– Они с Дерриком – друзья детства. Были, – вздохнула Анке.
Она придирчиво разглядывала череп из цветного стекла и все больше склонялась к приобретению обыкновенной тыквы.
Минитюрная Анке с очаровательной улыбкой на пухлых губках сразу понравилась Лансу. К тому же она не была такой болтливой, как Летта.
– Такие истории часто происходят с достойными девушками, – заметила Анке. – Детская дружба стала чем-то большим для них, и вот – уже на горизонте маячит свадьба. Красавец-жених, любовь и согласие, никаких препятствий со стороны родных, и все единодушно считали этот союз обреченным на счастье. Он был хорошим охотником, часто приносил дичь к столу, и пропадал в лесах.
– Только потом Деррик отрастил бакенбарды и связался с этим гадким Каллиганом, – вмешалась Летта.
Ее корзинка была уже переполнена пестрыми венками и фруктовыми букетами, теперь девушка рассматривала расписной серп Жнеца.
– Элиза Каллигана терпеть не могла, – покачала белокурой головкой Анке. – Деррик стал с ним разводить волкодавов за городом. Ходили слухи про собачьи бои. И этот негодяй граф Раске, который бросил свою жену прямо на городской площади, кажется, давал им денег. Ах, как жаль, что я пропустила это событие! А вы видели, Ланс?
– Да, я там был, – Ланс осторожно потрогал скелет огромной рыбы, подвешенной к потолку. Рыба угрожающе щелкнула челюстями.
– Говорят, дошло до драки и он улетел на паростате с молоденькой капитаншей?
– Ну… можно сказать, что именно так все и было, – с улыбкой ответил Ланс, быстро отдергивая руку от хищной рыбины. – А что за дела у графа Раске могли быть с Каллиганом?
– Это мне неизвестно, – надула губки Летта. – Но Элиза жаловалась, что Деррик пропадал куда-то, неделями не появлялся в Мидлтоне. И вообще, стал совсем другим. Нервным, холодным, даже грубым. Она подумала – у него появилась другая, и собиралась проверить. Сказала мне по секрету, что услышала, как он говорит с Каллиганом о какой-то женщине с ребенком. Женщине из лесов! Представляете?
Девушка округлила глаза и понизила голос:
– Деррик, такой приличный парень и лесная девица! Какой кошмар! Вот и Эви тоже казалась всем порядочной девушкой, а сама пускает к себе парня из стаи! Просто возмутительно!
Анке пожала плечиком:
– Эви замужем за своим Зигвардом, я верю, что они поженились в стае, это даже романтично – венки из цветов, полная луна висит над Холмами, и они клянутся в вечной верности в окружении огромных волков! И, между нами, – склонилась к ушку подруги Анке, – вспомни, как он сложён! Скажи, ты отказалась бы от парня с такой фигурой? А волосы? У волков они всегда такие густые и длинные!
Девушки захихикали, а Лансу стало неловко – так вот как, оказывается, барышни оценивают парней! Что ж, ему ничего не светит в таком случае – ни густой шевелюры, ни мощных мускулов…
– Так у Деррика была…, - Ланс замялся, подбирая слова, – связь с волчицей?
Летта пожала плечиками:
– Не уверена, но знаю, что Элиза собиралась проследить за женихом. Может быть, она увидела слишком много? Я даже боюсь, – она оглянулась, и убедившись, что хозяин лавки, сморщенный старичок, мирно дремлет за прилавком, прошептала: – как бы это не Элиза убила любимого за измену!
– Замолчи, Лет! – воскликнула Анке. – Что ты говоришь? Элиза на подобное не способна!
– На трупе следы волчьих зубов, – заметил Ланс. – Сомневаюсь, что Элиза может обращаться в волка.
– Значит, его убила та волчица, к которой он ходил! – заключила Летта. – Любовные треугольники всегда заканчиваются трагедией.
Ланс вздохнул. Неужели все так банально? Две женщины не поделили одного мужчину? Нет, не может быть. Чутье подсказывало парню, что в этой истории все не так просто. Он больше склонялся к версии, что трагедия связана с промыслом Салливана. Но тогда причем тут Элиза?
– Я не верю, Летта, это чушь, – сердито сдвинула тонкие брови Анке. – Оборотницы совсем не имеют вкуса, одеваются как мужчины, никакой женственности. И манеры как у дикарок, и запах… С чего бы Деррику польститься на такую?
Лансу стало смешно. Значит, восхищаясь парнями-оборотнями, Анке считает девушек-волчиц непривлекательными и неприятными? Забавно!
– Этих мужчин не поймешь! – уверенно отвечала Летта. – Кстати, а ты уже придумала, кем будешь на маскараде?
– Придумала, но тебе не скажу! – отвечала Анке и обе повернулись к Лансу:
– Вы же пойдёте на маскарад? Мы не принимаем отказа, господин Сварт! Не лишайте Мидлтон удовольствия угадать, под какой вы скрываетесь личиной!
И, не давая ему и рта открыть, вручили корзинки с покупками:
– Поможете нам украсить крыльцо Храма? Осенний бал самый лучший праздник в году, вам понравится!
Ланс нёс за болтающими барышнями корзинки и думал – с Леттой и Анке даже перчатка Джо не понадобилась, за полчаса он получил информации столько, что теперь нужно полдня, чтоб ее переварить.
В храме сегодня царило непривычно шумное веселье. Мидлтонские дамы украшали стены венками, расставляли повсюду тыквы, зажигали разноцветные фонарики. В храмах Хранительницы детвору в эти праздничные дни принято угощать сладостями, стайки ребятишек то и дело вбегали в часовню, чтобы схватить из корзинок тыквенное печенье и лакричные леденцы. Их матери и старшие сестры всю неделю пекли лакомства для этого, а сейчас с добродушными улыбками смотрели на своих сорванцов.
Мальчишки и девчонки играли в "разбойников" – носились по улицам, приставали к прохожим, обсыпали их просяным зерном, ягодами рябины и требовали угощения. Если жертве не удавалось откупиться сладким или мелкими монетами, "разбойники" придумывали обидные дразнилки и сопровождали несчастного, выкрикивая хором стишки-обзывалки, до самого дома.
Летта и Анке, очутившись в окружении такой шайки, быстро раздали медяки и конфеты, а у Ланса ничего с собой не оказалось. И он тут же сделался объектом насмешек. Его обстреляли оранжевыми ягодками рябины, забросали крупой, а рыжий Питер принялся скакать вокруг и громко выкрикивать:
– Жадная зеленая лягушка,
прячет шоколадки под подушкой,
все конфеты сам жует,
у него дырявый рот!
Девушки расхохотались, ребятня хлопала в ладоши и радостно вопила: "Дырявый рот, дырявый рот!"
Ланс понимал – если сейчас не победить в этом шутливом поединке, кличка "Дырявый рот" ему гарантирована. Ну что ж, парнишка сам напросился!
Юноша приобнял за талии своих спутниц и насмешливо пропел:
– У лягушки есть подружки,
А у тебя – одни веснушки!
Дети подхватили:
– У тебя – одни веснушки!
Конопушки, конопушки!
Питер покраснел, даже уши заалели, обиженно засопел, Лансу показалось, что мальчишка сейчас заплачет. Он уже готов был сказать что-то утешительное, но Питер, как настоящий полководец, знал принципы тактики и стратегии. Оглянувшись, быстро усмотрел очередную жертву и указал своему разбойничьему войску на толстяка в цилиндре:
