От страшного крика ребят он зажмурился, тело готовилось к удару. А дальше он вдруг понял, что висит вниз головой над этажами на каком-то арматурном крюке. Ткань на джинсах оказалась крепкой. Немедленно хотелось начать активно двигаться, чтобы достать рукой или ногой край, но к безумному своему ужасу он понимал, что тогда джинсы не выдержат. Слишком хрупкой была его позиция над пропастью. Ребята перестали кричать, бросились к Илье на помощь. Кто смог, схватил за куртку, кто-то за ремень брюк, панически вырывая Илью у смерти. Наконец, ему самому удалось подтянуться, схватиться за край и оказаться в безопасном месте. Он в разодранных одеждах, мокрый, взъерошенный с безумными глазами пополз как четвероногое существо от края, пока не упал на спину, переводя дух.
В нагретой комнате на моих коленях плакал мужчина, так искренне, так горько и правдоподобно, что мне стало стыдно до боли. Стыдно поверить в услышанное от Мишки. От чужого Мишки.
– Вы не можете такое… Я не верю!
– Не уходи, – всхлипывает, сжимая в кулаках бортики моего пальто.
Мы одетые забираемся под одеяло. Прижимаемся друг к другу и обнимаемся так крепко, словно больше не увидимся никогда.
Вернулась я домой опять далеко за полночь все еще надорванная душой, но опустошенная, словно без мучительной тяжести на плечах, и поймала себя на мысли, что сегодня сына еще не видела. А он спит, как ни в чем ни бывало, такой милый, послушный и все понимающий.
Глава 11
Двадцать второго ноября в первом часу ночи пришло письмецо: “Ровно год как мы вместе. Целую. Ты мне нужна”.
Я долго хранила в памяти (своей и телефонной) этот гаснущий уголек.
Ошалело смотрела в Его ладонь, полную золотых перстней. Эту горсть драгоценностей Ярило вынес из ювелирного магазина (какое доверие народа!), чтобы показать мне. Ему надоело бегать к витринам и обратно и примерять на моих пальцах великие украшения (от слова “велико”). Все прекрасно, кроме одного. Он упорно не желает зайти в салон со мной вместе. Мне по вкусу пришлось кольцо с ажурным рисунком, а Монстру – с четырьмя бриллиантиками. За этой безумной роскошью последовал букет цветов и новая ваза (старая была нехороша для шикарных роз).
Ну что еще нужно женщине, чтобы чувствовать себя счастливой? Которая не мечтает о цветах и подарках? Пожалуйста. Секс с любимым и ко всему опытным мужчиной. Пожалуйста. Помощь в делах, где без связи не обойтись. Тоже, пожалуйста. Мне бы радоваться, а я никак не могла прогнать из сердца тревогу. Я тряслась над своим счастьем, как бедняк, нашедший монету. Отними – и снова отрепыш.
Ярило сначала звонил и писал каждый день, охотно заходил на обед, ради которого уже с утра начиналась суматоха и беготня по магазинам. Куда там собственные дела! Не до них! Потом, как и прежде, напоминать о себе стал реже или просто по телефону интересовался моим самочувствием и желал спокойной ночи. И на этом все. Иногда мы не виделись по нескольку дней, чего уже тысячу дней не случалось. Ну, объясните, как может быть нужен человек временно? Разве любовь можно отключить и включить снова, точно лампочку?
Непредсказуемость Монстра продолжалась:
– Скажи мне, где ты сегодня собираешься ночевать? Может быть, со мной?
От долгожданной радости я подпрыгнула. Ведь несколько дней он пытал меня своим отсутствием.
– Как тебе такая перспектива? Устраивает?
Готова крикнуть да, да и еще раз да! Но беру себя в руки и решаю осуществить задуманный ранее план. Меня извели короткие встречи на его территории. Так хочется стать близкой и родной для него.
И осторожной поступью:
– Я предлагаю эту перспективу переперспектировать.
– Как?
(Только не сердись!)
– Давайте поночуем… у меня. Илюшка у отца. Пожалуйста…Мне так хочется…
В ответ молчание.
– Ну, так как? – с надеждой вопрошаю.
– Я думаю, – строго отвечает Монстр. – Перезвоню.
Зачем, зачем я не согласилась? Душа уже собралась рухнуть.
Вечером соглашается. Пришел и сразу в кровать. Растянулся, закрыл глаза. Устал, наверное. Забираюсь к нему, копошусь, прикладываюсь поудобней на его плече, замираю. Но что это? Его сопение перерастает в храп. Даже мое присутствие не удерживает его ото сна. И чего он все время жалуется на бессонницу? Зато я уснуть не в состоянии. Обида. Понимаю – глупая, неоправданная (быть может, устал больше, чем соскучился), но ничего поделать с состоянием души и тела не могу. Обида нарастает, желание тоже. Я томлюсь в постели рядом со спящим субъектом вожделения. Подушка моя горяча, простыня сбита. А я бы не уснула, даже если бы очень устала. Значит, я так мало его волную? Плетусь в темноте с подушкой в руках на кровать ребенка. Не хочу спать с обидчиком. Пусть думает, что мне одной лучше. Долго ворочаюсь, злюсь на него за неуместно счастливый храп и на себя за то, что совсем незачем Монстру быть здесь. Завтра буду совсем разбитой.
А завтра не позвонил опять. Скверно на душе. Хочется что-нибудь сломать или разбить.
Не пойду домой. Пойду к мужу.
– Привет! Ужинать будешь?
Стою на пороге. Ничего не хочу.
– Проходи же.
– Нет, я на секунду. Пусть Илья побудет у тебя еще одну ночь. Ладно? Я выспаться хочу…
Его молчаливая грусть и разочарование меня добивают.
Тишина. Весь следующий день тишина. Невозможно! Вечером опять будут слезы. Или вино. Или и то, и другое сразу.
Все продолжалось, не меняясь. Все те же редкие звонки, не слишком охотные предложения встретиться. И каждый раз – ссылки на усталость или плохое самочувствие. А как только я от тоски начинала сходить с ума, напоминал о себе. Мог прийти под окошко и вызволить на улицу. Илюшка забирался под тюль и, приплюснувшись носом к стеклу, вглядывался в наши силуэты. Мы гуляли, держась за руки и мило беседуя, точно все в наших отношениях было определено и понятно. Редким вечером блудный Монстр мог явиться с продуктами, козырнуть своими кулинарными способностями. Мог, случайно встретив меня, подвезти до ближайшего укромного места и одарить не слишком убедительной любовью. А потом снова надолго исчезал, унося с собой тепло и оставляя с чувством какой-то украденной любви. И она таяла тут же, как игрушка изо льда в руках разочарованного ребенка. Одиночество было очевидней, чем присутствие в моей жизни мужчины и серьезных отношений.
Когда мне становилось совсем тоскливо, я забредала к мужу. Он кормил меня, угощая всякими лакомствами, купленными специально для такого случая. Он каждый день, каждый час не переставал ждать моего возвращения.
И странное дело! После подобных визитов неожиданно вторгался в мой телефон голос Монстра, требуя объяснений. И тогда мои оправдания рисовали натюрморт из зимних вещей, Илюшкиных учебников и прочих безобидных причин. Монстр удовлетворялся ответом и продолжал спокойно отсутствовать.
