Так, обласкав своим вниманием каждого из членов семьи, графиня на десерт оставила мистера Вудса. Мистеру Вудсу к счастью краснеть не пришлось, так как тайн известных тётушке у него не было.
– Так, значит вы друзья, – громыхала она, поддакивая сама себе. – Что ж это прекрасно, Оливер, у тебя снова появился близкий друг. И пожевав немного добавила, – как жаль, что твой бывший приятель так поступил с тобою, – и, повернувшись снова к Джону, добавила строго, – надеюсь, вы не станете испытывать нежных чувств к нашей Мэри? Её конечно сложно не любить, но уж запомните, не стоит этого делать, если вы настоящий друг, а не предатель всего святого как этот подлый Том Найтли. Он хоть и красавец был, должна признаться, и любоваться его лицом мне доставляло огромное удовольствие, да и манеры были отменны, все руки целовал, но повел себя как настоящий подлец. Возжелал нашу Мэри, замужнюю женщину, жену лучшего друга. Благодаренье господу, что бедняжка этого не помнит, вот и нам бы всем об этом позабыть.
Джон бросил на Мэри быстрый взгляд, она, как показалось ему, немного побледнела.
– Но, тем не менее, тётя, вы сами об этом и напоминаете, – сказал Оливер слегка раздражённо. Ему был не приятен этот разговор, тем более, что он велся при постороннем человеке, то есть Джоне.
– Ах, брось учить меня, – махнула рукой тётка, она была не менее раздражена, чем он. – Здесь нет большого секрета, наша любимая Кэтрин, недолго смогла держать язык за зубами, одно радует, что дальше семьи это не ушло. Правда, Кэтрин? – Гаркнула она и посмотрела в её сторону.
Спина Кэтрин была настолько прямой, что по ней можно было чертить ровные линии. Она с начала самого ужина, боялась привлечь к себе внимание тётушки, теперь же и вовсе хотела оказаться невидимой. Повернув к ней лицо с красными, под цвет своих волос щеками, Кэтрин нервно улыбаясь и стараясь не смотреть на графиню, ответила тете:
– Нет, конечно, тётушка. Я никому ничего не говорила. А в тот раз, это вышло случайно, я не хотела, – и она покраснела ещё больше.
– Как же, не хотела. Сначала – думаешь, потом – говоришь, сколько раз тебе объяснять? – И отвернулась от неё. Джон подумал, что, по крайней мере, ещё один человек должен об этом знать, и это был не кто иной, как Люси Перри, ведь они так дружны с Кэтрин и похожи в желаниях посплетничать. Но скоро эта тема была забыта, и Мэри принялась расспрашивать тётку о жизни в Лондоне. Той дай только повод обсудить последние новости, и разговор плавно перетёк в другое русло, где главными героями выступали бесчисленные подруги леди Вудхаус, которых, невзирая на её характер у неё было достаточно, а так же, не менее бесчисленные родственники, этих самых подруг.
После ужина, рассиживаться в компании молодых людей тётушка не захотела, и ссылаясь на усталость после поездки ушла в свою комнату наказав дремлющему на софе Вильяму приглядывать за женой, дескать, она тоже раскрасавица писаная и не смотря на повышенную болтливость последней, может найтись какой-либо джентльмен способный ею увлечься, а привыкать к новой его жене, в случае развода, она не намерена. Тётушка была заверена о надёжности их брака, о взаимной любви со стороны обоих, и с чистым сердцем отправилась спать.
Немного позже, лежа в своей постели, мистер Вудс, делал для себя кое-какие выводы, основанные почти на месячном пребывании в доме Грантов. Его, как врача, безусловно, более всего заботило душевное состояние его пациентки, которое было в порядке, за исключением, пожалуй, трудностей с письмом. Но благодаря послеобеденным занятиям, которые они проводили вместе, дела медленно, но все же шли на поправку. Конечно, его волновал вопрос её памяти, которому, как ему казалось, уделялось слишком мало внимания. Мистер Грант не выразил особой озабоченности по этому поводу, сказал, что достаточно того, что нынешние воспоминания, она уж точно не забудет. Сама же Мэри, по его мнению, страшилась чего-то, её опасения теперь можно понять, после того как он стал вовлечён в разговор о бывшем друге мистера Гранта. Конечно, не удивительно, что Мэри была так сконфужена. Ведь зная её, как он мог себе позволить о ней судить, и зная её осуждающее мнение насчёт супружеских измен, она возможно боялась, что могла как то невольно, конечно же невольно, в этом мистер Вудс был совершенно уверен, подтолкнуть того самого Тома Найтли, к каким-либо решительным действиям по отношению к ней.
И все же мистер Вудс полагал, что не только проблемы с письмом миссис Грант заставили мистера Гранта пригласить в дом психиатра. С деньгами мистера Гранта и его положением в обществе он мог нанять лучших врачей не только Англии. Он так же мог отправить жену в прекрасную клинику, где ей бы, несомненно, оказали самый должный и профессиональный уход. Сам же Джон отчаянно нуждался в заработке, практически все деньг его семьи ушли на его учёбу в Америке, куда семья переехала в надежде на лучшую жизнь. Будучи, человеком не богатым, его отец смог обеспечить единственного сына достойным образованием, и его единственная мечта была видеть его великим врачом. Джон полностью оправдал надежды своего отца, но дальнейшие успехи сына ему увидеть так и не довелось, он скончался, когда Джон был на третьем курсе университета, мать покинула его годом ранее. Оставшись совсем один, молодой человек с головой ушёл в учёбу, и заканчивая образование был самым лучшим и подающим надежды молодым специалистом на курсе. Проработав в Америке, в больнице для душевно больных, а после, поднабравшись опыта в европейских клиниках, мистер Вудс мечтал о своей собственной.
Он работал в клиниках Америки и Австрии, лечил солдат в Индии, теперь же судьба забросила его на родину, и здесь он надеялся, удача улыбнётся ему. Мистер Вудс разрабатывал собственные методы лечения больных, с которыми не совсем согласны были его коллеги, они считали, что многих пациентов невозможно вылечить, и они годятся только в качестве испытуемых для новых средств лечения, в то время как Джон думал совсем иначе. Поэтому, находясь в той обстановке и видя страдания несчастных больных, Джон поклялся это изменить. Уйдя из последней клиники и зарабатывая частными посещениями, Джон писал статьи в научные журналы, но весь научный мир не мог сразу поменять подход к лечению и постановке диагнозов. Но именно это, заставляло Джона трудиться еще усерднее.
Глава 6
– Что вы мистер Вудс, она совершенно безобидна, – сказала ему Мэри на следующий день. Они прогуливались среди заснеженных аллей, под аккомпанемент собачьего лая бесчисленных любимец леди Вудхаус. За собаками следил старый слуга тётушки, которых любил их не меньше её, как впрочем, он следил и за миссис Грант, которую графиня любила более всех вместе взятых домочадцев.
– Нам бы такую стойкость духа в её возрасте, – продолжала меж тем Мэри, отвечая на вопрос Джона о том, насколько далеко может зайти старая леди в своих бестактных высказываниях. Не тревожит ли это саму Мэри? – Она очень привязана к семье и чтит нас своим присутствием не менее двух раз в год, в следующий раз она приедет в конце лета.
– А, что её семья? Кроме вас, у неё есть кто-нибудь? – полюбопытствовал Джон.
– Есть дочь Лидия, но к нам она не особо любит приезжать. Не любит Оливера. Он был против её брака в своё время.
