– Хорошо, – не раздумывая, ответил Крассен. – Я дам тебе столько, сколько смогу. Но я по-прежнему считаю, что это плохая идея.
Я не стала его разубеждать, лишь тихо сказала:
– Спасибо. Это очень много для меня значит.
– Но, – продолжил Марек, – я не сделаю этого, пока ты не объяснишь, почему тебе так срочно понадобилось в Рогорн.
– Потому что…
Я запнулась, но нашла в себе силы закончить начатое:
– Мне нужно предупредить леди Мойру. Кое-кто хочет причинить ей вред.
– Кое-кто? Вред? – не поверил Марек. – И почему ты сидишь здесь? Надо сказать об этом твоему дяде, лорду Эдварду! Другим Дознавателям…
– Нет!
– Нет? Но почему? Стела, ты ведешь себя странно. Или… Это «кое-кто» – тот мужчина, верно? – догадался Крассен. Его лицо побелело от злости. – Его ты прикрываешь? Ты сошла с ума?
– Все не так просто…
– Поверь мне, все просто, – отрезал Марек. – Кем бы он не был, как ты можешь защищать его, если он собирается навредить твоим родным?
Я не могла доверить Мареку чужую тайну, не могла рассказать о лорде Аристе де Рандане и его дочери Лорел, убитой моим отцом. Я молчала, опустив голову, терпеливо слушая гневный крик Марека.
– Как ты можешь быть такой, Стела? Как? Даже если… Даже если его желание чем-то обосновано, ты должна защищать своих родных!
– Именно это я пытаюсь сделать!
– В одиночку? Переместишься в Рогорн, а дальше что? Вступишь в бой? Надо сообщить твоему брату, лорду Энтони, и твоему дяде, Стела! Это мужское дело – защищать дорогих людей! Это обязанность твоего брата!
– Хватит! – крикнула я. – Замолчи! Они не смогут справиться с ним! Я не буду рисковать их жизнями.
– А ты, значит, сможешь? – прищурился Марек. – С чего такая уверенность?
– Я – его пара, – просто ответила я.
В наступившей тишине я услышала, как прерывисто вздохнул Марек, и закрыла глаза, борясь с желанием разрыдаться. Только что разбились все его надежды. Только что я разрушила все его нежные чувства ко мне.
– Нет, – с болью прошептал Марек.
– Да, Марек, да, – с горечью сказала я. – Ты влюбился не в ту девушку. Где-то на свете есть твоя пара, и она ждет тебя. И это – не я.
Крассен встал, отошел от меня на пару шагов. Через мгновение я услышала треск – ваза полетела вниз, с грохотом разлетевшись на осколки. Когда Марек обернулся, в его глазах горела ярость.
– Ты знала?
– Я узнала об этом только сегодня.
– Если бы ты узнала раньше, и скрывала это, я бы не стал помогать тебе, – процедил Марек. – Но ты говоришь правду, и я сдержу свое слово. Только скажи, почему же твоя пара желает уничтожить твою бабушку?
Я выдохнула.
– Трудно объяснить. Леди Мойра причинила вред его семье.
– Значит, месть, – задумчиво произнес Марек, и тряхнул головой. – Ладно. Давай сюда руку.
Я послушно протянула ему ладонь, и, как с Филиппом, мне пришлось успокоить собственную магию, присмирить ее, чтобы дать Мареку возможность наполнить меня. Почувствовав чужую силу, магия Смерти зашипела, свилась в клубок, словно змея внутри меня, но я сдержала ее.
– Все, – Марек отдернул руку, и отшатнулся от меня, как от прокаженной, утирая пот со лба. – Готово.
– Спасибо, Марек.
Я не смогла не обнять его – прижалась к нему, и шепнула тихо: «Прости».
В следующее мгновение меня уже здесь не было.
– Будь осторожна, – выдохнул Марек, оставшись стоять посреди пустой комнаты.
Телепортация, или, как называют ее некроманты, перенос, почти исчерпал все мои силы. Оказавшись вблизи Торха – маленького городка, расположенного в низине, я без чувств повалилась на мокрую от росы траву.
Это оказалось намного труднее, чем я думала. Но только так я смогу опередить Филиппа.
До Торха я добрела к обеду, еле волоча ноги. Мне повезло – через два часа хождений я встретила одного из жителей города, возвращавшегося с охоты, и он любезно подбросил меня до ближайшего постоялого двора. Там я поела, с трудом глотая ароматную кашу, и, сняв номер, проспала до вечера.
Сны меня не беспокоили. Филипп – тоже, поскольку я была измучена настолько, что даже не могла назвать свое состояние сном. Казалось, будто я провалилась в черную дыру, но, открыв глаза, с облегчением выдохнула – мне стало легче.
В полночь я совершила второй перенос. В этот раз сил не хватило, и я оказалась в стороне от Мейдо – чтобы добраться до Рогорна, нужно было сделать крюк, или идти напрямую через лес. Тот самый, где водился упырь, которого я убила.
Замерев перед началом леса, я молча всматривалась в непролазные дебри. Идти в темноте, без сил, без капли магии…
«Я заставлю ее страдать», – эхом пронесся в моей голове голос Филиппа. И сразу же – низкий баритон Финна:
«Он считает тебя своей сестрой. Энтони любит тебя, и гордится твоими успехами, Стела».
Сжав челюсти, я упрямо двинулась вперед. Ветки то и дело хлестали меня по лицу, ноги скользили по влажной траве, корни мешали идти. Словно лес хотел затруднить мне путь, не пускал меня домой.
Так, падая и поднимаясь, ближе к рассвету я добрела до Мейдо. Крохотная деревушка в долине, окруженная с трех сторон холмами, встретила меня тишиной и утренним туманом. Я побрела по дороге, и вскоре услышала возмущенный женский голос:
– Рон, сколько можно повторять! Нельзя бегать в лес! А ну, бери эту миску и тащи ее вон туда!
Я подошла ближе и заглянула за невысокую изгородь. Женщина, стоявшая посреди двора и отчитывающая сына, показалась мне смутно знакомой. В следующее мгновение она повернулась, и ахнула:
– Боги! Леди Стела?
– Каллипа, – пробормотала я, вспомнив ее и Рона, который первым встретился с упырем. – Здравствуй.
Низко поклонившись, Каллипа приблизилась ко мне, с волнением спрашивая:
– Леди Баллард, что с вами приключилось? У вас лицо в крови… Прошу, проходите, я приготовлю вам отвар. Можете умыться, вот…
Она быстро схватила небольшой ковш и поднесла мне.
– Вода чистая, из реки…
– Не надо, – я отвела рукой ее ладонь. – Есть у кого-нибудь лошадь?
– У нас, – растерянно ответила Каллипа. – Муж сегодня на охоте, не стал брать.
– Веди, – хрипло попросила я, доставая деньги из кошеля. Когда Каллипа вывела небольшую гнедую лошадку, я протянула ей монеты и сказала:
– Лошадь завтра приведут обратно. Спасибо за доброту, Каллипа.
– Да что вы, госпожа, – покраснела женщина. – Если бы не вы, кто знает, каких бед бы тот упырь натворил… Вам кланяюсь, и вся наша деревня. Вот, держите поводья.
