– Роб Каллиган совсем совесть потерял, – покачала головой мадам, услыхав в разговоре знакомое имя, – мало что пил и буянил, так теперь за воровство принялся!
– Когда это он успел, Дорис? – нахмурился Ральф, отставив стакан с бренди. – И что украл?
– Сегодня и успел, да совсем открыто, нагло! К рунным мастерам зашел, попросил товар показать, прямо из коробки – хвать! – и бежать. Борода вдогонку не сразу бросился, думал это у Роба так, с пьяных глаз помутнение. А потом уж поздно стало, ищи-свищи.
– Отчего ж поздно? – стал подниматься из-за стола Джонси.
– Так ведь он Переместитель стащил! Да еще и одноразовый, поди теперь отыщи дурака. А вы кушайте, кушайте, сейчас еще грибочков и яблок моченых подам!
Джонси огорченно присвистнул:
– Сбежал!
– Если у Каллигана осталась хоть капля ума, в Мидлтоне он больше не покажется, – сказал рассудительно Ральф.
Все согласно кивнули и выпили, потянулись к блюду с горячими сырными лепешками.
– Каллиган мелкая сошка, вошь, можно сказать, – Маркус быстро начертал печать, перед ним зависло замысловатое плетение, внутри дрожала похожая на стрелку нить, металась между рунными символами. потом замерла. – Ну вот, нашелся, голубчик. В Тениброссе он, передадим кому следует из чашников, найдут. Вот крупную рыбу мы упустили.
Писец огорченно вздохнул, печать поиска погасла.
– А кто эта крупная рыба? – осторожно спросил Кристофер. – Тот, что назвался князем Арнским?
– Он самый, Мартелл самозваный князь Д'Арн, – ответил сэр Ранкор. – По-настоящему он впервые зубы показал. Хотели взять по-тихому, но теперь, боюсь, он больше скрываться не станет.
– Значит, вы с самого начала следили за этим господином, Мартеллом Д'Арном? – спросил Кристофер, понимая, каким он был эгоистом, думал только о себе, не видел очевидного – рыцари заняты куда более серьезными вещами, чем его манера вести проповеди.
– Да, – подтвердил Ранкор, опрокинув кружку эля. – Твое письмо оказалось очень кстати, помогло нам выйти на след Д'Арна в Вольных Землях. Гахалид Граннус, его прихвостень, уже проделывал подобное в Орпейе, в разных провинциях.
– А его господин охотился на молодых имперов. Находил тех, у кого сильный дар, но одиноких и неопытных, не умеющих защитить себя, – продолжил Эйвери, манерно растягивая слова. – Они гибли будто бы от естественных причин, и проследить связь сначала не удавалось. Но потом таких преступлений стало слишком много, чтобы не замечать очевидного, а Мартелл обнаглел и перестал скрываться. Несколько месяцев назад в Роксбридже Д'Арн убил первокурсника, устроил пожар.
– Что он с парнем сделал – уму непостижимо, – вздохнул Маркус, – тела даже не осталось, столб пламени был такой, что крышу насквозь прожгло. Опознали беднягу по студенческой именной бляхе.
Ланс поперхнулся яблочным соком:
– Охх, кх кххх… простите… А как его звали?
– Кого, студентика?
Ланс кашляя, кивнул. Маркус наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
– Вертится на языке, и никак не могу припомнить… Эль…Нет…Элот…
– Ланс Эл Лот Сварт, – потрясенно выговорил Ланс.
– Кажется, что так, – согласился Маркус. – А ты знал парня?
– Знал…немного…учились вместе…
Маркус сочувственно потрепал его по плечу.
– Вот бедняжка! – мадам Пеппер сочувственно покачала головой и поставила перед Маркусом тарелку с соленьями. – Что за ужасы вы рассказываете!
– Вам нечего бояться, Дорис, – заверил хозяйку Маркус и воинственно поднял вверх наколотый на вилку огурчик, – мы не дадим в обиду женщину, которая так изумительно обращается со сковородкой!
Мадам зарделась, Маркус подмигнул ей игриво, раздался дружный хохот, а Ланс сидел как оглушенный.
Все, чего он боялся последние месяцы предстало пред ним в совершенно ином свете.
Так это его считали мертвым! И никто его не искал? А он, как дурак, шатался по лесам, болтал с сороками, в деревню эту проклятую угодил…Но главное – на его совести нет ужасного пятна, он не повинен ни в чьей смерти! Ланс схватил стакан с бренди, но помедлил и поставил назад. Нет, он слишком счастлив сейчас, чтобы затмевать опьянением это удивительное чувство освобождения!
Значит, ему не нужно бежать, и в Тениброссу он поедет не затем чтоб скрыться и сидеть как мышь в подполе, а потому что ему, Лансу Эл Лоту Сварту, так хочется!
– Но чего он добивается? – спросил Кристофер, недоумевая. – Зачем убивает одаренных?
Над столом повисло молчание, рыцари переглянулись, рейнджеры навострили уши.
– Дорис, душенька, а принесите еще того замечательного паштета! – Маркус приобнял мадам Пеппер за талию и мечтательно зажмурился.
Мадам смутилась, порозовела и упорхнула на кухню. Когда дверь за ней закрылась, заговорил сэр Ранкор:
– Это не подлежит разглашению, но вы были там, и сами все видели. Д'Арн как-то нашел способ присваивать магический дар тех, кого убивает. Его нужно остановить, пока…
– Пока он не набрал столько силы, что сделать это будет уже невозможно, – проговорил Кристофер, похолодев.
Ранкор кивнул. Лейтенант Генри Даррис, казавшийся молчаливым до нелюдимости, впервые за вечер заговорил, подняв мрачный взгляд на исповедника:
– Сегодня впервые Д'Арн открыто назвал свое имя. Впервые он показал, что у него есть сторонники, и они готовы сражаться. Впервые он отнял столько жизней сразу и завладел способностями имперов такого уровня. Если вам кажется, что мы победили сегодня, то это не так. Сегодня нам объявили войну. Орпейе, Вольным Землям, и всем, кто встанет поперек дороги Мартеллу Вельзеру из проклятого рода Д'Арн…
Ланс ушел не попрощавшись, пока рыцари и рейнджеры шумно обсуждали очередную байку Маркуса.
Стемнело. Ночевать было негде, к Моррисам возвращаться неудобно. С Элизой он так и не поговорил. Просто не знал что сказать, да и нужно ли теперь говорить что-то. Девушка наверняка не простит его, и правильно сделает.
Им владели противоречивые чувства. Он был счастлив, что не стал, пусть и невольно, убийцей. Радовался, что не нужно скрываться от правосудия. Забавно – его считают умершим, значит, как будто Ланса Эл Лота Сварта и вовсе нет! Огорчался, что первое чувство влюбленности принесло больше разочарований, чем радости, вспоминал тот поцелуй, который мог быть, но так и не случился.
Но было еще и другое. После слов лейтенанта "Сегодня нам объявил войну Мартелл Вельзер из проклятого рода Д'Арн" в груди поселилось тягостное ожидание чего-то темного. Что с этим делать Ланс пока не знал, но чувствовал – сегодняшняя встреча с Д'Арном была не последней. Что-то откликалось в нем на само это имя, но что? Он не мог вспомнить…
