Последствия второй попытки оказались куда плачевней. Эфталитский правитель Ахшунвар (Хашнуваз) разбил Пероза и захватил его в плен вместе со свитой и гаремом. За освобождение пришлось заплатить дорогую цену — выкуп лег тяжким бременем на всю страну, ведь «вся казна предшествовавших ему царей была истощена прежними войнами». Кроме того, много денег прежде ушло на преодоление засухи. И в этот раз ромейский император Зенон помог Сасанидам, значительной суммой внеся свою лепту в выкуп царя. Царевич Кавад и дочь персидского царя остались при дворе Ахшунвара в качестве заложников. Помимо того Пе-роз должен был отдать эфталитам обширные территории по левобережью Амударьи и дал обет никогда впредь не воевать с ними. После второго подряд военного разгрома имя гуннов-эфталитов наводило ужас на жителей Сасанидской державы в такой же степени, что и упоминание гуннов Аттилы в Европе: «В мирное даже время никто не мог мужественно и без страха смотреть на эфталита или даже слышать о нем, не то что идти на него войной открыто, когда все живо помнили бедствия и поражения, нанесенные ими царю Ариев и персам».
Клятвы своей о мире шахиншах не сдержал. Испытав поражение, Пероз в 484 году снова, уже в третий раз, по пытался вытеснить эфталитов силой. Однако настроения в войске были мрачные: «Собрав всех Ариев и Анариев (неариев), Пероз выступил в поход; но войско его шло скорее подобно приговоренному к смерти, чем как воины на вой ну». И предчувствия не обманули. По дороге в Герат, в пустыне, войско Пероза попало в ловушку, устроенную «белыми гуннами». Армия была начисто уничтожена, шах тоже сложил тут свою голову, «его самого искали и не нашли, и до сего дня не известно, что с ним». В кровавой сече помимо царя полегли и семь его сыновей!
Что же привело Пероза к такому фиаско и гибели? Может быть, не надо было преступать клятву и идти на эфталитов? Но эфталиты были серьезной угрозой для государства — с этой угрозой надо было покончить. Здесь шахиншах все делал правильно. Но пострадало само выполнение этой задачи. Пероз слишком торопился, не слушал советов вельмож и мобедов и совсем не подготовился к опасной экспедиции. Кроме того, очевидно, что не сработала разведка; можно предположить, что организация ее была не на лучшем уровне.
Уничтожив Пероза и его войско, эфталиты подошли к Герату и посеяли хаос и панику в империи. Дальнейшее их продвижение удалось остановить марзбану Суфраю (Сохру). Произошло это в битве у Пайкенда, к юго-западу от Бухары. Тем не менее Сасанидский Иран еще несколько лет после этого платил эфталитам дань. Серебряные драхмы Пе роза настолько насытили эфталитские владения, что добрались до Северной Индии и были там образцом для местных монет вплоть до XIII века!
«Белые гунны» стали, таким образом, почти единоличными хозяевами богатых кушанских земель. Впрочем, Сасанидам пока принадлежала часть Бакгрии. Чаганиан плюс дорогу в Согдиану эфталиты получат от Кавада за помощь против Замаспа еще через четырнадцать лет, в 498 году.
О победителях-эфталитах стоит сказать, что они продолжили свою экспансию на все соседние страны, включая гуптскую Индию, но единого централизованного государства им, в отличие от персов, построить так и не удалось.
Персидскими бедами могли бы в этот момент воспользоваться византийцы, но у их императора Зенона Исавра в те годы хватало других проблем.
Балаш (Валахш)
Усилиями знатных родов в стране после гибели шахиншаха удалось организовать хоть какое-то подобие порядка.
С их одобрения на трон взошел Балаш — один из братьев Пероза. Новый правитель показал себя умеренным монархом. Он пошел навстречу христианам-несторианам, наладил мирные отношения с Византией, платил дань эфталитам. Вообще Балаш пытался проводить миролюбивую политику, но его проблемой было то, что он не пользовался поддержкой практически никаких влиятельных слоев населения.
