Упадок военной мощи, а затем и становившееся все более очевидным экономическое и политическое (не говоря уже о социальном, научно-техническом, культурном и т. п.) отставание Турции от быстро развивавшейся капиталистической Европы, в том числе и России, привели в конце XVIII века к тому, что перед европейскими державами, прежде с трудом отбивавшимися от натиска турок, возник так называемый восточный вопрос — как быть с Турцией? Начиная с этого времени Турция фактически утратила былую самостоятельность в международных делах, а само сохранение империи в качестве крупного военно-политического объединения во многом стало зависеть от разногласий между державами, не желавшими за счет изменения статуса Османской империи резко нарушить с трудом сохранявшийся политический баланс в Европе.
Правящие круги империи не могли не видеть упадка страны. Очевидно было, что военно-ленная система давно себя изжила и требовала замены. Но чем ее следовало заменить?
Второй тур реформ, связанный с именами султанов Селима III (1789–1807) и Махмуда II (1808–1839), по сути и духу весьма значительно отличался от первого, особенно при Махмуде II. Главным стало стремление реформаторов покончить с военно-ленной системой как таковой и тем более с таким уродливым проявлением ее, как корпус янычар. Основной упор в ходе реформ был сделан на создание новой, реформированной по европейскому образцу армии, включая артиллерию, флот, инженерные войска. В качестве специалистов-консультантов были приглашены офицеры и преподаватели из европейских стран, включая получившего в дальнейшем известность прусского военачальника Г. Мольтке. По мере создания и укрепления этих новых армейских формирований султаны избавлялись от старых: в 1826 году было жестоко подавлено восстание недовольных реформами янычар, и специальным указом Махмуда II янычарский корпус был ликвидирован. Вместе с ним с политической арены был удален суфийский орден Бекташи. В 30-х годах XIX века в несколько этапов была упразднена и тимарная система, поскольку место бывших сипахи заняла регулярная армия.
Деятельность Махмуда II не ограничилась радикальными переменами в военно-административной системе и организации войска, хотя это было самым важным для страны. Были внесены изменения и в систему администрации (созданы некоторые новые министерства и ведомства по европейскому образцу), и в порядок налогообложения, включая форму взимания налогов, проблему откупов, и в сферу культуры. Таким образом, Турция сделала решительный шаг в сторону европеизации своей внутренней структуры, что способствовало ее выживанию как государства. Но не как империи: Османская империя уже была обречена.
Распад империи начался еще в XVIII веке, когда в результате ряда войн с Австрией, а затем с Россией и Ираном Турция потеряла некоторые окраинные территории (часть Боснии, Тебриз, Азов и Запорожье), а также вынуждена была согласиться на отказ от политического контроля в некоторых других (Грузия, Молдова, Валахия). К концу XVIII века местные династии в Магрибе, Египте, Аравии, Ираке тоже уже весьма слабо контролировались турецким правительством. Египетская экспедиция Наполеона в конце XVII века была еще одним чувствительным ударом по престижу Османской империи, а последовавшее затем восстание ваххабитов окончательно оторвало от Турции Аравию, которая вскоре оказалась в руках могущественного Мухаммеда-Али Египетского. С начала 20-х годов XIX века начались восстания на Балканах, в ходе которых добилась независимости Греция и значительной автономии — Сербия. Османская империя таяла, как шагреневая кожа. Наступала эпоха самостоятельного существования большинства включенных в ее состав стран.
Глава 5
Позднесредневековый Иран
Образованное монгольскими завоевателями государство ильханов, основная часть которого находилась на территории Ирана, просуществовало немногим более века. Уже в 30 — 40-е годы XIV века начался его политический распад: то в одной части страны, то в другой соперничавшие с ильханами чингизиды стремились создать фактически независимые султанаты и эмираты. Децентрализации и распаду государства ильханов способствовали и мощные сектантские движения шиитов, выступавшие под антимонгольскими лозунгами. Наибольший успех среди сектантов имели сарбедары, которые в 1353 году убили последнего из ильханов и создали собственное государство, просуществовавшее до 1381 года, — параллельно с государствами Джелаиридов, Мозафферидов и Куртов, которые появились на территории Ирана, Ирака, Афганистана и Закавказья после падения власти ильханов.
Существование всех этих государств закончилось примерно одновременно: все они пали под ударами победоносных войск Тимура. Став в 1370 году эмиром Мавераннахра и сделав своей столицей Самарканд, Тимур приступил к широкой программе завоеваний, в ходе которых он объединил под своей властью сначала Среднюю Азию, затем Иран, а также значительную часть Западной Азии. Хотя завоевания Тимура сопровождались жестокостями и разрушениями, они все же не принесли с собой таких бедствий, как нашествие монголов, — ибо с самого начала Тимур стремился не столько к покорению и уничтожению других народов, сколько к развитию Мавераннахра и особенно Самарканда за счет ограбления других народов и контроля над международными торговыми путями. Впрочем, с точки зрения количества погубленных жизней разница между Чингисханом и Тимуром не столь велика.
После смерти Тимура его огромная держава была поделена между тимуридами, но не все из них сумели удержать власть. Так, на территории Закавказья, Курдистана и части Ирака возникло новое государство Кара-Коюнлу («Чернобаранные») во главе с туркменским эмиром Кара Юсуфом. К югу от него — тоже туркменская конфедерация Ак-Коюнлу («Бе-лобаранные»), которая в 1468 году разгромила Кара-Коюнлу и включила в свой состав Западный Иран с прилегающими к нему землями Курдистана, Армении, Ирака.
Государство Сефевидов
Упадок реальной власти халифов в начале II тысячелетия н. э. способствовал не только политической децентрализации мира ислама, но также и появлению, а точнее, увеличению роли некоторых новых духовных течений в рамках ислама. Речь идет о суфиях, своеобразных монахах ислама, и создававшихся ими суфийско-дервишеских орденах, внутренняя структура которых была основана на фанатичной преданности низших членов — послушников-мюридов — главе ордена, всевластному шейху, часто обладавшему харизматическим авторитетом и считавшемуся святым. Ордена такого типа были как в среде суннитов (об одном из них — Бекгаши — упоминалось в связи с турецкими янычарами), так и у шиитов. При этом и у тех, и у других строгая иерархическая организация орденов нередко служила той основой, на которой в тех или иных районах с политическим вакуумом сравнительно легко возникали государственные образования. Правда, Иран отнюдь не был районом с политическим вакуумом. Но условия конца XV века здесь были весьма благоприятны для возвышения дервишеского ордена Сефевийя.
Имя ордену дал шейх Сефи ад-Дин (1252–1334), унаследовавший уже сложившуюся суфийскую организацию от своего учителя и тестя шейха Захида, имевшего немало мюридов среди крестьян и ремесленников Азербайджана. В XV веке сефевидские шейхи владели землями и пользовались огромным влиянием в Азербайджане и прилегающих к нему районах Малой Азии, где, как важно заметить, среди сторонников ордена к тому времени явно преобладали кочевые тюркские племена, что делало орден более воинственным. Члены ордена стали носить особую чалму с двенадцатью красными полосами в честь двенадцати святых имамов и получили наименование кызылбашей (красноголовых).
