого любила.
– Мы позабавились, только и всего, – сказал он. И зевнул.
Думаю, этот зевок и стал последней каплей. Громкий, неприкрытый, во весь рот, он вывел меня из себя.
Что-то щелкнуло у меня в мозгу. В этот момент, в эту секунду, что-то у меня внутри разбилось вдребезги. Думаю, это была вся моя жизнь.
Я правда не могу это описать. Что-то просто взорвалось у меня в голове.
На лице Блэйда отразилось удивление. Или это был страх?
А дальше все пошло наперекосяк.
14
– Позабавились?! – завопила я. – Позабавились?!
Он бросил взгляд на окно. Там спальня его родителей? Боится, что я разбужу его предков? Это все, что его волнует?
– Сволочь! – закричала я. Правой рукой я вцепилась в ручку сумочки. Размахнувшись, я ударила его ею, ударила что есть силы.
– Эй! – испуганно вскрикнул Блэйд и отпрянул. Он пригнулся, и сумочка просвистела над его головой. – Все, Кэйтлин, хорош. Завязывай.
– Позабавились?! – визжала я. – Позабавились?!
Я снова взмахнула увесистой сумочкой. На этот раз она задела его плечо по касательной.
– Черт! – Его лицо вспыхнуло гневом. – Предупреждаю, – пробормотал он. – Отойди. Кончай это.
Следующий удар угодил ему прямо в грудь. Я не могла остановиться. Я замахнулась снова, чуть не попав ему по башке. Затем опять взмахнула сумочкой. От удара в живот Блэйд согнулся пополам.
– Хватит! – простонал он и попытался перехватить сумочку. Ему удалось поймать ее за нижнюю часть.
– Не-е-ет! – Я изо всех сил пыталась вырвать ее.
– Кэйтлин, остынь! Все! Успокойся! Мы можем поговорить? – Обеими руками вцепившись в дно сумочки, Блэйд рванул ее на себя.
– Отдай! – заорала я. – Отдай!
Ручка выскользнула у меня из пальцев. Я отшатнулась. Блэйд держал сумочку за дно, и у нас на глазах все ее содержимое высыпалось на землю.
– Сволочь! Сволочь! – орала я, сама себя не слыша.
Парень отшвырнул сумочку через дорожку и окинул меня свирепым взглядом:
– Идиотка ненормальная! Свалишь ты наконец?
В тусклом свете с крыльца я увидела нож. Он лежал поверх шарфа, который я засунула в сумочку. Судорожно застонав, я метнулась за ним и схватила за ручку.
