Постепенное тесное слияние, даже фактическое сращивание местной элиты с низшей (а затем и не только низшей) бюрократией в условиях ослабления эффективности централизованной администрации вело к перемещению центра тяжести политической жизни страны с центра на периферию. Местные сильные дома владели немалыми землями и большим количеством зависимых людей, прежде всего так называемых гостей (бинькэ, дянькэ, инкэ), работавших на земле хозяина в качестве арендаторов, батраков, подчас даже рабов, а также использовавшихся в качестве слуг и стражников. Словом, ситуация для молодой, институционально только складывавшейся империи была весьма затруднительной, в некоторых отношениях критической. Только решительные реформы могли выправить дело.
Реформы Ван Мана
и крушение первой династии Хань
Первая попытка реформ была предпринята в годы правления малолетнего Ай-ди, незадолго до начала нашей эры. Эту попытку постигла неудача, что и подстегнуло к решительному шагу Ван Мана, родственника одной из императриц, влиятельного придворного и ревностного конфуцианца. Отчетливо понимая причины кризиса и явственно сознавая, что сил у него мало, он тем не менее решился на крутые меры. В 8 году Ван Ман низложил очередного ханьского императора, малолетнего Ин-ди, и провозгласил императором себя, основав тем самым династию Синь.
Основное содержание реформ Ван Мана сводилось к тому, чтобы любыми способами подорвать силу и влияние местных сильных домов и резко упрочить позиции государственной власти в империи. В качестве первой и главной меры все земли в стране были объявлены государственными, а свободная купля-продажа их была строго запрещена. Конфискованные таким образом земли предназначались для распределения между всеми земледельцами страны по принципу зафиксированной в трактате «Мэн-цзы» системы цзин-тянь. Эта идеальная система землепользования якобы практиковалась в древности и сводилась к тому, что каждый пахарь имел свое поле: центральное поле в квадрате из девяти участков по 100 му обрабатывалось восемью земледельцами совместно в пользу казны, за что каждый из восьми получал окраинные поля по 100 му в качестве личного надела. Утопичность системы не смутила Ван Мана, ибо главным для него был не строгий порядок в разделенных на квадраты полях, а сам генеральный принцип, заложенный в схему цзин-тянь, при котором не было места посредникам между земледельцами и казной.
Ван Ман также издал специальный указ о ликвидации частного рабства, запрещении купли и продажи рабов. И это тоже ударило по сильным домам с их рабами и крепкими патрон-клиентскими связями. Впрочем, Ван Ман не отменил рабство вообще, как институт. Напротив, он усилил значение государственного рабства; в казенных рабов стали обращать всех тех, кто нарушал новые законы либо противодействовал им и становился в глазах государства преступником. Кроме того, Ван Ман ввел государственные монополии на вино, соль, железо и даже кредит. Им были пущены в оборот новые по форме монеты, причем отливка этих монет тоже стала монополией государства.
Реформы Ван Мана по своей направленности были вполне разумными и при умелом проведении их в жизнь могли иметь успех. Но слишком резкое и энергичное проведение их в жизнь, да еще в столь необычно утопических формах, которые являла собой система цзин-тянь, вызвало сильное сопротивление в стране, что привело ее в еще большее расстройство. Возможно, Ван Ман со временем сумел бы все это преодолеть и жесткой рукой навести нужный порядок. Однако судьба решила иначе: в 11 году случилось стихийное бедствие — своенравная Хуанхэ изменила русло, и это привело к гибели сотен тысяч людей, затоплению многих возделываемых полей, разрушению поселков и городов. Для людей, воспитывавшихся в рамках определенной религиозно-культурной традиции, да и для самого Ван Мана, это означало, что само Небо недовольно и предупреждает о том. Ван Ман вынужден был не только открыто покаяться в своих действиях, но и отменить значительную часть изданных указов.
Противники его возликовали, а сторонники перестали надеяться на изменение к лучшему. Ситуация в стране с каждым днем становилась все запутаннее, кризис продолжал углубляться, разоренные крестьяне толпами бежали с насиженных мест, объединялись в отряды и поднимали одно за другим восстания, наиболее заметным из которых было восстание «краснобровых» (восставшие красили брови в красный цвет). В 23 году Ван Ман был свергнут и убит, а на смену ему пришел к власти представитель одной из ветвей дома Хань — Лю Сю.
Вторая династия Хань (25—220)
Став императором и приняв имя Гуан У-ди, Лю Сю во многом продолжил начатые Ван Маном преобразования. Прежде всего он позаботился о том, чтобы крестьяне получили земли и успешно их возделывали, причем частично для этого были использованы пустующие земли государства и некоторых сильных домов. Эти меры дали результат, и экономика страны стала восстанавливаться. Вслед за ней стабилизировалась внешняя политика, что проявилось, в частности, в отражении нападения гуннов (сюнну) и открытии вновь для торговли Великого шелкового пути. Однако стабильность сохранялась сравнительно недолго. Уже с начала II века положение в стране опять начало ухудшаться.
Здесь уместно сказать несколько слов об особенностях китайского династийного цикла. Как правило, каждая династия сменяла предшествующую в обстановке тяжелого экономического кризиса, социальных неурядиц и ослабления центральной власти. Механизм цикла, в ходе которого возникал очередной кризис, достаточно сложен; здесь играли свою роль экономические и демографическое причины, экологические и прочие объективные факторы. В самом общем виде дело обычно было связано со следующими процессами.
Китайская сельская община была разрушена еще в древности. Перед лицом казны каждый двор отвечал сам за себя, но казна была заинтересована в гарантированном сборе налогов и с этой целью искусственно поддерживала некоторые традиционные формы взаимной ответственности. Еще в циньской империи ввели метод круговой поруки, создав искусственные объединения дворов в пятидворки, в пределах которых каждый отвечал за выполнение налоговых и иных обязательств четырьмя остальными, вплоть до обязанности восполнять недобор за собственный счет. И хотя этот жесткий метод функционировал в империи не всегда, о нем вспоминали, когда следовало укрепить позиции власти. В частности, так было при Ван Мане. Причем перед лицом казны налогоплательщиками были все землевладельцы, в том числе и сильные дома. Исключение делалось лишь для некоторых категорий привилегированных лиц — для высших чиновников и родственников императора.
Соответственно существовали лишь две формы земельного владения — государственные (они же общинные) земли, на которых жили и работали обязанные нести различные повинности земледельцы, и казенные служебные земли, фонд которых предназначался для содержания двора, высшей знати и чиновничества. Земли первой категории чаще всего именовались термином минь-тянь (народные), второй — гуань-тянь (казенные, чиновные). Вторая категория была сравнительно небольшой, к ней относилось обычно не более 15–20 процентов земель. Предполагалось, что земли минь-тянь более или менее равномерно распределены между земледельцами, вследствие чего каждый пахарь имеет свое поле и платит налог в казну (земли гуань-тянь тоже обрабатывались крестьянами, но налог с них шел их владельцу — чиновнику, двору и т. п.). Однако так было лишь в идеале. В реальности у одних земли было больше, у других меньше, богатые теснили малоимущих, правдами и неправдами присоединяли к себе их наделы и становились еще богаче, тогда как бедняки лишались последнего клочка земли («некуда воткнуть шило», по выражению китайских источников).
