В одном из ателье приняли заказ на платье. Ткань мы купили дорогую, струящуюся, черного цвета. Платье было длинное, с потайными застежками, а точнее отстежками, потому что в нужный момент юбка отстегивалась для придачи танцу большей страсти. Кроме платья сшили одну перчатку и бархатную маску на глаза для партнера. Ему предстояла роль соблазнителя – инкогнито. Пришлось купить также и туфельки для танца.
Приближался май. В конце мая и находился значимый день (прошу прощения, в сумме составляющий число ДЕВЯТЬ). Неожиданно в доме культуры произошел пожар, и пока здание реставрировали, мы танцевали в моем магазине, добавляя в танец все больше сложных па и даже акробатики. После закрытия сдвигали витрины, и да здравствуют ритм танца и любовь! После репетиции сдвигали все обратно. И так почти каждый день. Какой драйв, какое бурление крови, какая вспышка жизни!
Стали мы думать, где организовать выступление. Посетили пару ресторанов, примеряя к их интерьеру эскиз следующего сценария: сидим, значит, с именинником за столиком. Музыка, вино… Появляется коварный соблазнитель, увлекает меня за собой (“Можно вашу даму пригласить?”), ну и мы выдаем наше детище. А потом в микрофон объявляют, что сие – подарок и поздравляют гостя с днем Рождения. Как будто сценарий ничего себе. Правда, что делать, если именинник обидится и сгинет в момент танца, одолеваемый ревностью? Или вообще не пойдет ни в какой ресторан, поскольку не испытывает желания пиариться по оным со мной?
И придумала я такое! Впрочем, в причудах собственной фантазии я не сомневалась.
Пригласила операторов с местного телевидения. Подумала о возможности возникновения у них желания заработать вне рабочего времени. И угадала. Наши желания совпали. Мы встретились. Двое мужчин и женщина отнеслись к моей идее с восторгом, что еще больше меня вдохновило. Сюжет фильма я придумала сама. Ровно сутки оставались до значимого дня. Медлить было нельзя. Начали с утра. До самого вечера снимали на природе, потом спешно я отправилась в парикмахерскую, а остальные участники принялись украшать холл во дворце культуры. Хозяйка заведения оказалась очень радушной и позволила работать до глубокой ночи. Я переоделась из милого сарафана в эффектное черное платье. В парикмахерской длинные волосы подкололи, придав им изящную лаконичность.
Съемки проходили очень весело и активно. Пришлось долго очищать от белого пуха черный костюм моего искусителя, потому что утром он носился по одуванчиковому полю и всех смешил неуместным позированием.
В общем, костюм был чист, в многочисленных канделябрах горели свечи, камеры были расставлены. Все затаили дыхание…
Полночь. Устали, но доброй результативной усталостью. Прическа моя рассыпалась на один бок. Болтая ногами, сижу на аппаратном столе, начитываю в микрофон свои стихи. Воспроизводим, слушаем. Получилось хорошо.
Все буквально попадали в машины. Пленка поехала к монтажистке. Женщина будет работать всю ночь над съемкой, накладывать музыку, изготавливать оформление. К полдню работа должна быть завершена.
Я всю ночь кружилась в танце, но проснулась отдохнувшей и воодушевленной. С благодарностью вспоминаю победоносный взгляд женщины, ее искреннюю нежность к результату творчества. Она вся светилась, когда извлекала диск из роскошного футляра.
Не буду больше вас дразнить. Садитесь поудобнее и …
Студия “Диез” (выстукивает по буквам) представляет. Звучит романтическая музыка. На одуванчиковом поле рисуется название фильма алыми буквами “Танго”. Среди бело-зеленой красоты гуляю я в легком полупрозрачном сарафанчике. Собираю цветы (какие-то желтенькие, майские), переплетаю их в венок. За кадром благозвучно льются мои новые стихи:
Я в ваш день Рожденья не с вами.
Я – тайна, что прячут от всех.
И в жизни, что вы созидали,
Я – хрупкий живой оберег.
