В конце концов римскому флоту удалось нанести варварам несколько поражений и вынудить их отправиться в обратный путь по суше через Беотию, Эпир, Македонию и Фракию. Сам император Галлиен (260–268 годы) пожелал стяжать лавры в борьбе с варварской угрозой. Со своей армией он напал на врагов, которые, отступая, оставили на поле боя три тысячи убитых. В этой ситуации один из герульских вождей даже перешел на сторону Галлиена, и впервые в римской истории варвар получил знаки консульского достоинства. Оставшиеся герулы продолжали с боями отступать на север. Их положение облегчил срочный отъезд императора в Италию, где против него вспыхнул мятеж. Переброска значительной части войск под Милан дала «скифам» возможность прорваться через Дунай и вернуться к берегам Меотиды. Озлобленные неудачей и потерей большей части награбленного уцелевшие варвары обрушились на города и поселения Таврики.
Последующие годы также были далеко не лучшими для населения царства. Морские походы варваров продолжались. Последний из них, нацеленный на римские провинции Малой Азии, состоялся в 275–276 годах.
В том же году соправителем царя Рескупорида IV Тиберием Юлием Тейраном (275/76—278/79 годы) была одержана какая-то крупная победа, судя по надписи на постаменте памятника «богам небесным, Зевсу Спасителю и Гере Спасительнице» (КБН № 36), равносильная спасению государства. Очевидно, в этот период власть боспорских царей, которые снова начинают именоваться «друг цезаря и друг римлян», восстанавливается в полном объеме, но с военной организацией государства в ее прежнем виде было покончено навсегда.
Заключение
Военная история Боспорского царства демонстрирует интереснейший пример трансформации системы военного дела древнегреческих колоний под влиянием местных варварских племен Северного Причерноморья. Это государство стало для античного мира своего рода полигоном в установлении взаимоотношений с кочевниками бескрайних евразийских степей, военные достижения которых в отдельных случаях заимствовались и перерабатывались. Имеющиеся памятники археологии позволяют проследить здесь скифские, сарматские, меотские и прочие влияния. Адаптация прежде всего выразилась в возрастании роли конницы, лучников и т. п. Особенно восприимчивой к этим влияниям, если судить по знаменитым боспорским курганам, была греческая аристократия. Дружеские связи с варварским миром, практика смешанных браков, о которых сообщают письменные источники, закономерно вели к тому, что здесь быстро стала формироваться смешанная по своему составу греко-варварская элита Боспора Киммерийского.
Под властью Спартокидов Боспор стал самым крупным государством региона, включившим в свой состав как ранее независимые полисы, так и некоторые из местных племен. Боспорское государство при этом сформировалось как наследственная монархия; проходили века, менялись династии, но в этой системе, по существу, ничего не менялось. Одним из проявлений этого процесса при Спартокидах стало уменьшение роли гражданского ополчения. Следует отметить при этом, что, несмотря на все трансформации военного дела, происходившие под влиянием различных факторов, армия Боспора не стала вариантом скифской или сарматской. Она всегда оставалась армией греческой, армией античного мира, которую от вооруженных формирований варварских племен и государств отличали ряд весьма важных моментов, касающихся системы вооружения, характера боевого построения, способа ведения военных действий и т. д. Постоянная живая связь Боспора со Средиземноморьем осуществлялась и в военной сфере. Боспорские цари охотно приглашали к себе на службу наемников. На различных исторических этапах в этом качестве выступали выходцы из различных районов Древней Греции, а также фракийцы и, по всей видимости, кельты (галаты).
Сочетание в армии Боспора при Спартокидах трех обозначенных компонентов — аристократической боспорской конницы, отрядов греческих и прочих наемников, а также контингентов, предоставленных союзными варварскими племенами, — определило ее своеобразие и, в общем, на протяжении почти трех столетий позволяло решать весьма сложные проблемы, которые ставили перед государством глобальные военно-политические и этнические перемены в Северном Причерноморье (к примеру, во второй четверти III века до н. э.). Лишь системный экономический и политический кризис, который разразился на Боспоре, как и в других греческих государствах Северного Причерноморья, во второй половине II века до н. э., привел к падению Спартокидов и переходу власти к Митридату VI Евпатору. Вполне допустимо считать, что одной из важных причин такого развития событий стало то обстоятельство, что в среде варваров региона просто не нашлось надежной опоры для долговременного союза, который мог бы стать гарантом стабильности как на Боспоре, так и в прилегающих к нему областях.
После Митридатовских войн Боспор оказался в ситуации, когда при всей значимости взаимодействий с варварским миром определяющим фактором для его внешней политики стали отношения с Римом. Этот период в истории Боспора можно разделить на два этапа. В первом из них Боспорское государство прошло путь от фактической независимости к окончательному обретению статуса вассального царства. Стремление римских властей иметь здесь в лице дружественного правителя оплот против варваров и враждебных царей вполне понятно, но для достижения этой цели потребовалось почти целое столетие: с середины I века до н. э. до завершения Боспорской войны 45–49 годов.
Начиная со второй половины I века, Боспорское царство существовало в условиях прочного военно-политического союза с Римом. Уже в начале этого этапа ухудшилась обстановка на дунайской границе империи, а близ рубежей Боспора появились аланы, представлявшие угрозу и для восточных римских провинций. Это способствовало формированию более взвешенной политики империи по отношению к Боспору как вассальному государству и отказу от постоянного присутствия здесь римских войск. К их помощи боспорские цари обращались только в условиях ведения масштабных военных действий, как это было в период Боспорской войны конца II века. Сложившаяся на протяжении нескольких столетий система римско-боспорских отношений была нарушена во времена готских походов середины III века, в которых благодаря временной политической анархии активно использовался боспорский флот. В этот период хорошо налаженная, глубоко эшелонированная оборона пограничных рубежей была частично разрушена и пришла в упадок, а в дальнейшем уже никогда не была восстановлена в прежнем объеме.
Командная структура военных сил Боспора римского времени включала ряд должностей, традиционных для эллинистических армий: хилиарх, стратег, наварх, лохаг. В то же время в пехотных отрядах, примерно равных по численности римской когорте (греч. «спира»), существовали такие должности, как спирарх и κεντυρίων 'ο καί πρίνκιψ (= centurio princeps в римских вспомогательных войсках).
Относительно состава боспорской армии следует отметить, что на рубеже нашей эры, в условиях постоянных военных столкновений с кочевниками, в ней еще более возрастает значение кавалерии. К этому времени в состав местной правящей элиты вошли выходцы из сарматской среды (аспургиане), что позднее привело к изменениям в комплексе наступательного и защитного вооружения боспорской армии, когда отряды катафрактариев стали формироваться из состава боспорских горожан. К числу заимствований из вооружения сарматских катафрактариев можно отнести использование длинных мечей без металлического навершия, длинной пики, лука «гуннского» типа, шлемов каркасной конструкции и длинного пластинчатого доспеха с воротом, прикрывающим шею.