Эфталитская угроза тем временем продолжала существовать, как и другие проблемы с внешними врагами. Балаш же ничего не предпринимал, чтобы ее устранить. Вероятно, причина его бездействия объясняется полным отсутствием средств в казне. «Он не нашел ничего в сокровищнице персидской, а землю нашел опустошенной из-за нападений гуннов». Новый шах попросил было денег у Зенона, но тот ничего не дал да еще напомнил, что неплохо бы наконец вернуть римлянам Нисибис — ведь 120-летний срок его пребывания в руках персов истек. Не имея денег на содержание войска, Балаш «был ничтожен» в глазах военных.
Жреческая верхушка его также невзлюбила. Якобы потому, что Балаш «пренебрегал их законами и желал построить бани в городах для омовений». Бани, конечно, были только предлогом — годами позже ничто не помешает Каваду понастроить бань в Иране. Но легче Балашу от этого не стало — жрецы свергли его с престола и ослепили.
Кавад. Первое правление
Новым главой Сасанидов стал племянник Балаша — уцелевший сын Пероза Кавад. С первых дней правления перед ним возникла та же проблема, что и перед несчастным Балашем, — безденежье. Кавад I оказался энергичным правителем. Впрочем, сначала он тоже не нашел ничего лучшего, как попросить денег у Зенона. Если бы сработал этот вариант, он смог бы заручиться поддержкой армейских кругов. В качестве альтернативного варианта рассматривалось объявление ультиматума ромеям, который они, конечно же, откажутся принять, и затем — война. Отправив армию в поход, Кавад хотя бы ненадолго прекратил в ней брожение, а там, в случае военных успехов, можно было бы разжиться за счет своего западного соседа.
Итак, шах «отправил послов и одного большого слона в дар императору, чтобы тот послал ему золото». Но едва послы вступили в Антиохию, как узнали, что Зенон умер. Когда новость дошла до Кавада, он велел послам предъявить ультиматум, сводимый к следующему: либо деньги, либо война, — новому византийскому императору Анастасию, но «словами угрозы раздразнил сознание благочестивого Анастасия». Тот ответил, что не даст денег, пока персы не вернут Нисибис. Таким образом, кампанию против римлян можно было начинать, однако войска понадобились на армянском, а вскоре и на других фронтах… В общем, Каваду оказалось не до войны с Византией.
Не будем забывать, что всесильные маги и нобилитет никуда не делись и дамоклов меч бунта продолжал висеть над шахиншахом. Тут, однако, он проявил изрядную изобретательность и, пока решался вопрос об отношениях с Византией, затеял еще одну авантюру. Кавад I стал оказывать все более явную поддержку движению пророка Маздака.
Маздакиты
В учении Маздака весьма серьезную роль играли социальные мотивы. В этой части проповеди Маздака и его последователей, маздакитов, были радикальны: богатые должны были делиться с нуждающимся своими женами и имуществом.
Понятно, что такие требования нашли горячий отклик полутора тысячелетиями позже: частью в советской исторической литературе, частью в современной сексуально раскрепощенной Европе. Но тогда в Иране, в начале VI века, они были прямой угрозой персидской знати. «Увидав, что государь принял веру Маздака, люди вдали и вблизи откликнулись на призыв и разделили имущество. Маздак говорил: «Имущество есть розданное среди людей, а эти все — рабы всевышнего и дети Адама. Те, кто чувствуют нужду, пусть тратят имущество друг друга, чтобы никто не испытывал лишения и нищеты, все были бы равными по положению». Когда же Кубад (Кавад) пошел дальше, согласился на общность имущества, Маздак начал заявлять: «Ваши жены — ваше имущество. Следует вам считать жен как имущество друг друга, чтобы никто не оставался без участия в наслаждениях и вожделениях мира, чтобы двери желания были открыты перед всеми людьми». Многие люди все больше увлекались его учением по причине общности имущества и женщин, в особенности простонародье. Установился такой обычай: если какой-нибудь мужчина приводил в свой дом двадцать мужчин-гостей и угощал хлебом, мясом, вином, закусками и музыкой, под конец все по одному соединялись с его женой, и это не ставили в грех».
