После смерти Урбана IV Орсини, принявший имя Николай III, взошел на папский престол и, в свою очередь, назначил на перспективный пост генерал-инквизитора своего племянника, которого он готовил себе в преемники, — кардинала Латино Малебранку. Однако комбинация с передачей папского престола по наследству не удалась. Кардиналы довольно быстро поняли хитрость этой системы и не позволили потенциальному преемнику Николая III прорваться к власти.
Должность генерал-инквизитора также не встретила в их глазах одобрения, и они начали оказывать давление на понтифика, стремясь упразднить ее. Поэтому несколько десятилетий она оставалась вакантной, и в управлении инквизицией царила неразбериха, которую решил было устранить; папа Климент VI. Он назначил генерал-инквизитора
[22], но после его смерти в 1352 году эту должность все-таки ликвидировали.
До XVI века делами инквизиции руководила римская курия — главный административный орган Святого престола. А в 1542 году, на рассвете протестантизма, была организована священная конгрегация римской и вселенской инквизиции, которая возглавила борьбу с ересью в мировом масштабе.
Она просуществовала до 1965 года и, помимо основных инквизиционных функций, занималась администрированием всех процессов, связанных с деятельностью Святого Официума в католическом мире.
Таким образом, до середины XVI века инквизиторы назначались папой и во всех правовых вопросах подчинялись только ему. Но так как Рим от места их службы часто был далековато, дознаватели Святого Официума действовали по собственному разумению и почти всегда, в случае каких-либо нарушений, безнаказанно. Более того, булла Иннокентия IV в 1245 году дала им право прощать друг другу грехи, связанные со служебной деятельностью, и освобождала их от необходимости повиноваться своим прежним наставникам по монашескому ордену.
Власти на местах связываться с инквизиторами опасались, светским судам они были неподвластны, прелаты не могли их отлучить от церкви без санкции папского престола и сами оказывались в опасности, стоило им попасть под подозрение в препятствовании деятельности инквизиции.
При этом четко очерченного круга преступлений, попадавших под категорию «препятствование деятельности инквизиции», не существовало. По сути, им могло стать любое деяние, которое счел таковым конкретный инквизитор на своей территории.
Все это определенным образом возвышало инквизиторов над епископами. Создавалась весьма странная ситуация. Должность инквизитора была связана с напряженной работой и даже с риском для жизни, если учесть, сколько покушений совершалось на следователей Святого Официума. Поэтому многие инквизиторы — опасаясь еще и потерять свое место со сменой папы — мечтали о получении епископской кафедры, которая обеспечила бы им и стабильность, и больший доход, причем пожизненно. Епископы же с завистью глядели на инквизиторов, которые пользовались такой властью и свободой, о которых в христианском мире никому другому и помыслить было нельзя.
Уже упоминалось о тех, кому удавалось добиться сана епископа и сохранить должность инквизитора. Но для этого должно было сойтись много обстоятельств, и поэтому таких людей были единицы.
Справедливости ради следует сказать, что конфликты между инквизиторами и епископами были редки. Куда чаще стороны устанавливали плодотворное с точки зрения преследования ереси сотрудничество и всячески помогали друг другу. Именно с разрешения епископа (и в его присутствии) должны были проводиться допросы, и уж точно — выноситься приговоры. И почти всегда такие разрешения давались, а приговоры — выносились. «В тех случаях, когда у инквизиторов было много работы, соответствующий монашеский орден выделял в их распоряжение помощников, выступавших в роли их заместителей. Инквизитор также имел право назначать в другие города своего округа уполномоченных— «комиссариев», или викариев, которые вели слежку и осуществляли аресты подозреваемых в ереси лиц, допрашивали, пытали их и даже выносили им приговоры» (И. Р. Григулевич).
Со временем структура инквизиции развивалась, и уже в XIV веке инквизиторам в помощь начали назначать в качестве экспертов-юристов, называемых квалификаторами, boni viri
[23]. Как правило, это тоже были выходцы из монашеских орденов; в их задачу входило формулирование обвинений и приговоров с учетом гражданского законодательства.
Таким образом, квалификаторы, облекавшие волю инквизиторов в юридически правильные формулировки, были своего рода мостиком между инквизицией и светскими властями. Особенность их деятельности заключалась в том, что у них не было доступа к делам арестантов, — они располагали только краткими сводками свидетельских показаний.
Вес квалификаторов в инквизиционной структуре был, казалось бы, незначителен, выступали они только посредниками и «переводчиками» приговоров инквизиции на юридический язык. Однако часто именно от их толкований зависела судьба человека.
Имена замешанных в деле лиц квалификаторам не назывались — такое решение инквизиция приняла ради сохранения их объективности. Квалификаторы определяли, «являются ли высказывания, приписываемые обвиняемым, еретическими, или от них «пахнет» ересью, или они могут привести к ереси. Соответственно квалификаторы устанавливали, является ли автор высказываний еретиком или его следует только подозревать в этом преступлении и в какой степени — легкой, сильной или тяжелой. От заключения квалификаторов зависела судьба подследственного» (И. Р. Григулевич).
Так как довольно быстро выяснилось, что инквизиторы злоупотребляют своими полномочиями под влиянием личных симпатий и антипатий, папский престол — в целях обеспечения справедливости следствия и судопроизводства — добавил в число действующих лиц нотариуса и понятых
[24]. Понятые должны были присутствовать при допросах как свидетели, а нотариусы скрепляли своей подписью показания обвиняемых и понятых, что придавало следствию законность и беспристрастность — или видимость и того, и другого.
Нотариус, как правило, имел духовный сан, он должен был быть как минимум грамотен и знать гражданское законодательство. Жалованье он получал непосредственно от того инквизитора, к которому прикреплялся. Для понятых важно было соблюдение одного условия — чтобы они были благочестивыми католиками. Очень часто понятыми назначались монахи-доминиканцы.
Все без исключения участники процесса обязывались под угрозой строжайшей кары сохранять в секрете все, что видели в застенках инквизиции.
Существовало еще несколько важных чинов в инквизиционном аппарате: палач, врач и прокурор. Последний выступал в роли обвинителя и, как и понятые, обычно выбирался из числа монахов. Что касается врача и палача, то они фактически играли роль «доброго и злого полицейского» на допросах с пристрастием — первый обязан был следить, чтобы арестант не скончался под пыткой, которую под руководством инквизитора проводил второй. Чаще всего только эти двое и были светскими людьми; они работали по найму, при этом на них, как и на всех других, распространялось правило держать язык за зубами.
