Книга Средневековый Восток, страница 35. Автор книги Леонид Васильев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Средневековый Восток»

Cтраница 35

Аналогичной была ситуация и в сухопутных внешних связях, особенно торговых. С официальной точки зрения иноземные торговые караваны в императорском Китае воспринимались как приезд варваров с дарами для принесения дани китайским императорам. Дары [11] принимались торжественно и, согласно древним нормам обмена, требовали от императора ответных даров, причем объем и ценность императорских наград и пожалований должны были во столько же раз превышать «дань», во сколько престиж китайского императора ценился самими китайцами выше престижа любого из тех правителей, из чьей страны прибыл караван. Отсюда и результаты: торговля была крайне выгодной для иноземцев, перед которыми стояла легко разрешимая задача представить караван в виде официальной миссии. Это вело к тому, что китайские власти были вынуждены вводить лимиты на подобного рода караваны для каждой из стран, но не меняли взглядов на торговлю с иноземцами, поскольку «данническая» торговля способствовала самоутверждению китайцев в представлениях о том, что весь мир состоит из потенциальных данников и вассалов императора Поднебесной империи.

В минское время такого рода соображения чуть было не привели Китай к драматическим событиям. На рубеже XIV и XV веков было послано официальное послание великому завоевателю Тамерлану с предложением и ему засвидетельствовать свое почтение китайскому императору. Получив подобное предложение и негодуя на наглость его авторов, владыка полмира начал подготовку к карательному походу на Китай, и только его неожиданная смерть в 1405 году спасла только что оправившуюся от мятежа удельных князей империю от нашествия.

В целом на протяжении первого века своего существования династия Мин проводила успешную политику, как внутреннюю, так и внешнюю, хотя случались, конечно, и тревожные моменты. Так, в 1449 году один из монгольских ханов, предводитель племени ойратов Эсен, совершил удачную экспедицию вглубь Китая вплоть до стен Пекина. Но это было лишь эпизодом; практически столице минского Китая ничто не угрожало, как и империи в целом. Лишь с конца XV века Китай, что характерно для второй половины династийного цикла, начал медленно, но верно вступать в полосу затяжного кризиса. Причем кризис начался, как и обычно, с изменений в экономике и социальной структуре страны, но наиболее наглядно проявился в области внутренней политики.

Росло количество населения, увеличивалось число крестьян, не имевших земли либо имевших ее в недостаточном количестве. Параллельно с этим шел обычный процесс поглощения крестьянских земель минь-тянь: богатые понемногу скупали или отбирали за долги земли разорявшихся крестьян, которые после этого либо уходили с насиженных мест, либо оставались на них в качестве арендаторов. Те, кто менял местожительство, нередко приходили к тому же итогу. Все это вело к снижению доходов казны по уже не раз упомянутой причине: взять равный утерянному налог с богача было практически невозможно, ибо многие богатые имели льготы, подчас налоговый иммунитет, или играли важную роль в местном самоуправлении и могли повлиять на уменьшение своих налогов. Недобор налогов вынуждал казну прибегать к различным дополнительным мелким, местным, чрезвычайным и иным поборам и пошлинам, что в совокупности ложилось тяжелой ношей на добросовестных налогоплательщиков и тоже вело к кризису.

Создавался своего рода заколдованный круг. В годы предшествовавших династий (Тан, Сун) этот крут разрывался посредством решительных реформ. Династия Мин этого сделать не смогла, ибо требование реформ встретило жесткое противодействие со стороны двора, которое минские правители преодолеть не смогли.

Минские императоры после Чжу Ди, за редкими исключениями, были в основном слабыми правителями. Делами при их дворах обычно заправляли временщики из числа родни императриц и евнухи — картина, очень похожая на ту, что уже бывала в Китае. Неудивительно, что в конце XV — начале XVI века в стране сформировалось мощное движение во главе с наиболее влиятельными конфуцианцами. В конце XVI века они официально объединилась вокруг академии Дунлинь в Уси, которая готовила кадры знатоков конфуцианства, будущих чиновников. К этому времени движение за реформы уже получило в стране всеобщее признание, его стали поддерживать видные чиновники, и некоторые из них демонстративно шли на обострение отношений временщиками и даже, в пределах своей власти, сурово наказывали ставленников двора за казнокрадство.

С начала XVII века сторонники реформ значительно усилили свои позиции. В отдельные моменты им даже удавалось оказывать влияние на того или иного императора. Правда, склонный к реформам император тут же устранялся дворцовой кликой, а на реформаторов обрушивались гонения. К их чести следует заметить, что они не предавали свои убеждения. Не раз и не два очередной влиятельный чиновник подавал на имя императора доклад с обличениями и требованиями реформ и одновременно готовился к смерти, ожидая от императора приказа удавиться (символом такового обычно была присылка виновному шелкового шнурка).

Власть евнухов и временщиков была свергнута в 1628 году. Но было уже поздно. В стране уже полыхало мощное крестьянское восстание во главе с Ли Цзы-чэном, которое покончило с династией Мин.

Маньчжуры и династия Цин в Китае

Пока в верхах шла политическая борьба, разорение крестьян достигло крайней степени. Год от года возрастало количество беглых, значительная часть их пополняла отряды разбойного люда, которому нечего было терять. Во власти этих отрядов порой оказывались целые уезды. Брошенные против них войска ничего не могли поделать. А тут, на беду правительства, 1628 год выдался на редкость засушливым, что привело к массовому голоду. Началось стихийное возмущение, и вскоре выдвинулись его предводители, одним из которых был Ли Цзы-чэн (1606–1645). Спустя еще какое-то время, проявив незаурядные организационно-политические и полководческие способности, он единолично возглавил восстание. На территории, захваченной восставшими, Ли Цзы-чэн отбирал имущество у богатых, раздавал земли бедным и всенародно наказывал взяточников и притеснителей. Восставшие одерживали одну победу за другой, и в 1644 году войска Ли заняли Пекин, а сам он объявил себя императором. Но на этом события не закончились. Напротив, они стали развиваться самым драматическим образом.

На протяжении второй половины правления Мин отношения Китая с соседями оставались сложными. Хотя при императоре Вань Ли на рубеже XV и XVI веков была отреставрирована Великая стена, она не мешала набегам с севера. На юге усилившаяся в XVI веке Япония, которой управлял сёгун Хидэёси, попыталась вторгнуться в Корею и Китай. Вторжение закончилось неудачей, но военных лавров минской армии оно не прибавило. В XVI–XVII веках в Китае появились первые европейцы — португальцы, затем голландцы. Большую роль при дворе последних минских императоров играли католические миссионеры-иезуиты, познакомившие Китай с неизвестными ему инструментами и механизмами (часы, астрономические приборы) и наладившие производство огнестрельного оружия. К началу XVII века относятся и первые контакты России с Китаем. На фоне всех этих многообразных связей отношения с небольшим племенем маньчжуров, отдаленных потомков некогда разгромленных монголами чжурчжэней, казались чем-то маловажным и второстепенным. Однако в начале XVII века ситуация стала быстро меняться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация