Но в кармане сюртука нашлись монеты. Правда, шиллинг теперь выглядел странно, вместо профиля королевы – знак весов, а на реверсе надпись " 1 либр".
Кристофер купил пирожок, и смущенно улыбаясь, откланялся. Пекарь ответил учтивым наклоном головы и пожеланием приходить еще. Кристофер немного воспрял духом. Значит, мидлонцы не станут прогонять его точно бродягу. Но ведь он бродяга и есть! Без дома, средств к существованию и определенных занятий. Все его знания из прошлой жизни не имеют здесь никакой цены. А работать руками он совершенно не умеет.
Улыбка погасла, Крис побрел дальше, погружаясь в невеселые мысли. Улицы вывели его к зданию, похожему на храм. Высокий шпиль в готическом стиле, цветные витражи, высокие двустворчатые двери, особая строгость линий, свойственная храмам – невозможно ошибиться. Но отчего храм заброшен – двери закрыты и заросли плющом, покрыты пылью окна и витражи? Рядом большая площадь, полная народу, торговые ряды, не похоже на унылую окраину. В таких бойких местах храмы всегда процветают.
Кристофер подошел к широким ступеням и остановился в нерешительности. Ему хотелось войти, но вдруг на этот счет у местных жителей есть какие-то особые традиции, и его сочтут святотатцем?
– Эй, – окликнул его немолодой горожанин. – Вы новый исповедник?
– Простите? – Кристофер обернулся.
– Я говорю, вас прислали служить в храме Хранительницы? – мужчина подошел ближе. – Дело хорошее. С тех пор, как осквернили храм, у нас нет исповедника. А людям нужно где-то молиться. Если вам помощь нужна, вы только скажите.
Горожанина звали Томом. Он был плотником и жил на окраине. Том оказался разговорчивым и охотно рассказал, как мальчишка, помогавший исповеднику в храме, украл древнюю рукопись, убил своего наставника и сбежал. Оскверненный убийством храм навлек на Мидлтон гнев Хранительницы. Двери храма закрылись для всех, и отнюдь не фигурально.
– Мэр стал писать в Аурум и Сангру, просить новых исповедников в Орденах. Исповедников-то прислали, только те как ни старались, не смогли даже переступить порог храма. Помаялись в Мидлтоне, с тем и уехали.
И мидлтонцам стало совсем худо.
– С тех пор года три прошло. Куда мэр только не писал! И проклинателей-малефиков вызывал – мол, их специальность. Не хотят – боятся гнева Хранительницы. Вот и приходится ездить детей благословлять да жениться в соседний Эмсли. А заупокойные молитвы всем городом читаем, только не очень-то помогает. Призраки по ночам шастают, бывало, и мертвяки из могил вылазили.
– Мертвые выходили из могил? – Кристофер был ошеломлен.
Однако Том не видел в этом ничего необычного:
– Вот похоронила старая мельничиха мужа по осени. Вернулась домой и спать легла. А ночью просыпается и слышит – кто-то ворочается. Оборачивается, а муженек ее покойный рядом лежит! Да утром как пошел по соседям, долги старые собирать. Тут уж все скоренько на некроманта скинулись, чтоб упокоил. Эти упыри сразу цены задрали, знают, что нам без них никак. На вас теперь одна надежда, – закончил свой рассказ Том.
Молодой пастор вздохнул. Ему очень хотелось помочь горожанам, но если местные не справились, то куда уж ему, чужеземцу…
– После исповедника Кристофера никому мы не нужны, – вздохнул Том.
– Как вы сказали?
– Кристофер. Так звали убитого исповедника.
Сердце Криса бешено заколотилось. Вот оно – предназначение!
Госпожа Анна сказала – либриумцы почитают Создателя, а либриумские боги скорее хранители мира, которым поручена забота о его обитателях. Что ж, если здесь не отрицают Творца, он может быть служителем Хранительницы и продолжать молиться тому, кто создал Вселенную и все миры в ней.
Вспомнились прочитанные недавно ритуалы очищения. Так, что там? Прежде всего нужно начертать печать Равновесия.
Рядом детишки рисовали мелом на кирпичной стене человечков. Кристоферу удалось обменять кусочек мела на пирожок. Он принялся чертить знак прямо на дверях храма. Том с любопытством наблюдал за действом, не рискуя приближаться. Теперь следовало обратиться к богине.
Перед глазами возник образ аловолосой леди, но Крис попытался мысленно отстранится от него, представив ее более эфемерной, возвышенной.
Он стоял так довольно долго. Молча, с закрытыми глазами. Просил ее помощи, но никак не мог представить в образе богини. Она виделась ему такой, какую он запомнил – красивая веселая женщина с чашкой чая в руках. Разве так молятся?
Ничего не происходило. И не произойдет. Глупости это. Поверил во всякую чушь. Он ведь – не маг, не обладает силой, даже не был рожден в Либриуме. Снова гордыня и тщеславие. Снова решил, что справится с тем, с чем не смогли совладать остальные. Не стоило даже пытаться.
Вдруг он ощутил прилив крови к щекам и ушам, будто от сильного смущения, а еще сильно запахло травами, малиной, медом, от этого ужасно чесалось в носу. Крис не удержался и неприлично громко чихнул.
Печать тут же наполнилась белым сиянием, оно медленно поднялось вверх, окутало весь храм.
Просияли цветные витражи, со стен исчез мох и плющ, мягко распахнулись двери. Веселым звоном колокол возвестил о благословении Хранительницы.
Кристоферу показалось, что в перекатах колокольного звона он слышит женский смех.
– Значит вот оно, мое предназначение, – Кристофер изумленно потряс головой. – Однако, интересные у вас знаки, леди Анна.
ГЛАВА 3. Грязный Ганс
Богиня столь очевидно вернула свою благосклонность городу с помощью нового исповедника, что мидлтонцы приняли Кристофера с распростертыми объятиями. Найдя свое предназначение, пастор Уилкс разом обрел занятие, положение в обществе и крышу над головой.
Небольшой коттедж на окраине, который мэрия предназначала служителю храма, достался теперь Кристоферу. Плотник Том помог привести дом в порядок, а потом за дело взялись мидлтонские дамы и быт Кристофера наладился.
Уилкс вернул себе благопристойный вид, гладко брился, носил тщательно вычищенный сюртук и ботинки, отчего сразу обрел уверенность в себе. Установил в храме кафедру и стал вести проповеди. Для местных такое было в новинку и горожане с любопытством потянулись в часовню. Правда, вставать рано утром в воскресенье Крис их заставить не смог, так что проповедь проходила в обеденное время.
Слово "пастор", совершенно неизвестное здесь, мидлтонцы воспринимали как прозвище, что-то вроде первого имени. Так его и звали – Пастор Кристофер, исповедник.
Крис выучил местные ритуалы, научился заключать браки, благословлять младенцев, читать заупокойные молитвы, а их было множество, а еще приходилось старые склепы и могилы запечатывать, чтобы дух покойного не возвращался в Срединный Мир, то есть в материальный слой реальности.
Устройство Триединого Мира, с Верхним Миром – Эдемом и Нижним Миром – Инферно, где обитают бесплотные сущности именуемые эфирами и тенями (в просторечии – "крылатые" и "рогатые") оказалось очень похоже на привычную схему мироустройства.
