– Извинитесь перед замком и миссис Хадсон, – членораздельно проговорил Холмс.
– Замок что, живой? А миссис Хадсон меня не слышала, – огрызнулся Ватсон, крякнув, поднимаясь с пола.
Эта их перепалка как будто вывела из оцепенения все предметы в комнате. Шкаф обиженно закрылся, чашки выразительно звякнули, стул презрительно отодвинулся от Ватсона, а картины вдруг начали одновременно говорить: «Это неслыханно!», «Какие манеры!», «Извинитесь, немедленно!» – и прочее в том же духе.
Холмс начал расхаживать по комнате:
– Ну почему, почему Вы такой глупый… – он воздел глаза к потолку. – Миссис Хадсон и есть этот замок!
– Что?..
– И никакой чертовщины здесь не происходит! Чертовщина – это то, с чем Вы воевали в Афганистане, это те твари, которые вредят людям. Но есть магические существа, которые людям не вредят, а помогают или просто живут рядом! Если меня укусила собака – я должен теперь убить Тоби?
Как будто поняв его слова, Тоби прижался к ноге Ватсона.
– Не смей трогать моего пса!
– Не смей обижать мой замок! – Холмс остановился прямо напротив него. – Или я вышвырну твоего пса отсюда вместе с тобой! – вскричал он.
Неожиданно для самого себя Ватсон, в гневе, без замаха ударил его кулаком в лицо. Точнее, только хотел – неуловимым скупым движением Холмс увернулся от удара, чуть сместился влево, перехватил руку доктора, с силой направив ее вперед, да еще и наподдав ему пинка. Ватсон улетел в сторону прикроватного столика, который в последнюю минуту успел отскочить, и впечатался головой в стену.
– Дрррака! – возопил кто-то с картины.
– О Боже, – услышал он женский возглас, вскочил и краем глаза увидел, что женщины на картинах прикрывают лица веерами.
– Наподдай ему, Шерл! – кричали мужчины с картин.
Другие портреты наоборот пытались взывать к порядку.
Холмс стоял перед Ватсоном в боксерской стойке.
– Я тебя сейчас взгрею! И да – я уже трогал твоего песика, пока ты был в отключке!
– Я был в отключке, потому что ты напоил меня какой-то дрянью! – Взревел Ватсон и бросился на Холмса, отчаянно нанося удары по нему кулаками. Тот, впрочем, с неимоверной быстротой либо парировал их, либо уворачивался.
– Эта дрянь помогла затянуться твоей ране! Кроме сна, она имеет еще и такой эффект! Оказывается…
– Я рану получил, потому что ты устроил разборки с вампиром! – крикнул Ватсон, попробовав пнуть противника, но тот легко отвел его ногу в сторону своей ногой.
– Сто гиней на Шерла! – возопил какой-то портрет.
– Морган, как ты можешь, это неслыханно! – ответила ему женщина.
– Надо преподать урок этому невеже! – воскликнул другой мужчина. – Но на него никто ставить не будет!
– Ты приперся на эти разборки, потому что тебя нанял призрак! – крикнул Холмс, уворачиваясь.
– Что?.. Стамфорд… – Ватсон остановился, и в этот момент противник нанес ему короткий острый удар в лицо. Доктор хлопнулся на пол, чувствуя, как из носа начинает сочиться кровь.
– Пожалуй, с тебя достаточно, – встал над ним Холмс. – Ох. Ты тупой. Как ты служил в роте Сэкера?.. Стамфорд жив и невредим, только вот он еле-еле вспомнил доктора Ватсона. Мне продолжать о том, что он тебя не нанимал, или ты через какое-то время поймешь?
– Что… – Ватсон сел.
– Ты же служил в роте Сэкера! Неужели у тебя нет нюха на потустороннее?
– Да что вы заладили все с этой ротой! – он вскочил. – Я был в Беркширском всего пару дней!!! Пару дней!!! И мне неинтересно, что о нем говорят!
– Деньги! От них воняет призраком! Как? Как ты их не унюхал?
– Какие деньги?!. – выпалил в лицо Холмсу Ватсон.
– Я не удивлен, что тебя ранили на войне, я удивлен, что тебя не убили… – Виконт досадливо отвернулся. – Это же элементарно! Деньги. Которыми. Тебе. Заплатили. За вскрытие. Меня!
Ватсон мысленно перенесся в тот день, когда его наняли в пабе у Карпентеров. Он попробовал вспомнить, как выглядел кэбмен – но кажется, он тогда даже не взглянул на него. Он хорошо помнил Сару, Рози и даже Джейн, которая оказалась не Джейн. Но вот кэбмена он не помнил совсем.
– Я деньги не нюхаю, – огрызнулся он.
– Да-да, деньги не пахнут. Мы это уже проходили, – Холмс снова начал расхаживать по комнате. Ватсон внезапно обратил внимание, что его противник слегка запыхался после их поединка, и вспомнил, что во время пожара тот демонстрировал очень спокойное, ровное дыхание. Жаль все-таки, что он был пьян в тот день…
– Ах да, ты был пьян… – небрежно бросил Холмс.
– Не смей читать… мои мысли!
– Я не умею! Читать того, чего нет!
– Это твой чертов метод?
– Это твой чертов выхлоп! Мне кажется, больница в той деревеньке сгорела именно от того, что была полна твоими парами алкоголя. Как он выглядел?
– Кто?
– Я сейчас первое попавшееся снадобье принесу и заставлю тебя выпить! Мы с этого и начали разговор. Кэб-мен! Вот кого мы ищем.
– Я не… Я не помню…
– Если б ты не был пьян тогда, я б тебя напоил кое-чем и ты бы вспомнил. Но на алкоголиков это не действует…
– Я не алкоголик!
– А кто из вас признается!
– А ты?!. Ты почему не унюхал, если у тебя такой нюх… – Ватсон на секунду осекся, подбирая слова, – на потустороннее!..
– Да потому что я был мертв, а мертвые не дышат! Почему ты все время забываешь об этом!
Ватсон вспомнил, как долго Холмс находился в клубах дыма, в которых нормальный человек давно бы потерял сознание.
– Так, меня все это достало. Разбирайся сам со своими призраками, со своими вампирами, которые убивают королей и тебя. Я сыт этим по горло. Какой адрес?
– Бейкер-стрит, 221б, – обиженно пробурчал Холмс.
Ватсон направился к шкафу, чтобы достать пиджак – но шкаф с неожиданным проворством и неимоверным скрипом развернулся от него к стене.
Рыкнув что-то нечленораздельное, доктор подхватил пса («Тоби, мы уходим!») и ринулся к двери – но та оказалась закрыта.
Еще более раздраженный, он развернулся – и вдруг увидел, что все люди на портретах поворачиваются к нему спинами.
– Извинения!.. – бросил Холмс, продолжая стоять посреди комнаты.
Ватсон помедлил:
– Я искренне извиняюсь перед замком и миссис Хадсон!
– Хм, действительно. Искренне.
Шкаф развернулся и выплюнул в Ватсона его пиджак и саквояж. Тот еле поймал обе вещи, выронив собаку. Двери распахнулись.
– Джон, тебе не нужно сейчас уходить. Они найдут тебя! – сказал Шерлок.
