Византийская торговля на Средиземном море значительно расширилась в правление императора Юстиниана I (527–565 годы), когда частично была осуществлена политика восстановления Римской империи. В результате успешных, но изнурительных войн с готами и вандалами византийские войска и флот завоевали Италию, острова Западного Средиземноморья, часть Пиренейского полуострова и Северной Африки (современная территория Туниса и Восточного Алжира). В завоеванных государствах на территории бывшей Западной Римской империи византийский император и окружавшая его знать пытались произвести реставрацию рабовладельческих отношений. Это вызвало массовые восстания, вследствие чего новые территориальные приобретения Византии оказались очень непрочными. В Северной Африке византийская армия легко разбила вооруженные силы вандалов, но встретила упорное сопротивление со стороны коренного берберского населения. Византийцы закрепились только на побережье и не были сброшены в море лишь благодаря непримиримой вражде между оседлыми берберами (земледельцами и горожанами) и берберами-кочевниками.
Завоевательные походы приводили к истощению сил и средств империи. Время от времени бунтовали солдаты, которые подолгу не получали жалованья. Изыскивая необходимые средства, византийское правительство увеличивало налоги. Вследствие этого положение народа подчас становилось совершенно невыносимым. В царствование Юстиниана мощная волна восстаний прокатилась как по Балканскому полуострову, так и по восточным провинциям. Во время наиболее крупного восстания, известного под названием «Ника» (532 год), дошло до того, что император Юстиниан и его свита собирались бежать на кораблях в африканские владения Византии. Однако восстание все-таки удалось подавить: в резне, устроенной солдатами правительственных войск в Константинополе, только на ипподроме и в его окрестностях было убито более 35 тыс. человек.
При преемниках Юстиниана, в конце VI века, империя стала слабеть. От нее отпали завоеванные территории на западе. Крупные восстания сотрясали Сирию, Палестину и Египет, опять поднялся плебс в Константинополе, то и дело бунтовала дунайская армия.
Наиболее крупные события внешней политики Византии были связаны с византийско-иранскими войнами. В 611 году войска сасанидского шахиншаха Хосрова II завоевали Сирию, взяв Антиохию и Дамаск, в 614 году вторглись в Палестину и взяли приступом Иерусалим. После этих завоеваний иранское войско, пройдя по Малой Азии, достигло восточного берега Босфора. Другое иранское войско в 618–619 годах вторглось в Египет и взяло Александрию. В ответ византийская армия в 622–628 годах предприняла три «персидских похода». В 627 году византийцы нанесли решительное поражение иранским силам у развалин Ниневии, под современным Мосулом, и осадили иранскую столицу Ктесифон. Однако сил на то, чтобы взять город, у них недоставало. Обе стороны были обескровлены и сочли за лучшее заключить мир.
Затяжные и упорные войны Ирана и Византии привели их к крайнему ослаблению. Поэтому и те, и другие оказались бессильны в борьбе с новыми завоевателями — арабами.
Глава I
АРАВИЯ И АРАБЫ В V–VI ВЕКАХ
Источники
Основным источником наших сведений и представлений об экономическом состоянии, общественном строе и быте арабов V–VI веков является древнеарабская — доисламская — поэзия. Ценность этой поэзии как исторического источника заключается в том, что она «с фотографической точностью отражает все стороны жизни арабского племени с окружающей его природой».
Также при изучении географической среды Аравии V–VI веков, чтобы дополнить картины аравийской природы, нарисованные арабскими доисламскими поэтами, не только допустимо, но и обязательно использование обильных и разнообразных материалов, собранных путешественниками Нового времени. Сведения же социально-экономического характера, которые дают путешественники XIX и XX веков, мы вправе привлекать только для констатации пережитков прошлого, равно как для сравнений и аналогий путем исторической ретроспекции. Это вызывается тем обстоятельством, что природа Аравии, в общем, осталась неизменной за истекшие полторы тысячи лет, а экономическое состояние этой страны и общественные отношения ее населения такой неизменностью не отличались. Хотя для них и характерна известная застойность, они тем не менее пережили процесс изменения и развития, особенно начиная со второй половины XIX века.
Доисламская поэзия арабов была создана как раз в изучаемый нами период, и ее произведения, дошедшие до нас, подверглись, как можно полагать, только незначительным изменениям, внесенным в них собирателями и редакторами VIII–X веков.
При изучении этой поэзии как исторического источника, для которого характерна «насыщенность жизнью», исключительное значение приобретает вопрос о подлинности ее произведений. В основном этот вопрос сводится к следующему: действительно ли произведения доисламской поэзии созданы в V–VI веках поэтами арабских племен (как утверждает арабская историко-литературная традиция) или же авторами этих произведений являются более поздние поэты и ученые-филологи, жившие в культурных центрах Халифата в VIII–IX веках; другими словами, не являются ли эти произведения искусной литературной подделкой? Этот вопрос был поставлен в западноевропейской науке в 1850—1870-х годах и впоследствии неоднократно поднимался применительно к отдельным доисламским поэтам и к целым антологиям. Европейские исследователи по-разному подходили к этому вопросу, но подлинность доисламской поэзии в целом оставалась неопороченной. Весьма остро этот вопрос был вновь поставлен в 20-х годах XX века английским ориенталистом С. Марголиусом и египетским ученым Таха Хусейном. Оба этих ученых объявили всю доисламскую поэзию продуктом литературного творчества более позднего времени. Но такое крайнее утверждение осталось личным убеждением двух названных ученых, а наука по-прежнему признает доисламскую поэзию арабов подлинной в смысле времени и места ее происхождения, не отрицая в то же время подложности некоторых ее произведений. В частности, академик И. Ю. Крачковский, крупнейший специалист по истории арабской поэзии, вполне определенно считает ее подлинной. Следовательно, при современном состоянии интересующего нас научного вопроса нет достаточных оснований для того, чтобы отказываться от использования доисламской поэзии арабов в качестве исторического источника при изучении периода, предшествовавшего возникновению ислама.
В обширных трудах многочисленных средневековых арабоязычных историков и географов, отличающихся, как правило, обилием и разнообразием фактов политической, военной и религиозной жизни, мы не находим таких обильных и ярких материалов, какие содержатся в доисламской поэзии, отразившей социально-экономический строй и общественный быт арабов V–VI веков. Особое положение как источник для изучаемого нами периода занимает труд Шахрастани (умер в 1153 году) «Китаб алмилал ваннихал» («Книга религиозных сект и философских школ»), в котором имеется специальная глава, посвященная описанию религиозных верований, обрядов и обычаев доисламских арабов; в этой главе автор сообщает (что для нас представляет особый интерес) о пережиточных формах семьи и брака.
