Лучше всех устроился наш капитан. Он еще в марте быстренько подрался на дуэли с капитаном первой роты Вологодского полка и пробил тому шпагой плечо. Разъяренный полковник Лебель по факту происшествия прислал лодку с того берега реки и увез Нелидова под арест в крепость Крейцбурга до тех пор, пока капитан вологодцев полностью не выздоровеет. Солдаты шутили, что Нелидову того и надо было. По слухам, там, в Крейцбурге, в подвалах были солидные запасы иноземных вин. А здесь, в Якобштадте – только пиво и водка. А еще капитан Нелидов забрал с собой на тот берег Архипа, чему обрадовались любители азартных игр. Как-то так получалось, что Архип из-за игрового стола выходил всегда в выигрыше. А кому оно надо, чтобы Архип всю нашу роту раздел? Пусть лучше вон, пермяков и вологодцев без жалованья оставит, а выигрыш в роту принесет.
В начале апреля на лодках и паромах начали переправляться остальные роты полка. А мы выдвинулись на несколько верст южнее и встали форпостом в небольшой деревеньке с придорожной корчмой. Появилось хоть какое-то развлечение – копать под дождем дренажные канавы, а в редкие погожие дни солдаты учились на скорость устанавливать и разбирать палатки. Ну как палатки? По мне так это целые шатры, в которых может разместиться десять человек. Только брезент у них был плохонький и они нещадно протекали. Но хоть какое-то занятие людям – и то дело.
Еще у нашей роты была задача внимательно проверять всех иностранцев, проезжающих по дороге в Якобштадт. Если иностранец вызывает подозрение – то его следует конвоировать пред ясны очи представителей Тайной канцелярии, что с января поселились в городе.
Так себе приказ, конечно. Кого считать иностранцем-то? Не, ну так-то понятно, что речь идет о подданных Англии, Пруссии, Швеции… то, что называется «дальнее зарубежье». Потому как ближнее зарубежье – оно уже здесь.
Город Якобштадт, расположенный на левом, южном берегу Двины, относился к герцогству Курляндия, которое формально входило в состав королевства Польша. Город-крепость Крейцбург, стоящий напротив Якобштадта, на правом берегу Двины – относился к Инфлянтскому воеводству королевства Польша. То есть формально здесь каждый житель – иностранец. А фактически… герцог Курляндии Иоганн Бирон уже много лет как живет в городе Ярославль в России. А королем Польши и вовсе является курфюрст Саксонии Август Третий. Который, наверное, и в Польше-то ни разу не был.
В общем, формально королевство Польша, конечно, заграница, но на этот факт не обращают внимания ни наши военные, ни сами жители Курляндии. Ну стоят войска в городе, ну и что? Ну понаехала гражданская администрация из Риги – вроде тех же представителей Тайной канцелярии… кого оно волнует? Главное, чтобы деньги платили и не грабили.
Вопрос грабежей – дело особое. В прошлом году по осени в Польшу вошли легкие кавалерийские отряды для ведения войны с пруссаками. Вести борьбу малыми группами, как было сказано в приказе, ага. Ну и… в общем, поляки собирали шляхетское ополчение, чтобы отбиться от распоясавшихся слобожанских казаков, а из Смоленска спешно выдвинулись отряды гусар, чугуевских казаков и калмыков, чтобы защитить Польшу от слобожанцев. После чего казаков вообще решили от греха подальше увести на юг, под Чернигов.
Хотя кто его знает, как оно было на самом деле. Застольные байки, что местные жители по вечерам рассказывают моим солдатам, – тот еще источник. А в художественной обработке Федьки Синельникова они и вовсе приобретают особый колорит.
В середине апреля в первый же ясный день я плюнул на опостылевшую ежедневную ловлю пьяных, собрал всех ротных капралов и унтеров и увел в лес, на шашлыки. Коллектив был не против. Видимо, не одному мне поперек горла сидели однообразные вечерние посиделки в корчме.
