А еще она была очень доверчивая, ее даже неинтересно было разыгрывать. Вот, помню, давно, я еще в первом классе учился, начался партийный съезд. И неделю, а то и больше с раннего утра до позднего вечера шли трансляции выступлений вождей. А баба Аня всегда включала радио и телевизор на полную громкость, видимо боясь пропустить что-то необычайно важное. И создавалось полное впечатление, что Брежнев стоит на пороге нашей комнаты и знай себе бубнит! Тогда я незаметно позвонил своему приятелю, подговорил, чтобы тот поднес свой телефон к радиоприемнику, протянул трубку бабе Ане и воскликнул:
— Бабушка, ты только послушай, Брежнев и по телефону говорит!
Баба Аня с минуту слушала, а потом сокрушенно покачала головой:
— Надо же! Теперь до нас и дозвониться никто не сможет!
Вот почему мне пришло в голову поехать именно к ней. Я решил попытаться сыграть на ее доверчивости.
— Бабушка! — проникновенно начал я. — Завтра в филармонии будет концерт, там такие музыканты будут выступать, я всю жизнь мечтал их послушать! Но билеты остались самые дорогие, по пять рублей!
На этом и строился мой расчет. На бабу Аню такие слова, как «филармония», «консерватория», «драмтеатр», оказывали действие магическое.
— По пять! — изумилась баба Аня, прижав руку к груди. — Батюшки! Да что ж это за музыканты такие!
К подобному вопросу я не был готов, а времени что-то придумывать уже не было, поэтому я и выпалил:
— Это лучшие музыканты, английские, Deep Purple называются!
— Английские? — с явным уважением произнесла баба Аня. — Ну, даже не знаю.
Это означало, что она клюнула и дело за малым.
— Ты же мне всегда по пять рублей ко дню рождения даришь, а в этом году можешь ничего не дарить, только дай мне сейчас на билет!
— Точно музыканты хорошие? — напоследок поинтересовалась баба Аня, и я понял, что она это делает больше для порядка, а на самом деле решение принято. — Ну, даже не знаю! — повторила она.
— Лучшие! — горячо заверил ее я, не давая опомниться и воображая, что было бы с бабой Аней, если бы ей, не дай бог, завели «Звезду автострады». — Сама знаешь, в филармонию плохих приглашать не станут!
Бабушка прошла в комнату, открыла шкаф, достала из-под стопки белья ключ, подошла к комоду, отперла второй ящик сверху. И там уже из-под другой стопки белья извлекла пятирублевую бумажку и вручила мне. Купюра пахла нафталином.
Я принялся ее восторженно и, главное, искренне благодарить, гоня от себя ненужные мысли, что обманывать — это нехорошо. Конечно, нехорошо, но у меня просто нет иного выхода, тут же успокоил я потревоженную совесть.
А потом два часа, если не больше, сидел и, пыхтя от натуги, рисовал аккорды для Андрея. К подобной деятельности я был мало приспособлен, но тут уж расстарался. Я обозначал аккорды и латинскими буквами, и точками на нарисованном грифе, а используя толстый двойной красно-синий карандаш фабрики «Сакко и Ванцетти», изобразил мажорную тональность красным, а минорную синим.
Когда на следующий день ровно без десяти десять, сопровождая нарядных Таньку, Ирку и Маринку, я подошел к кафе «Космос», Андрей, Игорек и Саня уже топтались у дверей.
Увидев нас, они оживились. Все по очереди пожали мне руку, а девчонкам церемонно кивнули. Пока ждали открытия, мы стояли двумя отдельными группками, стараясь не обращать друг на друга внимания, будто случайно встретились, и все выглядело как перед танцами в пионерском лагере. Балагуря, я перемещался от одной группки к другой. Парни курили, девчонки хихикали. Наконец мы вошли.
Официантка предложила нам любой столик на втором этаже, парни из Монина выбрали тот, что посреди зала, хотя мне хотелось к окошку. Кроме нас там никого не было. Все уткнулись в меню. Я быстро взглянул на цены, пятерки хватало с запасом. А я еще и немного гривенников вытряс из бутылки перед отъездом. Дело в том, что маме кто-то сказал: если заполнить бутылку из-под шампанского монетами по десять копеек, то получится триста рублей. Вот она и начала собирать. Уже второй год пошел, а там их всего на три пальца. Так сто лет можно копить, не накопишь, а мне нужнее.
Пауза затянулась, официантка переминалась с ноги на ногу в ожидании.
Первым нарушил молчание Андрей. Он оглядел всю компанию и торжественно произнес:
— Предлагаю начать с шампанского!
И потом, обратившись к девочкам, поинтересовался:
— Надеюсь, дамы не возражают?
Дамы дружно покраснели и захихикали.
— Девушка, — крикнул Андрей, и его голос эхом отразился от стен пустого зала, — семь бокалов шампанского!
Официантка кивнула и куда-то ушла.
Так как меню было тщательно изучено, можно было и поговорить.
Андрей сообщил, что ему доподлинно известно — когда в Москве начнется Олимпиада, кругом будут продавать американские джинсы и японские магнитофоны. Все со знанием дела закивали. Ирка спросила, сколько же будут стоить такие джинсы, а то спекулянты продают аж за полторы сотни. Полторы это перебор, возмутился Игорек. Саня сказал, что ничего не перебор, если вещь фирменная, а не самострок. Не перебор, если у тебя батя начальник гарнизона, усмехнулся Андрей, явно имея кого-то в виду. Монинцы дружно засмеялись, а мы с девчонками на всякий случай принялись вежливо улыбаться.
Тут подошла официантка с подносом, заставленным бокалами.
— За прекрасных дам! — церемонно поднял фужер Андрей, оглядел стол и с пафосом продолжил: — Гусары пьют стоя!
Парни резво подскочили, с грохотом отодвигая стулья, и я вслед за ними.
Сдвинутые бокалы ответили красивым звоном. Маринка выпила залпом, Ирка стала цедить по глоточку, а Танька принялась наблюдать, как пузырьки отрываются от стенок и устремляются ввысь.
— Полусладкое — самое классное! — сообщил Саня, и все с этим согласились, дружно кивнув. — На Новый год лучше не придумаешь!
— А вот и не скажи! — вступил Игорек. — Прошлым летом с родителями в Крым ездил, там в Новом Свете завод шампанского есть. Так нам говорили, что настоящее шампанское — только брют.
— А что такое брют? — тоном светской львицы поинтересовалась Маринка. — Кажется, я про это что-то слышала, да забыла.
— Брют — это такое шампанское, кислое-прекислое! — охотно пояснил Игорек. — Оно как сухое, только еще кислее!
— Б-р-р-р! — передернула плечами Ирка. — У меня даже мурашки побежали!
— Да как такую кислятину можно пить! — покачала головой Танька, она бросила изучать пузырьки и решительно отпила половину. — От этого ведь никакого удовольствия не будет!
— Это точно! — радостно подхватил Андрей. — Долой кислятину! Давайте лучше мороженое заказывать!
Официантка принялась рассказывать, что фирменное мороженое у них — «Космос», его поливают шоколадом, посыпают орешками, но неплохо берут и «Рубин», оно с вишневым сиропом, а лично ей больше нравится «Солнышко», оно с абрикосовым вареньем.
