– Не ожидал подобной прыти, – улыбнулся Мартелл и вскинул вверх руку. Черная дымка куполом накрыла арену. – Было бы обидно, если бы все покинули вечеринку раньше времени, как это сделала ее светлость. Удивительная женщина. Надеюсь, мне еще выпадет возможность продолжить наше знакомство.
Маркиз Ропшир напал на князя быстро и без предупреждения. В его руке возникла шпага, лезвие сверкнуло синей вспышкой, когда Ропшир сделал резкий выпад в сторону Мартелла. Он славился способностью создавать себе оружие и мастерски им владеть, многие считали – маркизу нет в этом равных.
Князь Д'Арн увернулся от укола шпагой, отступил на шаг. Нож с рукоятью в виде головы ворона вылетел из ножен и лег ему в ладонь. Лезвие изменило форму, вытянулось, стало длинным, как у шпаги, а крылья обернулись вокруг ладони подобно гарде.
Сверкающая синими искрами шпага маркиза Ропшира схлестнулась с темным клинком Мартелла, в котором извилистыми разводами переплелись камень и металл. Оба противника двигались с молниеносной быстротой, нанося удар за ударом. Маркиз наступал, оттесняя Мартелла Д'Арна к краю арены, другие аристократы наблюдали за этим, перешептываясь. Вот маркиз нанес резкий удар, князь не успел уклониться и лезвие скользнуло по груди, срезало медальон с шеи, прорезало золотое шитье и оставило длинную рану. Маркиз самодовольно усмехнулся, когда Мартелл зажал левой рукой порез и алые капли упали ему на клинок.
Ропшир отвел руку для удара, на мгновение открылся. Этого мгновения Мартеллу хватило, чтобы приблизиться и вонзить клинок маркизу в грудь. Клинок вдруг сжался, уменьшился до размеров кинжала и впился в плоть человека по самую рукоять. Ропшир выронил шпагу, захрипел, смертельно бледнея. Клинок сверкал, выпивая вместе с кровью маркиза всю его силу, жизнь, его магию. Потом вспорхнул вороном, расправил крылья, и в них сверкнула напоенная кровью сталь, загорелись алым глаза. А тело маркиза, словно пустой стакан, рухнуло на землю. В нем больше не было ни капли жизни.
Хищный ворон сел на руку своему хозяину и Мартелл впитал всей кожей силу, отнятую у Ропшира. Порез от шпаги на груди князя затянулся.
Аристократы, осознав, какая участь их ожидает, напали сразу, не сговариваясь. Несколько мощных плетений полетели в Мателла одновременно. В его руке возник сверкающий синим кнут, как у маркиза совсем недавно, и он хлестнул им, отбивая атаки.
– Он забрал способность Ропшира! – потрясенно воскликнул Энтони, безуспешно атакуя снова. Кристаллы в украшениях пустели один за другим, а искусство мечника было ему совершено незнакомо. Впервые в жизни молодому лорду стало по-настоящему страшно. До сих пор он только упивался тем, как его боятся другие.
– Невозможно, немыслимо! – прошептал постаревший на глазах франт в красной куртке, теперь у него не осталось сил и артефактов, чтобы поддерживать иллюзию молодости.
Юная красота Беатрикс померкла, графиня на поверку оказалась совсем не так юна и хороша собой. Дама в желтом выглядела настоящей каргой, с загнутым носом и костлявыми плечами, на которых ее роскошный костюм болтался как на пугале.
– Добро пожаловать на пир, – сказал Мартелл своему ворону, тот ответил исполненным безумной жажды клекотом и взмыл вверх.
Пространство под черным куполом наполнилось вспышками, яростными криками, предсмертными хрипами и страшным скрежетом, с которым чудовищный ворон хлопал крыльями, обрушиваясь на своих жертв.
В возникшем хаосе Бруни сохранила самообладание.
– К решетке! – прокричала она Лансу и Седрику, помогла подняться Крису. Тот едва стоял на ногах, но с помощью девушки поковылял по залитому кровью почерневшему песку.
Седрик подобрал свой меч и шел сзади, прикрывая спины от случайных или рикошетящих плетений, Ланс подхватил Криса с другой стороны.
– Попробуем поднять решетку! – Бруни указала на стол, с которого Каллиган управлял механикой арены. Стол был совсем близко, Ланс просунул руку между толстыми прутьями, наугад принялся нажимать кнопки и дергать рычаги.
Засвистел ветер в трубах, наметая на арену песок. Кто-то бросил плетение-смерч и поднялась целая песчаная буря. Ланс потянулся как можно дальше, зажмурившись и почти не дыша, песок набился в волосы, царапал кожу, проникал под одежду, казалось весь мир теперь состоит из песка. Сверкнула зеленая вспышка и буря улеглась.
– Скорее, – торопила Бруни, – пока они еще не поняли, что мы делаем.
Ланс дернул какую-то рукоятку. Из столбов по краям арены полилась вода, быстро затапливая площадку.
– Не то, ищи там ряд кнопок, они поднимают решетки, мы так выпускали вольфов, – подсказал Седрик, не поворачивая головы, его меч служил им сейчас единственной защитой.
Но Ланс нажимал все, до чего мог дотянуться в надежде что нужные кнопки найдутся сами.
Ему уже заливало ботинки, когда следующая кнопка открыла в полу люки и вода обрушилась в них. С воплем в открывшийся провал рухнул Энтони, с диким воем провалился в люк и Ник Костли, но сумел зацепиться за край и теперь висел, призывая на помощь господина.
Мартелл выдернул своего помощника сверкающим кнутом, и Костли кулем свалился к ногам господина.
Ворон торжествующе каркнул, взлетая с неподвижного тела своей последней жертвы.
Князь Д'Арн оглядел поле боя, скорее напоминавшее бойню. Знатные лорды, еще утром устроившие охоту на вервольфов, кичившиеся красотой, силой и властью, сами стали добычей, утратили все, что у них было вместе с самой жизнью.
Неизвестный никому из них прежде противник пришел и отнял у них все, а теперь стоял, торжествуя, над их холодеющими телами.
– Господин, господин, – заныл Костли, и когда Мартелл, раздраженно хмурясь, обратил на него внимание, и ткнул пальцем в Кристофера, – можно мне его? Мне была обещана его сила!
Д'Арн кивнул.
– Ты получишь его силу, Граннус. Но сначала…Я заберу другой дар.
Глаза Д'Арна неотрывно смотрели на Ланса, взгляд князя отсвечивал безумием.
– Истинный подарок! Я так долго искал его. Думал, он потерян, и вот ты сам пришел ко мне.
Ланс наугад ткнул куда-то пальцем и решетки поехали вверх. Бруни бросилась вперед, налетела на черную дымку – купол все еще накрывал арену и прорваться через него не получалось. Седрик рубанул дымку мечом, однако меч вяз в ней как в смоле, не в силах разрушить.
Д'Арн медленно двинулся к ним. Ланс смотрел на него, пригнув голову, сжав кулаки. Он на миг зажмурился и увидел свое внутреннее пламя. Теперь Ланс не боялся – он был рад, что огонь живет в нем, и хотел дать ему выход, погрузиться в него без остатка. Легкого толчка хватило, чтобы разбудить пламя, заставить струиться по артериям и венам, а потом – выплеснуться наружу.
Ланс выступил вперед, закрывая собой товарищей, язычки пламени побежали от пальцев к плечам. Он вспыхнул весь целиком, словно факел, и с криком выбросил вперед руку. Пламя било струей, как тогда, в деревне птиц, только свободнее и потому сильнее.