В открытой ладони задорно
Зажгусь, но не стану ценней
Того, что трудами мощёно,
Длиною в судьбу и прочней.
Пусть так, мне достаточно снова
Ладони тепло ощутить.
Я ради той искры готова
Надолго о солнце забыть!
Солнце сверкает в моих волосах, а еще охотно ловится в объектив, улыбчиво расплывается в кадре, игрится (новое слово) в верхушках деревьев и голубизне неба (эффект перемещения объектива).
В следующем кадре – заросший пруд. Настоящий. Мы обнаружили его случайно в плотном кольце деревьев. Я как Аленушка преклонила колени на его бережок. Уголочек сарафана купается в темной водице. Сказочный вид! Рукой скольжу по уснувшей глади. Пленка нарочно замедляет бег кадров, когда “озерцо” высыпается из опрокинутой ладошки. Мутное зеркальце разбивается на осколки брызг. Поправляю венок, рассеиваю непослушно набегающие на плечи волосы, и камера ловит в воде моё отражение.
Лубочная картинка сменяется залитой солнцем рощицей, и я плыву по этой рощице, обнимая тонкие березки. У векового дерева останавливаюсь, любуюсь его высокой неохватной мудростью, прислонившись к стволу (ух ты, теплому как живому, наверное, прицелившимся солнышком нагретому). Закрываю глаза… Затаите дыхание. Объектив обещающе скользит вдоль Алёнушкиной руки, достигает пальчиков, и (ах!) неожиданно их накрывает мужская ладонь. Начинается сказка.
Дерево превращается в мраморную колонну, сарафан – в черное блестящее платье, венок – в диадему, роща – в бальную залу, освещённую десятками свеч. Открываю глаза, делаю изумленное лицо. Из полумрака, не охваченного призрачным светом, выходит таинственный незнакомец, ведет меня в центр зала. Звучит мелодия в ритме танго. Красавец ловко разворачивает меня к себе спиной, обнимая за талию. Мы на секунду замираем в точке, откуда начинается танец. Мистический соблазнитель
(что хорош, то хорош) плавно увлекает меня за собой, завораживая красотой движений, опрокидывает в манере танго, кружит по залу, отпускает, ловит. Камера ныряет в зеркала, где наши фигуры танцуют вместе с огнем свеч в канделябрах. Тяжелым золотом лоснятся держатели у подножия зеркал.
Прекрасный незнакомец (зовут его, кстати, Алексей) так правдоподобно охвачен страстью, что можно ненароком влюбиться, а виновника всей этой затеи оставить с носом. Вид сверху: искуситель расстегивает фрак (пусть пиджак назовется фраком) и красивым жестом откидывает прочь. Я ловким движением отстегиваю юбку, превращая в шлейф. Теперь мы оба слегка раздеты. Соблазнитель увлекает меня в свои объятия. И раз! Моя ножка обхватывает его бедра (па, присуще только танго). Держись, именинник! Красавец – инкогнито, устремляет ладонь под мою коленку, и я взмываю в его руках невесомая (в килограммах – в прямом смысле). Художественно кружимся (по проекту от счастья обладания), некасаемо касаясь друг друга губами. От наших движений плескаются огни синхронно со своими зеркальными собратьями. Шлейф моего платья черным шелком парит в воздухе, как крыло огромной сказочной птицы. Эффектные повороты тел в стремительных парных движениях! Партнер отпускает меня, и я скольжу по инерции прочь от него. И вдруг, опомнившись, он ловит меня за руку, словно страстно желая вернуть. Бесстрашно падаю в сильные руки наугад, потому что спиной. Долго училась этому бесстрашию. Мы обнимаемся еще раз (перед рискованным полетом). Алексей преклоняет одно колено, поддерживая меня за талию (страхует). И вот я прыгаю коленями на колено партнера, отталкиваюсь, и парю в небо. Итак, прыжок, поворот в воздухе, и я приземляюсь на одно колено в ту же позу, что и партнер. Приземление должно было состояться точно на последний аккорд, и я успеваю полетать в воздухе до этого аккорда. Мы склоняем головы на плечи друг друга и замираем.
