Ланс рассмеялся:
– Ну, да, дурак и есть. По лесу шатаюсь, с птицами беседую, кто меня умным назовет?
Олли вернулся и весело скакал по веткам, указывая направление. Время близилось к полудню. С утра было ясно, а теперь заморосил мелкий противный дождик. Стало холодно, стылый воздух пробирал противной сыростью, и Ланс надвинул поглубже шляпу, поднял воротник плаща.
– Передохнуть бы и пожевать чего-нибудь, – сказал Ланс сороку, не особенно надеясь на ответ.
Устраивать привал на мокрых прелых листьях не хотелось, Ланс стал озираться в поисках местечка посуше.
– Вперред, вперрред! – ободряюще застрекотал Олли.
– Да постой ты, я пить хочу! – Ланс остановился, полез в свою сумку. Его фляга была пуста, и обе бутылки с водой, что дал в дорогу механ, тоже.
А пить хотелось просто нестерпимо.
Жажда, утихшая было в последнее время, снова вернулась и накинулась на Ланса с удвоенной силой. Казалось, еще немного – и он вспыхнет, запылает как сухой хворост, и сгорит, останется только кучка пепла. И перчатка. Он горько усмехнулся, запрокинул голову, подставляя лицо каплям дождя, надеясь, что это немного утолит жажду. Но мелкие капли, больше похожие на водяную пыль, не помогали.
Тихое журчание послышалось слева, за деревьями. Наверное, ручей, или лесная речушка, рейнджеры говорили, их тут множество. Ланс пошел на звук, обходя заросли кустарника. Олли встревоженно каркнул, взлетел и попытался увести Ланса в сторону.
– Подожди, я наберу воды и пойдем туда, – успокаивал его Ланс.
За кустами и вправду открылся неширокий, но бурный поток. Песчаный берег полого спускался к воде. Ланс сбежал вниз, наполнил флягу и бутылки, жадно напился. Стало легче, теперь бы еще усесться где-то…да вот хоть там, под раскидистыми кленами.
Ланс поднялся от ручья наверх, огляделся в поисках сорока.
– Олли! Олли, ты где?
То скачет перед самым носом, мельтешит, так что в глазах рябит, то запропал. Странный ему достался спутник, впрочем, вряд ли кто другой согласился бы вести в Тениброссу бесплатно.
Глухой гортанный рык раздался за спиной. Ланс медленно повернул голову. Из кустарника выступила острая морда, сверкнул оскал крупных зубов. Желтые глаза с вертикальным зрачком не отрываясь смотрели на Ланса. Виверна! Внизу зажглись другие огоньки глаз и Ланс понял – это гнездо.
Мать, охраняющая своих детенышей. А ведь Олли пытался его предупредить! Ланс медленно отступил. Виверна зарычала громче и воинственно расправила широкие кожистые крылья. Еще пару шагов, не поворачиваться спиной, не делать резких движений…
– Тише, – приговаривал Ланс. – Хорошая девочка… я не трону тебя и твоих малышей…
Что-то огромное рухнуло перед ним на землю, воздушной волной сбило с ног. Прямо перед лицом мелькнула оскаленная пасть – отец семейства вернулся с ночной охоты и застал у гнезда незваного гостя.
Не поднимаясь, Ланс отполз в сторону, вскочил на ноги и бросился бежать. Самец расправил крылья, взлетел в воздух и снова спикировал, выпустил острые когти, пытаясь схватить чужака. Ланс едва успел извернуться, рухнул на землю и закатился под колючие ветви старой ели. Потянулся к арбалету, но оказалось – ящер порвал когтями ремень и арбалет остался лежать в траве.
Через мгновение морда виверны просунулась между ветвей. Руки Ланса снова вспыхнули. Не было времени думать или договариваться со своей магией. Он просто вытянул пылающие ладони перед собой. Мгновение ничего не происходило. Ящер сощурился от яркого света, злобно зарычал. Ланс подумал, что эти зубы могут откусить ему руку и даже прожевать его целиком, так что потом никто даже и следов не найдет – пропал Ланс Сварт, сгинул в лесах…
– Гори! Гори, я сказал! – закричал он в отчаянии, голова взорвалась дикой болью, в ушах зазвенело, а с ладоней сорвался столб пламени, сметая виверну прочь.
Ель запылала, как лучина. Ослепленный огнем самец метался над поляной хлопая огромными крыльями, врезался в верхушку пылающей ели, дерево затрещало, медленно кренясь. С яростным криком виверна взметнулась в небо, изготовилась к новой атаке.
Ланс рванулся вперед, прыгнул в ручей и сразу с головой ушел в холодную воду. Обгоревшая ель рухнула следом, перегородив русло. Волна подхватила, ударила о глинистый берег. Он барахтался, но ручей оказался глубоким, впереди пенился брызгами водопад. Течение тащило вперед, Ланс пытался бороться с ним, но тщетно. Водопад обрушил его вниз, ударил о воду и перед глазами застыла темнота.
Холодно… как же холодно… все тело мучительно ноет, зубы выстукивают дробь, а мокрая одежда кажется тяжелым панцирем. Ланс закашлялся, с трудом сел, пытаясь понять, куда его вынесла река.
Деревянные и каменные домики тянутся вдоль берега. Ниже по течению – запруда с водяной мельницей. Мостки, под ними привязана лодка. На зеленом лужке у самой воды щиплют траву козы.
Выходит, он оказался в лесной деревушке. На жилища вольфов не похоже. Может, тут живут растамаги? Об этих обитателях лесов он знал очень мало, но в Мидлтон они наведывались. Он вспомнил того старикана, что спал на мешках с капустой. Растамаги не любили чужих, овощами и фруктами с горожанами торговали, но считали при этом осквернителями природы, уродующими ее истинное лицо.
Как бы там ни было, он уже здесь. И скоро совсем окоченеет. Конечно, ему никто не бросился на помощь, но и не встретили враждебно. Ланс поднялся на ноги и побрел к домам. Судя по солнцу, едва проглядывающему сквозь туманную пелену, время клонилось к вечеру, но до темноты еще несколько часов.
Голова была мутной и тяжелой, ноги заплетались, с одежды текло.
В деревне было как-то слишком тихо, может ли быть, что все жители спят? Над крышами с криками носились птицы, только они и нарушали тишину. В основном – вороны, галки и голуби. Встречались белобокие сороки, на высокой березе расположилось семейство дятлов, даже пара вездесущих чаек кричала над рекой. В заводи громко крякали утки.
Когда он приблизился к дому, сидящий на крыше ворон громко закаркал, остальные подхватили, создавая невыносимый шум. Ланс постучал. Никто не ответил. Осторожно потянул на себя дверь, сбитую из неструганых досок. Она была не заперта.
– Эй, хозяева, есть кто? – позвал Ланс и переступил порог.
Никакого ответа. На покрытом льняным вышитым полотенцем столе – свежий хлеб и яблоки. Низкая деревянная кровать с периной и горкой подушек аккуратно застелена, чисто, и все выглядит так, будто хозяева только что вышли.
Ланс устало опустился на широкую, покрытую домотканым ковриком скамью. От большой хорошо протопленной печи, занимавшей половину единственной комнаты деревенского жилища, шло приятное тепло. Да, он нарушает всякие правила и приличия, вот так врывается в дом, но идти еще куда-то совсем нет сил. Наверное, хозяева просто вышли к соседям, и сейчас придут. А он пока просто подождет их тут…
