Я направилась к выходу. Она схватила меня за локоть и развернула.
– Смотри. Я могу это сделать. Я не сумасшедшая, Кэйтлин. Я Фиар. Я способна на ужасные вещи. Страшные вещи. Ты обязана мне поверить. Смотри.
– Дина, подожди…
Она схватила попугая. Птица вскрикнула от неожиданности. Дина стиснула ее в кулаке и стащила с насеста.
– Дина, стой! – закричала я. – Что ты задумала?
Попугай истошно заорал, завертел головой, вырываясь. Дина отнесла его к аквариуму… и погрузила в воду. Прижав попугая ко дну, она удерживала его под водой.
– Не надо, Дина! Что ты творишь?!
Я бросилась на нее. Схватила за руку. Попыталась вытащить бедную птицу из аквариума. Но Дина прижимала попугая изо всех сил, и я не могла сдвинуть ее руку.
– Что ты творишь? – кричала я. – Что ты творишь?
– Топлю попугая, – спокойно ответила она.
21
Птица корчилась, отбивалась когтистыми лапками, вращала головой. Дина неумолимо прижимала ее ко дну аквариума.
Я в ужасе отскочила. Вода бултыхалась с громким плеском. А через несколько секунд все стихло.
Попугай обмяк в руке Дины. Она вытащила его. С ярких перышек капала вода. Он не поднимал головы. И вообще не шевелился.
– Попугай мертв, – объявила Дина как ни в чем не бывало. Она сжала птицу, как губку, и в аквариум потекла вода.
В этот момент, этот кошмарный, тошнотворный момент, я поняла, как опасна Дина. А еще я поняла, что мне самой грозит опасность.
Она не просто больная. Она взяла чудесную птицу, своего питомца, своего любимчика – и утопила собственной рукой, безо всякой жалости.
Я схватилась за горло. Меня затошнило.
– А теперь смотри! – рявкнула Дина. – Ты смотришь, Кэйтлин? Да что с тобой такое? Я покажу тебе кое-что.
– Извини, – проговорила я, не сводя глаз с двери. Мне не хотелось смотреть на мертвую птицу. Я представляла, как она бьется в руке Дины на дне аквариума. Извивается и корчится. Пучит глазенки, пока ее легкие заполняются водой. Делает последний вздох…
Дина положила попугая на рабочий стол. С его тельца стекала вода, образовав лужицу на столешнице. Дина подняла перед собой серебряный амулет, а потом прижала к брюшку убитой птицы.
Я сделала глубокий вдох и с трудом восстановила дыхание.
А Дина уже бормотала нараспев, снова и снова повторяя слова на языке, которого я никогда не слышала. Закрыв глаза, она держала амулет над попугаем и бормотала, быстро шевеля губами и повторяя слова так тихо, что я не могла расслышать их.
На ее лбу выступил пот, очки затуманились, амулет дрожал в руке, а она все бормотала и бормотала. Серебряная птица сияла в луче света из окна.
Я ахнула: попугай слабо вскрикнул. Открыл глаза. Поднял голову.
Дина продолжала бормотать. По ее щекам струился пот. Ее голос стал хриплым, дрожащим.
Птица снова закричала. Она бешено замотала головой, отряхиваясь от воды. Расправила крылья, потом неуверенно встала на ноги.
Дина перестала бормотать и открыла глаза. Она вытерла взмокшее лицо рукавом блузки. Затем она бережно сняла попугая со стола и посадила обратно на насест.
Она нежно погладила пальцем его перышки. Попугай наклонил голову и ущипнул ее за палец.
Дина подняла глаза на меня. Странная, удовлетворенная улыбка играла на ее губах.
– Воскрес, – произнесла она шепотом.
Я не могла скрыть потрясения. Разинув рот, я смотрела на попугая, чистившего свои мокрые перышки. Подыскивала слова.
– Я… я все равно хочу домой, – проговорила я наконец. – Ты пугаешь меня, Дина. Мне это не нужно.
Она снова улыбнулась одними губами:
– Да, я внушаю страх. Вот почему, Кэйтлин, ты будешь мне помогать.
– Я… я не понимаю, – пролепетала я.
– А тебе и не нужно, – отрезала она. – Не пытайся понять. Просто иди со мной. У нас мало времени.
– Мало времени, чтобы воскресить Блэйда? – проговорила я тоненьким голоском. Страх душил меня.
Дина кивнула:
– Они не похоронили его. Он до сих пор в часовне. Нужно идти туда немедленно. – Она отошла от насеста. – Ты видела, на что я способна. Надо сделать это, пока не стало поздно.
– Но… зачем? – проговорила я. – Зачем воскрешать его, Дина?
Попугай внезапно завопил:
– Зачем? Зачем? Зачем?
Глаза девушки за огромными круглыми очками расширились. На бледных щеках вспыхнули алые пятна.
– Потому что я увидела его первой.
Я ахнула:
– А? Что ты говоришь? Опять ерунда какая-то.
– Я увидела его первой, Кэйтлин, и теперь мой черед. – Она направилась к выходу. – На этот раз он будет мой.
– Дина, подожди. – Я поспешила за ней. – Постой. Я на это не пойду. Не могу. Я не хочу возвращать Блэйда.
Она обернулась, сверкнув на меня гневным взглядом.
– Почему? Я думала, что ты любишь его. Думала, ты с ума по нему сходишь.
– Я… я тоже так думала, – проговорила я дрогнувшим голосом, – но нет. Я не могу. Я не хочу, чтобы он вернулся. Этого не должно случиться, потому что…
Я осеклась. Я чуть не призналась, почему не хочу, чтобы Блэйд вернулся. Чуть не сказала, что это я убила его. И если он вернется… если он вернется…
Я не знала, что Блэйд со мной сделает, и слишком боялась это выяснять.
Я почти готова была признаться. Объяснить, в чем дело. Я колебалась. Я застыла на месте, напряженно думая. Мне не хотелось доверяться этой странной, пугающей девице. Что она сделает, узнав правду обо мне, об убийстве Блэйда?
Я поняла, что не могу сказать Дине правду. А еще я поняла, что должна сбежать от нее как можно скорее.
Я набрала в грудь побольше воздуха, повернулась к двери и сорвалась с места. Вскинув руки, я отпихнула девушку с дороги.
Застигнутая врасплох, Дина вскрикнула и отшатнулась на пару шагов, ненадолго потеряв равновесие, но этого времени мне вполне хватило. Стуча туфлями по полу, я вылетела в коридор, поглядела направо, налево.
В какую сторону? Откуда мы пришли?
Выкрикивая мое имя, Дина выбежала вслед за мной. Развернувшись, я кинулась направо. В полумраке коридора не было ни одной подсказки, куда бежать.
Двери комнат, мимо которых я пробегала, были наглухо закрыты. Сквозь высокое окно в конце коридора струился серый вечерний свет. У меня возникло чувство, что я бегу в тумане.
Зеркало справа, которое я миновала, на мгновение отразило меня, растрепанную и напуганную. В конце коридор расходился двумя ответвлениями.
