Среди последних — обломок греческого однолезвийного меча типа махайры, обнаруженный при раскопках Мирмекия. Есть основания считать, что такие мечи пользовались особой популярностью среди греческих колонистов Северного Причерноморья, а на Боспоре они известны и в более поздние времена. Мирмекийскую находку можно относить к концу VI века до н. э. или даже к последней четверти этого столетия, что позволяет считать ее одной из самых ранних находок оружия подобного мира в античном мире. Другой тип греческого меча — двулезвийный колюще-рубящий ксифос — в боспорских материалах не представлен, однако его существование здесь вряд ли можно оспаривать.
Обозначенное выше расхождение двух главных категорий археологических памятников (поселения и могильники) в отношении находок мечей, характерное, надо признать, не только для Боспора, но и для другого центра греческой колонизации Северного Причерноморья — Ольвии, заслуживает особого внимания. На наш взгляд, распространение мечей местных типов в погребальной практике не обязательно свидетельствует о возрастании роли легковооруженной пехоты в боспорском войске, как это предполагает Д. В. Григорьев. Варварские мечи в весьма своеобразной, можно сказать, деликатной сфере представлений, связанных с загробным миром, вполне могли иметь особое символическое значение.
Имеющиеся археологические материалы, несмотря на их очевидную малочисленность, позволяют считать, что в греческих колониях Боспора Киммерийского тяжеловооруженная пехота поначалу была основной военной силой, и, повторяя слова французского антиковеда Ж.-П. Вернана, можно сказать, что эти колонии были «гоплитскими городами-государствами». Совсем другое дело, что эта система, адаптируясь к местным условиям, со временем стала трансформироваться.
В отношении организации войск и особенностей ведения греками боевых действий на Боспоре наши знания очень ограничены из-за недостатка конкретных материалов, но опять же есть основания считать, что здесь действия фаланги со временем все в большей и большей мере стали осуществляться во взаимодействии с конницей. Конные отряды, разумеется, могли предоставить греческим городам-государствам союзные варварские племена, но, по всей видимости, этим дело не ограничивалось. В связи с изложенным можно еще раз обратить внимание, что главными противниками греков-колонистов в это время, вероятнее всего, были не крупные кочевнические армии, а отдельные небольшие группы конников, тактика действий которых сводилась к простой формуле: «Неожиданно нападать, грабить, убегать». В такой ситуации фаланга тяжеловооруженной пехоты, конечно, малоэффективна, она скорее всего вообще не могла ничего предпринять против мобильных отрядов конницы, которые к тому же совсем не стремились вступить в сражение, а, напротив, уклонялись от него. Гораздо успешнее противостоять разбойникам могли столь же подвижные отряды, которые были в состоянии встретить врага в открытом поле и в случае необходимости организовать его преследование. Содержание коня и приобретение всего необходимого снаряжения и вооружения всадника, вне всяких сомнений, было делом весьма дорогим, доступным лишь самым состоятельным людям, прежде всего аристократам. Думается, что именно греческая аристократия боспорских колоний сравнительно быстро стала предпочитать конный строй традиционному пешему порядку фаланги.
В связи с этим вполне логичным представляется, что выходцы из знатных родов самым внимательным образом присматривались к вооружению и особенностям боевых действий конницы кочевников и соответственно восприняли некоторые важные особенности военного опыта номадов. Все это еще не позволяет согласиться с видным скифологом Е. В. Черненко, считавшим, что уже на самом раннем этапе истории греческих колоний Северного Причерноморья стало преобладать скифское вооружение, а тяжелая пехота была заменена конницей. Нет, фаланга здесь скорее всего не исчезла столь быстро, но продолжала существовать, успешно сочетая свои действия с отрядами конницы.
Глава 2
Боспор при Археанактидах и Спартокидах
Объединение во главе с Археанактидами
и борьба со скифской агрессией
Приблизительно на рубеже VI и V веков до н. э. военнополитическая обстановка в степях Северного Причерноморья резко изменилась, что, очевидно, следует связывать с вторжением сюда с востока новой группы номадов. Очень вероятно, что именно эту группу Геродот называл «царскими» скифами, сообщая при этом, что они были самыми сильными и всех остальных скифов считали своими рабами. Любопытно, что «отец истории» в их отношении заметил, что сами они скифами себя не признавали, хотя так их именовали окружающие, а самоназванием этих номадов скорее всего было сколоты (Геродот, IV, 6).
Вследствие вторжения новых номадов ситуация для всех греческих государств региона, в том числе и для колоний Боспора Киммерийского, стала к 480 году до н. э. очень опасной. На это время приходится прекращение жизни на всех известных нам сельских поселениях Восточного Крыма, от нападений пострадали даже некоторые города. Слой пожарища и разрушений 490–480 годов до н. э. обнаружен в Пантикапее, и весьма показательно, что из него происходит немало трехгранных бронзовых наконечников стрел скифского типа.
Следы масштабного пожара конца первой трети V века до н. э. открыты также при раскопках Мирмекия. Здесь среди развалин жилых построек и груд битой посуды было найдено уЛпт немало показательных вещей: бронзовые наконечники стрел, часть которых имеет погнутые острия (иными словами, они явно использовались в боевой обстановке), детали снаряжения скифских коней и пр. Вряд ли стоит сомневаться в том, что пожары и разрушения в Пантикапее и Мирмекии были связаны с нападениями скифов.
В этой обстановке боспорские города-государства, как представляется, решили противостоять внешней угрозе совместно. Тогда был создан оборонительный и одновременно религиозный союз во главе с Археанактидами. Идея о та-ком союзе была впервые высказана талантливым человеком и блестящим ученым Ю. Г. Виноградовым, который, к сожалению, столь безвременно и столь нелепо ушел из жизни.
Эта идея сразу была поддержана некоторыми исследователя-ми истории Боспора.
Что касается Археанактидов, то о них мы знаем из единственного сообщения древнего историка Диодора Сицилийского, который писал, что они царствовали на Боспоре 42 года с 480/79 года до н. э. (Diod. XII, 31, 1). Несмотря на краткость этой информации и возможность ее неоднозначного понимания, можно полагать, что знатный греческий род Археанактидов встал во главе объединения боспорских полисов в очень трудный для них час.
Археологические исследования боспорских городов, проведенные в последние тридцать-сорок лет, позволяют говорить о некоторых весьма важных акциях Археанактидов. В некоторых городах были построены оборонительные стены (Пантикапей, Тиритака, Мирмекий, Порфмий, Фанагория и др.), причем их возводили с большой поспешностью. Укрепления на акрополе Пантикапея, северный участок которых сравнительно недавно был открыт во время раскопок, сооружались таким образом, чтобы в их трассу были включены стены разрушенных к тому времени каменных зданий. В результате здесь была создана продуманная система обороны бастионного типа. Нижняя часть оборонительных стен (цоколь) была сложена из камня, выше шла кладка из сырцовых кирпичей. По расчетам В. П. Толстикова, высота стен достигала 7 метров. Раскопками была открыта любопытная конструктивная деталь оборонительной системы — калитка для вылазок около западного угла; ширина ее составляет 0,8 метра.
