Ватсон украдкой сплавлял кусочки жаркого на пол к Тоби.
– А для чего это виконту демон? – поинтересовался он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно.
– Хм… Видите ли, сэр, семья Холмс – это виконты Шерингфорд – издревле славилась как охотники на нечисть, хранители наших краев от всякой чертовщины. Я, конечно, понимаю, что в это трудно поверить, сэр, но я знаю это доподлинно. Мой отец работал у отца нынешнего виконта, шестого виконта Шерингфорд, и неплохо знал эту семью. Отцу-Холмсу мы обязаны тем, что он вывел из округи воплощенное зло – Общество четверых неизвестных. Ну это они назывались только так, а кто во главе общества мы хорошо знали – кровожадный граф Феррерс и его приспешник Янг, бывший офицер.
– А что же делало это общество?
– Ох, сэр, проще сказать, чего они гнусного тут не делали… Похищали молодых девушек и юношей – поговаривали, что проводили над ними оккультистские обряды, – вымогали с жителей деньги, а тех, кто отказывался платить – убивали… Да и мало ли что еще. Однажды – представьте себе только! – Феррерс и Янг вдвоем убили целую свадьбу! Говорят, они вызывали для этого демонов. Да они и сами были демонами, как по мне… Так вот, старший Холмс положил этому конец, изгнал Феррерса и Янга. А замок их сами люди сравняли с землей. Нынешнее поколение-то, конечно, это уже и забыло. В нечисть теперь никто не верит, да и вправду ее меньше стало. А все потому, что Холмсы их повывели… В другое время после того, как слух о демонах появился, люди сразу бы к Холмсам пошли за помощью.
Джейк помолчал.
– Но семью Холмс теперь тут так не чтят, это медицинский факт… Тем более, что и отец-Холмс куда-то пропал, и старший его сын – Майкл, кажется. А нынешний виконт чаще в Лондоне бывает, чем здесь. Вот такие дела, сэр…
– А каков он из себя, этот нынешний виконт? – поинтересовался Ватсон.
– Он умный, порядочный, держит себя в хорошей физической форме. Но большой оригинал, можно сказать даже, немножко чудаковат – в общем, он энтузиаст науки. Я, конечно, сам не доктор, но очень давно общаюсь с этой средой и многое про него слышал. Говорят, отлично знает анатомию и химик первоклассный – но вот, насколько я знаю, медицину никогда не изучал систематически. Он занимается наукой как-то бессистемно и накопил кучу, казалось бы, совершенно ненужных знаний. Говорят, он просто одержим наукой – это у него уже даже граничит с бездушием. Вплоть до того, что он может вспрыснуть своему другу небольшую дозу какого-нибудь вновь открытого вещества – просто из любопытства, чтобы увидеть, как оно действует. – Ватсон поежился, вспомнив себя совсем недавно. – Впрочем, говорят, что он так же легко сделает этот укол и себе. У него страсть к точным и достоверным знаниям. И если он чем-то увлечен, то его, говорят, и не остановишь. Он расследует преступления. У него есть какой-то совершенно великолепный метод, который недоступен для понимания других. Он даже пробовал написать об этом книгу – но она оказалась непонята… Говорят, он теперь борется с нечистью по всей Англии, а то и по всему миру…
Внезапно Тоби громко заскулил, цапнул зубами саквояж Ватсона и стал тащить от стола.
– Эй, ты что, дружок? – наклонился к нему доктор.
Тоби продолжал тянуть саквояж, не переставая скулить.
– Простите, сэр, я ненадолго, – сказал Джон своему собеседнику, который, похоже, погрузился в какие-то свои мысли.
Джейк неопределенно кивнул, Ватсон поднялся, а Тоби со всех ног бросился в самый темный угол трактира.
– Ну что, Джейк? – услышал он за спиной враждебный голос и, мельком обернувшись, увидел, как порядком подвыпивший борец с нечистью Пит подходит к их столу и садится на место Ватсона.
Джон хотел было выгнать наглеца, но его пес так громко заскулил, что он решил сделать это после того, как разберется с Тоби.
– Да что с тобой?!. – подхватив саквояж, Ватсон устремился за ним.
Пес забился под стол. Джон наклонился к нему и попытался достать, слыша, как ругаются Джейк и Пит. Тоби вдруг замер – и Ватсон словно почувствовал какой-то холод. В следующую секунду он понял, что трактир обволокла тишина.
Медленно выглянув из-под стола, Ватсон увидел, что рядом с Джейком и Питом стоят двое высоких подтянутых полицейских.
– Вам необходимо проследовать с нами, сэр, для дачи показаний, – сказал один из них. – И Вам, – обратился он также к Питу. Голос полицейского был, как будто, обычным, но говорил он странно, растягивая слова, отчего становилось почему-то жутковато.
Ватсон пока решил не покидать укрытия.
– Конечно, сэр, – покорно склонив голову, встал Джейк.
Но вот «рыцарь Пит», чью храбрость подпитывало выпитое, просто так сдаваться не спешил.
– А где ж это вы были, – начал угрожающе подниматься он, – где ж это вы были, когда в нашей больнице хозяйничали…
Договорить Пит не успел. Быстрым точным движением полицейский нажал ему на ключицу – и здоровяк вдруг упал без сознания. Ватсон, сглотнув, понял, что полицейский, кажется, достал своими пальцами до легкого.
– Э!.. – завозмущались было друзья Пита, но другой полицейский обернулся к ним и просто посмотрел – крики стихли.
Полицейские постояли еще несколько секунд, оглядывая помещение, еле заметно поворачивая головы из стороны в сторону. Доктор вдруг понял, что от обычных полисменов они отличаются тем, что на их глаза надеты темные очки. Один из них – тот, который вырубил Пита, – пристально посмотрел в сторону того угла, в котором прятался Ватсон. Джону показалось, что он смотрит прямо ему в глаза, и он похолодел. Доктор напрягся, готовый бежать, но в следующий миг полицейские уже выходили из трактира: один – ведя под руку понурого сторожа Джейка, второй – волоча за шиворот, как будто неодушевленный предмет, бессознательного Пита.
Когда двери за ними закрылись, тишина продолжала висеть в помещении. Похолодевший Ватсон вдруг понял, что к столу он ни за что не вернется. Оглядевшись, он увидел черный ход и медленно двинулся к нему на четвереньках. Он чувствовал, что Тоби таким же образом двигается за ним.
Выйдя наконец на улицу (скрип двери показался Ватсону самым ужасным звуком, какой он когда-либо слышал), Джон поднялся на ноги, отряхнулся, подхватил Тоби и со словами:
– Пора нам прочь отсюда, дружок. Странный какой-то это город, – поспешил в сторону вокзала.
Но не сделал он и десятка шагов, как услышал голос из-за угла:
– Ты здесь?
Почему-то он понял, что вопрос адресован ему. И голос этот он узнал: это говорил один из тех страшных полисменов. Ватсон остановился. Тоби заскулил и попробовал вырваться, но Джон крепко вцепился в него, как, наверное, в последнюю опору в своей жизни.
Из-за угла трактира неспешно вышел полицейский. Он подошел к Джону почти вплотную и с полминуты смотрел на него сверху вниз. Из-за очков сложно было понять, куда именно он смотрит.
Ватсон понимал, что должен бы что-то ответить этому странному полисмену – но не мог: он был как будто парализован.
