На ступенях часовни поджидал немолодой крепкий мужчина в кожаной куртке и широкополой шляпе, попыхивая старой изгрызенной трукой. За спиной виднелся мощный арбалет, и Крис насторожился.
– Эй, исповедник, – окликнул его гость. – Подойди, не бойся.
– Я не боюсь, – Крис разглядел серебряный значок на куртке – стрела, заключенная в круг. Это был мидлтонский рейнджер.
– Верно, что ты прячешь в часовне старика Тома? – спросил рейнджер, поглаживая седую бороду.
Крис кивнул.
– Мэр потребовал, чтобы я силой выгнал его из Мидлтона.
– Сэр, по закону об убежище… – начал было Кристофер.
– Да не бубни ты, – махнул рукой рейнджер. – Я мэру не подчиняюсь. Он сам по себе, а мы, рейнджеры – гарант порядка и закона на всех Вольных Землях. Другого рода власть. Ты, парень, молодец, что не испугался, не просел под мэра.
Тяжелая ладонь стукнула Криса по плечу, от неожиданности пастор едва устоял.
– Как тебя там? Кристиан?
– Кристофер.
– А я – Ральф Мэнли. Вот что, Крис, с Томом это не первый случай. В деревушке к югу женщина такую дрянь подхватила, как – неизвестно. Ничего выяснить не успели, с обрыва в реку спрыгнула. То ли умом повредилась, то ли перепугалась – кто знает. Тело так и не нашли. Но сам понимаешь, где два случая, там жди и третьего. Пойдем, отведешь меня к Тому, мне нужно с ним потолковать.
Ральф долго расспрашивал Тома о врагах, о том, где бывал и не обижал ли кого, даже случайно. Том припомнил только, что наступил на хвост соседской собаке и спьяну поругался с трактирщиком.
– Не густо, – вздохнул рейнджер. – Пока остановимся на географической версии.
– Это чего? – не понял старик.
– Выбрали тебя из-за расположения. Дом первой жертвы тоже стоял на окраине. И жила она одиноко, как ты. Ни семьи, ни собаки какой. Вот что, исповедник, слушай меня. Напиши командору Ордена Розы в Аурум, да не затягивай. А я попробую у растамагов и оборотней разведать, может, знают чего. А ты, Том, не вздумай за порог часовни выходить – тебя тут же вышвырнут шавки мэра.
Пришлось Кристоферу сдвинуть лавки чтобы устроить постель для Тома.
Сам он почему-то заразиться совсем не боялся. А точнее, старался про это просто не думать, что при хронической усталости и недосыпании получалось само собой. Необходимо помочь Тому, и пастор помогал. Не потому что Кристофер Уилкс – милдтонский исповедник. А потому, что он – человек.
На следующий день целитель Селендайн все же снял карантин и разрешил открыть ярмарку, при условии, что исповедника туда не пустят. И вообще велел горожанам держаться подальше от храма, чтобы не заразиться. Теперь при встрече с исповедником многие переходили на другую сторону, если и здоровались, то издали, а кое-кто и бурчал вслед недовольно, что, мол, разносит заразу исповедник, совести у него нет.
Крису будто крылья обрезали. Он только через забор мог наблюдать за громадными конструкциями сельскохозяйственных машин, слышал ржание механического коня и как продавец нахваливал "Чудо-руки":
– … сделанные из легкого и прочного металла, идеально подойдут для тех, кто занимается тяжелым физическим трудом. Система креплений распределяет вес, снижая нагрузку. Сменные насадки на кисти – клешни, щупы, буры, пилы, молотки и тиски подходят практически для любой работы. Удобное управление с помощью рычагов. Только попробуйте!
Мидлтонцы восторженно делились впечатлениями:
– На открытии механши танцевали, вот это было представление!
– А боевую видел?
– Аш двенадцать? О, настоящее чудо! Дальнобойные кристаллы, датчики прицела. А корпус какой!
Но Крису было не до веселья. Он отправил письмо командору Ордена Меча и Розы в королевство Орпейю. Письмо доставит почтовый сокол и неизвестно сколько еще придется ждать ответа. Впрочем, можно поискать похожие случаи в истории Мидлтона, чем Крис и намеревался заняться. Он просидел в библиотеке до вечера и прихватил с собой подшивку газетных вырезок за последние десять лет, чтобы изучить дома. Идти приходилось по городским окраинам, стараясь не попадаться на глаза жителям. Не очень-то приятно, когда на тебя смотрят, как на прокаженного. Его внимание привлекли крики:
– Прочь!
– Гоните его в шею!
Кристофер почуял неладное, свернул за угол.
Толпа горожан, размахивая кулаками, гнала хромого оборванца. Присмотревшись, Крис заметил – его руки по локоть черны. Оборванец затравленно озирался, отступая по натиском разозленных людей.
Кристофер вышел наперерез толпе.
– Пастор, уйдите, – пробасил мясник.
– Этот попрошайка на нас всех беду наведет! – вмешалась аптекарша.
– Гнать его в шею! Чернорукий!
– Никто не прогонит пораженного из города, – Кристофер постарался придать голосу всю возможную твердость. – Он будет находиться в храме.
– Па-астор, – рот мясника растянулся в улыбке. – Мы все понимаем, вам жаль старого Тома, он все-таки из наших, да и помрет скоро. А этот только вчера появился на улицах, стал клянчить милостыню. А утром чернотой покрылся – видно, боги его покарали. К гремлину его, не нужны нам такие в Мидлтоне.
Но Кристофер не отступил.
– Если его болезнь – кара богов, задумайтесь, за что его покарали? Может быть, за жестокость к ближним? Если вы сами люди безгрешные и праведные, никогда не делали и не желали зла, вам нечего бояться. А если у его болезни иная причина, прогонять несчастного нет смысла – он уже сутки в городе, и наверняка зараза распространилась.
Люди притихли, улыбка мясника сменилась гримасой испуга. Кристофер воспользовался тем, что сбитые с толку горожане задумались над его словами, и решительно заявил:
– Я уведу его в храм, а вы позовите целителя. И не теряйте времени.
Препятствовать исповеднику никто не стал. Скорее всего не потому, что их проняло красноречие Кристофера. Он подозревал, что всему виной боязнь заразиться, иначе дело могло бы закончиться потасовкой. А так все отступили подальше, брезгливо морщась, как от зачумленного.
Оборванец, не распознав в Кристофере защитника, сначала кинулся в драку. И в храм пошел только после обещания сытного обеда. Крис отвел его помыться к бочке с водой, отдал свою старую рубашку и штаны. Попрошайка назвался Джимом. Он оказался совсем юным, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Откуда пришел – не отвечал. Вообще о себе рассказывать не хотел.
Целителя ждали очень долго, только он не явился. Вместо него пришла травница Азалия, та, что поправляла Кристоферу зрение в лечебнице. Азалия обошлась без защитного костюма и рунных печатей, только у пояса висели пучки сушеных трав.
– Боится этот хрыч заразы, – сказала женщина. – Отказался приходить. А я клятву Цветущей давала, лечить всех без разбору. Показывай своего больного.