Я замариновал говядину в сметане с луком и чесноком и разжился у местных углежогов березовыми углями. Ефим набрал местного латгальского пива, ундер-офицер Годарев добыл где-то красного вина, Фомин приволок целую связку баранок – свежих, только что с пекарни… в общем, гулять так гулять.
Проволоку на шампуры я взял у местного кузнеца с корчмы. С возвратом, ясное дело. Железо здесь – дорогое удовольствие. Но для хорошего человека кузнецу ничего не жалко. А мы за месяц стояния на одном месте уже и подружиться с местными успели, и подсобным хозяйством стали обрастать. Потихоньку пускаем корни.
Ох, что-то я задумался. Шашлыки подгорают.
Быстренько переворачиваю шампуры, пробую ножом один кусок и кричу:
– Первая партия готова. Налетай, народ!
Максим Годарев воткнул в пень нож, которым нарезал лук, и первым потянулся за шампуром.
– Да уж, это ты хорошо придумал. Ведь, казалось бы, какая простая штука. Зачем на вертел насаживать целую тушу, когда можно взять десяток вертелов поменьше и жарить мясо кусками? А поди ж ты, до тебя никому в голову не приходило. Быстро и удобно.
Я покачал головой:
– Не, это не моя придумка. Это с юга пошло. Там просто воды мало, мясо жесткое, его даже если парным жарить – все равно как подметка будет. А как целую тушу мариновать? Вот и придумали такое.
Подошел Ефим, ухватил себе сразу пару шампуров, стащил зубами кусок мяса и блаженно улыбнулся.
– А мы кусками в глине запекали. Тоже хорошо получается.
– Эка невидаль – в глине! Ты бы еще про горшки рассказал! – ответил ему Годарев.
Следующие полчаса мужики наперебой спорили о том, как лучше готовить мясо, не забывая при этом запивать шашлык пивом или вином.
Погода стояла теплая, мы все скинули кафтаны и грелись под весенним солнышком в одних камзолах, а Ефим так и вовсе в одной нательной рубахе. Я украдкой вытащил из кармана новое письмо от Марии Абрамовны и еще раз пробежал глазами.
Весь март и апрель на тот берег Двины, в Крейцбург, ездили всевозможные генералы и полковники из штаба армии. То приедет инспектор от генерала Трейдена, то – от генерала Салтыкова, то лично командир бригады генерал Циге фон Мантейфель. И каждый смотрел, проверял, инспектировал, а то и норовил передать какое-нибудь приказание. А вместе с ними приезжала целая свита адъютантов, денщиков и просто слуг. И каждый щедро делился слухами и байками. Вот там, на том берегу – жизнь! У нас же – скука смертная. Только один раз через Якобштадт проезжал со своей свитой генерал Румянцев. Смешной такой. Вроде бы природный русак, и зовут его вполне нормально – Петр Александрович, а поди ж ты, по-русски и двух слов связать не может. Говорит по-немецки, а если на русском, то с сильным немецким акцентом. Даже наш полковник Вильгельм Лебель и тот по-русски лучше говорит. Зато я с одним из его слуг смог письмо в Ригу передать. И то дело.
«Письмо № 3 в ответ на твое письмо 2, писано в Риге 10 апреля 1757 года.
…Погоды у нас никак не хотят налаживаться. Дождь льет как из ведра. Дороги раскисли, армия вся завязла в болотах на всем протяжении от Вольмара до Риги. Обоз большой и очень громоздкий. Каждый офицер и даже нижний чин из дворян имеет с собой по десятку повозок и множество слуг, что утяжеляет движение полков. Дядюшка в ярости, ругается скверно каждый день, порой даже и меня вовсе не стесняясь. Генерал Апраксин в очередной раз перенес дату выдвижения армии из Риги на Митаву. Раньше дата выдвижения была назначена на завтра, 11 апреля, а когда теперь скажут выступить – того уже никто точно знать не может…»
