– Нет! – прокричал Ватсон, стараясь справиться с бешеной тряской. – Уж объясни!
– Егеря – это еще одни хранители Дома Холмс, передовой рубеж обороны. Это очень цинично, но мои предки придумали так: если враги решат нанести по нам удар и провести разведку, то кого первого они решат подкупить или похитить? Правильно, егеря – единственного человека, который живет на территории замка! Именно поэтому на эту должность мы берем людей в возрасте, подверженных смертельным болезням. Их самая главная задача – подать сигнал в таком случае. Извини, но я пока умолчу о том, как они это делают, они и сами этого не знают. Но так благодаря этим самоотверженным людям мы узнаем о нависшей над нами опасности. Так я узнал и про Критериона. Не скрою, случай Брейверса был для меня первым: не стоит думать, что мы меняем егерей-смертников еженедельно. Мы, кстати, щедро им платим, а после их смерти, по какой бы причине она ни произошла, высылаем хорошие деньги их семьям. У Брейверса тоже была болезнь, которая буквально пожирала его изнутри…
– Но я забыл вот о чем, – продолжил Холмс после небольшой паузы. – Мне настолько не нравятся все эти дворянские формальности, что я совершенно упустил из виду, что по давней традиции егерь обязательно должен присутствовать на балу в замке Шерингфорд и подавать меч правящему виконту. Иными словами, похищение и убийство Брейверса преследовали две цели: первая, на поверхности, – разведка, вторая – завести ко мне еще одного потенциального убийцу. Конечно, в замке и на территории поместья он бессилен: миссис Хадсон помешает любому злоумышлению в мою сторону. Но есть еще один нюанс: по давней традиции, миссис Хадсон не властна над тем, что происходит в сторожке егеря. Там люди все-таки живут, мы уважаем их приватность. Ты понимаешь, Ватсон? – он снова обернулся.
– Это Майкл за ним стоит! – осенило Джона. – Он придумал небылицу о том, будто знает, что произошло в больнице, и предвидел, что ты лично захочешь услышать от него рассказ!
– А ты, я вижу, проснулся, Джон! – одобрительно крикнул Холмс. – Да, именно так! А поскольку в обычные дни людям вход в замок запрещен, он предвидел и то, что я не буду ломать устоявшуюся традицию и отправлюсь к нему в сторожку лично. Вуаля! Неплохой план, Майкл, очень неплохой!
– Есть один нюанс! – в тон ему крикнул Ватсон, которому вдруг начали нравиться эти логические построения. – Почему ты считаешь, что не ошибаешься? Может быть, этот Себастиан – обычный человек с болезнью, который действительно слышал россказни в таверне?
– Хороший вопрос! – Холмс даже вздыбил коня. – Ты забыл про них – смотрителей. Бьюсь об заклад, что в Саут-Даунсе сейчас едва помнят, что у них больница-то была – не то что про наше побоище. Смотрители просто не могли не вычистить там все после этого случая. – Ватсон, помрачнев, вспомнил Мюррея. – Прошло ведь довольно много времени. А Себастиан заявляет, что якобы слышал это вчера. Шах и мат!
– Может, он раньше слышал? – не сдавался Ватсон.
– Он приехал вчера и устроился вчера, – чувствовалось, что Шерлок начинает раздражаться. – Да даже если ты и прав – это будет легко узнать. Тем более, что мы приехали.
Ватсон только сейчас заметил, что они выехали к небольшой поляне, освещенной рассветным солнцем. И только сейчас он понял, как же хорошо на улице: роса блестит в ласковых лучах, в абсолютной тишине уютно шуршит листва, утренним свежим воздухом дышать легко и приятно…
– Что-то я не наблюдаю тут сторожку. Она невидимая?
– Ты к ней поедешь один, – сказал Холмс, соскакивая с коня. – Не беспокойся, конь знает, где это. Ждать! – приказал он своему скакуну.
– Так, подожди, а ты? Я же не взял оружие.
Холмс поморщился:
– Ватсон, ну ты же в армии служил. Я зайду с тыла. А тебе не надо ничего делать: ты просто отвлечешь его внимание, а если я его случайно убью, снова проявишь свои способности медиума. Не на охоту же я тебя звал, в самом деле.
– Понятно, – пробормотал Ватсон, думая о том, что ему делать, если егерь, которого он защищал теоретическими построениями, начнет по нему стрелять.
– Все будет хорошо, Джон, уже к шести мы будем на Бейкер-стрит, – ободряюще и не без самодовольства сказал Холмс и обратился к коню Ватсона: – К сторожке, другим путем!
Конь заржал, и прежде чем Джон успел что-то ответить, поскакал в лесную чащу.
***
Конь, по счастью, ехал теперь небыстро, часто переходя на шаг и стараясь обходить ямы и кочки. Сколько он так передвигался, Ватсон не понял – наверное, минут десять-пятнадцать, – как совершенно внезапно выехал на небольшую опушку, на которой стояла приземистая хижина, явно раньше видавшая лучшую жизнь.
Конь заржал, к большому неудовольствию Ватсона обозначая свое присутствие, и все так же спокойно пошел по траве к домику.
Когда они приблизились шагов на двадцать, Джон прочистил горло и, готовый при малейшей опасности упасть наземь, крикнул:
– Хозяин! Есть кто?!. – и остановил коня.
Тишину больше ничего не нарушало. Ватсону подумалось, что Холмс не проинструктировал его, что ему вообще говорить и как себя вести. В нем начала закипать злоба.
– Егерь! Где же Вы?! – крикнул он, от злости громче, чем, наверное, того требовали приличия.
Внезапно в ответ на это в домике послышался шум. Ватсон весь превратился в натянутую струну.
Через пару минут дверь со скрипом открылась (Джон подавил желание спрыгнуть с лошади) и на пороге появился силуэт подтянутого мужчины.
– Прошу прощения, сэр! – хриплым голосом крикнул силуэт. – В такое время я еще сплю! Вы, очевидно же, заплутали и не можете выбраться?!.
– Нет, сэр! – крикнул в ответ Ватсон. – Я гость Дома Холмс.
После этих слов мужчина вышел на свет, и Джон, поймав себя на мысли, что уже почти светло, отметил, что про него действительно никак нельзя сказать, что он стар. Он действительно был в возрасте, наверное, за пятьдесят – но в хорошей форме. Солидности ему придавали большие усы. Он был одет в брюки армейского образца и охотничий пиджак.
– Ах да, прошу прощения! – воскликнул он. – Вы мистер Ватсон! Я видел Вас на балу!
– Я рад, что Вы меня узнали, – ответил Ватсон, с облегчением поняв, что у мужчины, кажется, нет при себе оружия. – Вы позволите спешиться?
– Да-да, конечно, проходите, – сделал радушно-приглашающий жест Себастиан.
Джон достал ногу из стремени – и в этот момент конь взвился на дыбы.
– Твою!.. – крикнул Джон, понимая, что летит на землю. В следующий миг он очутился на траве, которая, по счастью, оказалась мягкой. На удивление, незабвенная раненая рука вопреки обыкновению не отдалась болью.
Себастиан бросился к нему. Конь продолжал громко ржать и бегать около Ватсона.
– Заговорщики чертовы, предупредить могли, – пробормотал Джон. Он начал подниматься, но вдруг подумал, что, наверное, стоит подыграть этим двум коням – настоящему и Шерлоку – и снова откинулся на траву.
