Девушка без слов протянула ему рубашку, и перед тем как уйти вдруг отсалютовала двумя пальцами, как Алехандро вчера. Приветствие Людей Меча как знак признания – он был хорош в поединке. Пока Алехандро надевал рубашку, Рита Ортега скрылась в толпе.
– Это было эффектно, – похвалила внука донья Кармен, когда он вез ее к столику. – Твой дед тобой бы гордился.
Оставив бабушку под бдительным присмотром ее кавалеров, Алехандро отправился с Диего за дальний столик.
– Ты назвал меня героем Трёхрогого кактуса, – Алехандро подозрительно смотрел на Диего поверх рюмки с текилой. – Откуда ты знаешь это прозвище? Мне было десять. Мы с мальчишками дрались на холмах. Там торчал тот огромный трёхрогий кактус. Меня так обозвали, когда я отмутизил троих за день. Хуже всего пришлось с Альваро, но я тогда тоже вмазал ему по роже, как ты сегодня.
– Много кто хочет врезать Мальвадо, но мало кому это удается. Мы с тобой одни из немногих. Бывают победы, которые становятся легендами. Давай выпьем за это.
Диего залпом выпил ром и спросил:
– А ты мне поддался. Почему?
– Неразумно побеждать человека, которого собираешься просить об услуге.
Диего окунул несколько начос в сальсу и с аппетитом захрустел:
– Выкладывай, зачем я тебе понадобился.
– Мне нужен тот, кто не боится ни комиссариата, ни картеля. Моя семья как кость в горле у обоих.
– Тогда ты по адресу, – продолжая уничтожать закуски, кивнул Диего. – Поздравляю, ты первый после нас с Ритой, кто умудрился разозлить и Вегу, и Гарсию за такой короткий срок. Браво, так держать!
Алехандро не стал тянуть и прямо перешел к делу:
– Я не могу рисковать семьей. Помоги мне вывезти их из Сан-Висенто.
– Хочешь чтобы я дал тебе в сопровождение моих вакерос? Так это без проблем.
– Не все так просто, – покачал головой Алехандро и понизил голос. – Сегодня нам не позволили выехать даже за пределы города.
Диего перестал жевать. В его глазах появился холодный блеск:
– Кто? Комиссар или Гарсия?
– Оба.
Брови Диего взлетели вверх, красноречиво выражая изумление. Он помолчал, раскачивая пальцами опустевший стакан.
– Тогда вот что… – он склонился ближе к Алехандро и сказал несколько слов так тихо, что Родригес его едва расслышал.
Глаза Алехандро засияли надеждой:
– Если дело выгорит – заплачу любую сумму!
Диего мотнул головой:
– Даже не вздумай говорить о деньгах! Рита не позволит взять с твоей семьи ни филлера.
– Может, ей лучше не знать об этом? – засомневался Алехандро.
– Это еще почему? Для Риты две самых больших радости, после ее любимых лошадок, это злить Гарсию с комиссаром и помогать всем страждущим. Скоро переплюнет святую Бернадетту.
– Кажется, она меня недолюбливает, – вздохнул Алехандро.
– Чушь, – махнул рукой Диего. – Рита просто приняла тебя за бойца Гарсии, которого подослали запугивать Родригесов. Все дело в твоей зверской роже. Ты уж прости, брат. Но сам понимаешь, не всем быть такими обаятельными красавчиками, как я.
Алехандро не стал спорить и налил себе еще текилы, испытывая непонятную радость от того, что Рита Ортега не считает его законченным ублюдком.
– А знаешь, пусть все так и думают, – прожевав предложил Диего. – Что мы тебя терпеть не можем. Тогда никому в голову не придет, что мы сговорились.
– Согласен. Устроим представление прямо сейчас? – в глазах обоих мужчин зажглись шальные огоньки.
С силой ударив ладонью по столу, Диего вскочил и схватил Алехандро за отвороты куртки. Тот поднялся и сбросил руки Диего. Посетители стали оборачиваться – отлично, спектакль привлек внимание и быстро дойдет до нужных ушей.
– Ты не асконец, если пьешь эти помои! – Алехандро поднял стакан с ромом, перевернул и вылил напиток на стол. – Текила – вот напиток настоящих мужчин!
– Иди закуси кактусом, а лучше проспись! Пить совсем не умеешь. Вылил мой ром! – Диего возмущенно обратился к зрителям. – Вы видели? Вылил мой ром!
Скорчив самую зверскую рожу из своего арсенала, Алехандро бросил на стол монеты за выпивку.
– Держись от меня подальше, вакеро, чтобы я не слышал запаха твоей тростниковой водички!
Мужчины разошлись, бросая друг на друга гневные взгляды.. Они начали с Диего игру, только доиграть ее правильно – и семья Родригес будет в безопасности.
На пути домой донья Кармен непринужденно болтала, пересказывая ход игры и шуточки ее кавалеров. И только когда за ними закрылась дверь, сбросила маску болтливой старушки.
– Я разочарована, – сказала она. – Более того, я обижена. Забери мою шаль, Алехандрито.
Донья Кармен медленно выбралась из кресла, опираясь на стену и Алехандро поднял шаль под которой прятался бабушкин "Амиго".
– Пес отправил следить за нами соколов из новобранцев. Они почти ничего не стоят. Вега отрядил простых патрульных, даже не из своих личных резервов. Вряд ли они вообще догадываются о причинах слежки. Даже не пытаются скрываться. За кого они нас держат, гремлин побери? – донья Кармен не сдерживала возмущения.
– Тебя – за безобидную пожилую синьору. Меня за туповатого вояку в отставке, – усмехнулся Алехандро. – Пусть лучше нас недооценивают.
– Я уже мало на что способна, – тяжело опираясь на руку внука, донья добралась до своей комнаты. – Лучшее, что я могу сделать для тебя, не мешаться под ногами. Мы с твоим дедом сражались за этот город и он погиб в той битве. Мне больно видеть, как стервятники раздирают Сан-Висенто на части. Но увы, я уже ничем не могу помочь. Теперь это твоя война.
Глава 13 Это Аскона, нинья!
Детектив Эррера свыкся с уединением и теперь мысль о том, чтобы допустить кого-то в свое логово казалась ему дикой. Антонио Эррера давно сменил дом на скромную квартирку рядом с комиссариатом. Вся его жизнь вертелась вокруг работы и чем скорее он до нее доберется – тем лучше. А еще лучше, что можно заплатить хозяину за уборку, ужин и уход за конем, чтобы не терять на эту ерунду драгоценное время.
Антонио всегда просыпался с рассветом и каждый его день начинался с улыбки дочери и сына. Портреты на прикроватном столике в простых деревянных рамках смотрели на него, как воспоминания из прошлой жизни. Той, в которой у Эрреры была семья. Тогда Антонио жил в большом шумном доме и каждый свободный вечер ужинал с женой и детьми.
Та жизнь закончилась, и уже не вернется.
Бывшая синьора Эррера сейчас носит другую фамилию, живет в Сангре и иногда присылает письма без обратного адреса. Дочь в следующем году закончит пансион, а сына переводят на новый уровень обучения по боевой программе Ордена. Антонио знает, что они ни в чем не нуждаются, но все равно посылает им деньги с каждого жалования. Портреты детей напоминают ему каждое утро о тех далеких счастливых временах, и о том Антонио, каким Эррера был когда-то. И каким уже больше никогда не станет.
