– Чужое инферно? – Александра слегка повернула палец и русалку затрясло сильнее. – Ты в моей власти, мразь. Я сотру тебя в слизь, в грязь. Кто тут еще, отвечай!
– Пайпа не знает!.. – русалка оседала вниз, продолжая цепляться за Галю. Куртка девушки, разодранная острейшими когтями, расползалась по швам. – Мы пришли, но Клятва Тьмы не позволит мне сказать больше. Рядом возник колодец… Там Дьяра, сестра моя!
– Давай по порядку, – хоза согнула палец, временно вытянув из глазницы Папы невидимую иглу. – Как посмело твое Ведомство сунуться на этот план? Кто создал проход и кто научил вас его создать, темное отродье?!
– Ведомство Тьмы не спрашивает твоего совета, бездушная тварь! – русалка швырнула в Александру девушку и с немыслимой скоростью взмыла к потолку, заскользила вдоль него к выходу, словно диковинная змея.
Хоза не мешкала ни секунды. Галя ударилась об огненную стену, выросшую на ее пути и оказавшуюся неожиданно жесткой. Удар оглушил девушку, разодранная куртка вспыхнула, а хоза уже оказалась у выхода – там, куда стремилась Пайпа. Ярко-желтый подол пышного платья лишь чуть колыхнулся, когда Александра вытянула вперед руки и русалка повисла в воздухе, будто с лету напоровшись на два острия.
Народ кинулся в стороны – одни старались убраться подальше от взявшегося ниоткуда огня, зажегшего девушку, другие бежали, оглядываясь, от извивающейся под потолком тощей старухи. Александра, опустив правую руку, повела ей над толпой. Один за другим люди переставали волноваться, и уже спокойно шагали прочь с сосредоточенным выражением лица. То же самое происходило и с теми, кто успел спуститься на станцию, и с теми, кто уже выбежал из перехода наверх – магии хозы не мешали толстые слои земли и камня.
– Я помогу, не отвлекайся, – за спиной Александры привалился к стене пожилой мужчина в сером костюме. – Хорошо выглядишь.
– Как всегда… – от неожиданности хоза опустила руки и обернулась, но русалка осталась висеть под потолком. – Добрый день, Михаил Петрович.
– Добрый, – кивнул человек в сером. – Ты ее нашла или случайно встретила?
– Случайно… – Александра отвернулась к Пайпе, теперь невидимой для обычных людей. – Говори же, тварь! Как ты пришла?
– Клятва Тьмы… – русалка извивалась все тише, теряя силы. – Пайпа не может…
– Я выдавлю тебе глаза изнутри, я сожгу твои кишки!
Александра сделала руками быстрое движение, будто отжимала белье, и Пайпу скрутило до хруста костей. Отчего-то смутившись, хоза тут же опустила руки, но русалке это не помогло. Михаил Петрович усмехнулся полными губами, заметив, как покраснели мочки Александры.
– Все мы проходим через манеру размахивать руками. Не ломай ее… Я займусь.
– Тут в парке что-то неладно, я сразу почувствовала, и…
– Я займусь. Это моя зона ответственности. Ты, надеюсь, по-прежнему нейтральна и встретила русалку случайно?
– Да! Так и было! – Александра от собеседника попятилась вниз по ступеням. – Вы же знаете, я нейтральна всегда. Мне что Москва, что Питер, я…
– Знаю, знаю. Но если встретишь кого из кремлевских, то скажи, что я удивлен появлением в городе русалки. Просто: если встретишь. Я тебе верю.
Склонив голову, хоза сбежала вниз и пошла по переходу, раздраженно размахивая руками. Магия отчуждения по прежнему была с ней, люди расступались, лишь двое оказались на пути: девушка в тлеющей куртке и молодой человек, сбивающий последние искры с ее наряда. Оба во все глаза уставились на Александру.
– Забыла, – поморщилась она. – Снимаю с вас невидимость и налагаю забвение!
Руки привычно дернулись в царственном жесте, но Александра лишь прикусила губу и прошла мимо. В самом деле – к чему делать вид, что заклятия налагаются движением руки?.. Ребячество. Неудобно получилось с Михаилом Петровичем, а он – большая шишка в питерском десанте. Только бы не подумал, что она работает на Кремль – тогда хлопот не оберешься…
Пройдя еще несколько шагов, Александра исчезла, на этот раз без пламени. Она не успела заметить вышедшего из метро Белку, зато он видел хозу. Еще Чуй заметил спотыкающуюся Галю, бредущую куда глаза глядят, и незнакомого парня, с удивлением рассматривавшего оказавшийся в его руке стеклянный шарик, прикрепленный к тонкому кожаному ремешку.
– Чуй, – прошептал Белка себе любимую команду. – Хозы пошалили. С русалкой больше не увидимся – вот и славно… Хоть за это спасибо.
Он прибавил шагу, догоняя Галину. По счастливому совпадению, найденный Максимовичем программист обосновался в том же подъезде, что и госпожа Манана. Белка, правда, в совпадения не верил, но зато они неизменно его забавляли.
Москва-1 (скГ)
15 августа, вечер
– Стой, раз-два! – проорал шуршур и тут же воровато оглянулся: нет ли поблизости господина Ийермуска, любителя тишины на контролируемых врагом территориях. – Ну что, мясо, пришли. Пять минут оправиться и проверить снаряжение, потом в атаку. Разойдись!
Строй биоргов смешался. Николай, не спуская глаз со своего кель-фатх-шуршура, прошел за ним на детскую площадку и сел почти рядом, у песочницы.
– Какая атака-то? – тихо ворчал приятель кель-фатх-шуршура, пухлощекий, похожий на херувимчика второй расходный. – Шумим, гудим, шляемся где попало, секретности никакой… Полезем в эту дыру, там нам и конец.
– Да нет же, ты ведь правильно сказал… – кель-фатх-шуршур огляделся, по привычке очкарика дотронувшись до переносицы. Рядом оказался только Николай. – Понимаете, если хозы нас атакуют, то единственным способом уцелеть будет только сбежать через колодец.
– А еще в плен можно сдаться! – громко прошептал Николай осенившую его крамольную мысль. – Белый флаг бы…
– Сириус навсегда, слава Императору! – погрозил ему пальцем непосредственный командир, но шепотом продолжил: – Хозы в плен нас не берут. Да мы для них вообще не люди…
– Верно, не люди, – кивнул «херувимчик» и печально сложил губки бантиком. – И для сириусян не люди…
– Хозы тоже не совсем люди, им на людей плевать, а сириусяне людей вообще за людей не считают…. Тьфу, запутали вы меня. БЧР150361-12с, тебя по имени-то как?
– Коля! – биорг протянул новым товарищам широкую ладонь. – Фабричный я.
– А я чертежник, из Горстроя, Мишей звать, – познакомился кель-фатх-шуршур. – Это – Костя, он в булочной возле моего дома работал.
– Я так и подумал! – радостно кивнул Николай, глядя на пухлые щечки Константина, но тот ответил хмурым взглядом.
– Нечего улыбаться! У меня папаша больной лежит, да у сына позавчера только табак в кармане нашел… К чему мне это Вторжение? Дома дел полно. И как теперь выкручиваться?
– Может, мы все-таки победим? – без энтузиазма предположил Николай. – Тогда оккупация, порабощение, сегрегация… Ну, все как полагается.
– Да я не против победы! – шепотом возмутился бывший булочник. – Я всей душой за Семью! Сириус превыше всего! Но ведь творится черти что… Я думал, навалимся на хозов при поддержке с орбиты, разнесем базы. А вместо этого маршируем пешим порядком у всех на виду!
