К слабым сторонам построения фалангой, кроме уже отмеченных обстоятельств, вне всякого сомнения, следует относить и то, что она абсолютно не приспособлена к действиям на пересеченной местности. Но достоинства фаланги в сравнении с боевыми порядками (точнее, почти полном отсутствии таковых) у потенциальных противников из числа варварских народов просто неоспоримы. В полной мере можно согласиться со Страбоном, который, вероятно, не очень преувеличивал, когда писал, что «против сомкнутой и хорошо вооруженной фаланги всякое варварское племя и легковооруженное войско оказывается бессильным» (Strab. VII, 3,17).
Возвращаясь к боспорским колониям, следует признать, что военные акции за пределами укреплений, безусловно, должны предполагать сотрудничество нескольких городов-государств, поскольку сомкнутый строй тяжеловооруженных воинов может быть эффективным только при наличии определенного минимума бойцов. Среднее боспорское поселение даже во время расцвета вряд ли могло выставить больше нескольких десятков воинов, что представляется явно недостаточным для открытого боя, а вот несколько сотен уже можно считать серьезной боевой силой. Необходимость обороны от враждебно настроенного варварского окружения, как можно считать, достаточно скоро стала способствовать развитию здесь военной кооперации, которая со временем привела к созданию оборонительного союза и, по всей видимости, в немалой степени стимулировала сложение единого государства, о чем подробнее речь пойдет ниже.
Эллины высоко ценили свою систему вооружения и тактику ведения боевых действий. Несмотря на недостаток конкретных материалов, имеются основания считать, что классический для Древней Греции набор вооружения гоплита (шлем, панцирь, круглый щит, поножи; копье и меч) был полностью принесен колонистами на Боспор. Ранних греческих шлемов здесь, к сожалению, не сохранилось, однако известно два скульптурных изображения шлемов (из Пантикапея и Фанагории), которые, очевидно, венчали надгробные стелы. Оба изображения вырублены из местного известняка, то есть, вне всякого сомнения, изготовлены на Боспоре, что представляется принципиально важным для реконструкции общего набора вооружения боспорских воинов. Надгробия представляют шлемы так называемого коринфского типа, которые можно датировать не позднее начала V века до н. э.
Такие шлемы были широко распространены в Древней Греции. Они изготавливались из бронзы и хорошо защищали голову воина, полностью закрывали лицо, оставляя горизонтальную прорезь для глаз и вертикальную для облегчения дыхания. Этот тип, как считается, появился в конце VIII века до н. э., его «родиной» был город Коринф, хотя, разумеется, подобные шлемы могли изготавливаться и в других центрах. Ранние коринфские шлемы имели почти цилиндрическую форму, классические же шлемы этого типа (конец VII–VI век до н. э.) приобрели более округлые очертания с выделенным нашейником и несколько оттянутой вперед лицевой частью. За ними закрепилось название группы Мирроса, предложенное немецким ученым Э. Кунце; основание для этого послужил хранящийся в Будапеште шлем, на котором прочерчено имя владельца. Самые поздние коринфские шлемы в Элладе относятся к началу V века до н. э., в них греческие воины вступили в полосу Греко-персидских войн. К этому типу, очевидно, следует относить обе боспорские находки.
Поздние образцы коринфских шлемов сосуществовали с новым типом, сложившимся во второй половине VI века до н. э. и получившим название халкидского. Эти шлемы тоже изготавливались из бронзы, они имели выделенный нашейник, наносник и нащечники; нащечники были двух вариантов — неподвижные и подвижные, то есть прикрепленные к шлему на петлях. Сформировавшись, вероятно, в области материковой Греции (Халкидике), этот тип впоследствии пользовался широкой популярностью. Разумеется, халкидские шлемы, как и коринфские, могли изготавливаться в самых различных центрах. Халкидский тип, в частности, часто воспроизводился на аттических краснофигурных вазах; на них можно видеть и очень похожие шлемы, но имеющие козырек, они получили название аттических. На Боспоре находки халкидских шлемов относятся к сравнительно позднему времени (IV век до н. э.), о чем подробнее будет сказано ниже.
В связи с изображением шлемов в древнегреческом искусстве необходимо обратить внимание на одно любопытное обстоятельство. На памятниках греческой скульптуры, рельефах и росписях коринфские шлемы встречаются достаточно часто и довольно долго, даже тогда, когда в реальной жизни они уже давно были вытеснены халкидскими. Имеются веские основания считать, что такие изображения можно трактовать как признак героизации представленных персонажей. Коринфский шлем в этих композициях как бы возвращал зрителей к далеким и славным временам, ставил современных воинов в один ряд с «бойцами марафонскими», героями Фермопильского ущелья и т. п. Уже говорилось, что на Боспоре известны находки шлемов халкидского типа, но на памятниках боспорского искусства можно видеть только коринфские, и это, конечно, нельзя считать случайным.
Среди защитного вооружения тяжеловооруженного воина большое значение имел большой круглый щит (0,8–1 метр в диаметре), который был создан греками в конце VIII века до н. э. Важнейшее отличие этого щита от более ранних заключается в том, что на внутренней стороне он имел не одну, а две ручки: первая находилась в центральной части, через нее левая рука воина проходила почти по локоть, вторая ручка — у самого края, она удерживалась кистью руки. Порой эта ручка заменялась веревочкой, пропущенной через небольшие петли по всему периметру щита. Современному человеку, привыкшему видеть изображения воинов на произведениях античного или средневекового искусства, кажется вполне очевидным, что щит с двумя ручками существовал всегда, так сказать, изначально. На самом деле это, конечно, не так. Самые ранние щиты, в том числе и на территории Греции, имели одну центральную ручку и представляли собой что-то вроде заслонки, не очень удобной на поле боя, особенно в регулярном боевом построении. Древние греки в конце VIII века до н. э., поместив на щит вторую ручку, произвели настоящую революцию в военном деле. Следует отметить, правда, что не все древние народы — даже те, что имели тесные связи с эллинами, — восприняли от них это изобретение. У скифов, например, щиты оставались «заслонками» еще в IV веке до н. э. Необходимо отметить, что нововведение значительно повысило боевые качества щита, позволило изменить всю тактику ведения боевых действий. Некоторые ученые даже считают, что именно новый тип щита создал возможность построения фалангой, сделал греческую пехоту непобедимой на протяжении нескольких столетий.
Круглые щиты гоплитов изготавливались из дерева, иногда полностью покрывались листом бронзы, но чаще обтягивались кожей и обивались по краям металлической пластиной. В центральной части порой крепилась специальная эмблема (изображение лучевой розетки, птиц, животных, личины горгоны Медузы и пр.), которая первоначально скорее всего связывалась с какими-то сакральными представлениями. В архаическое время эмблема изготавливалась из бронзы в виде плоской фигурной пластины и, безусловно, служила дополнительным усилением щита. Во время войн с персами распространился обычай прикреплять к нижней части щита специальный кожаный коврик (фартук), предохранявший ноги воина от неприятельских стрел. В археологических контекстах находки щитов чрезвычайно редки, поскольку органические материалы, из которых они изготавливались, легко разрушаются. При раскопках погребений и святилищ, однако, порой встречаются металлические обивки таких щитов, бронзовые бляхи и т. п., но на Боспоре подобные находки, относящиеся ко времени греческой колонизации района, пока не засвидетельствованы.
