Глава 10
Разочаровался ли мистер Вудс в Мэри Грант? Повлиял ли рассказ мистера Гранта на его отношение ней? Безусловно, нет, ведь она в первую очередь была его пациенткой, а уже потом женщиной. Замужней женщиной. Была ли она счастлива в браке? Вот здесь можно было бы задуматься, можно, но не нужно. Джон, конечно, обратил внимание, что супруги живут в разных комнатах, но размышлять на эту тему ему не хотелось. Ему, почему-то было немного не по себе от тайны мистера Гранта, какая-то нечистоплотность сквозила в этой истории. Джон не был ханжой, но поведение Мэри по отношению к мужу, чем-то обидело самого Джона, что было глупо. Зная всё о её детстве, об отношении к супружеским изменам, он не мог спокойно и рационально обдумать её поведение. Не мог составить полный портрет, теперь уже казалось непредсказуемой и загадочной личности. Убедившись, что после «припадка загадочности», как говорила графиня, состояние Мэри было в полном порядке, Джон решил наведаться в своё скромное жилье, и по пути навестить одного из своих коллег. Ему, был необходим совет, так как сам Джон окончательно запутался в предполагаемом диагнозе.
Покидая особняк Грантов, Джон почувствовал, какое-то щемящее чувство в груди. Он не мог прогнать образ печальных синих глаз Мэри, когда он сообщил о своём отъезде. Он заверил самым учтивым тоном, что занятия их продолжаться после его возвращения, и что, если дела её пойдут на поправку, то в его присутствии здесь, вскоре не будет никакой нужды. После этих слов, он откланялся, и севши в ожидаемый его экипаж отбыл.
В Лондоне царила ужасная суматоха. Грязь от транспорта и колёс и ног превратила улицы в одну сплошную серую массу. Настроение Джона начало портится ещё больше. Он уже не чувствовал предвкушения от ожидающего его домашнего очага, пусть и взятого в аренду, но все же собственного жилья. И действительно, переступивши порог своих снимаемых двух комнат, спальни и гостиной, которая служила ему и кабинетом для приёма посетителей, Джон не почувствовал себя уютно, как всегда бывает, когда приезжаешь домой после длительного отсутствия. В камине не горел огонь, видно миссис Паркер не получила его известия о приезде, иначе, она бы протопила комнаты. Может она забыла? Джон опустил свой чемодан на пол, и не раздеваясь, принялся разжигать камин. И вот, через несколько минут огонь уже весело плясал в очаге, понемногу разгоняя хандру Джона.
Неожиданно дверь распахнулась и на пороге показалась запыхавшаяся миссис Паркер.
– О, Джон, мальчик мой – тяжело дышала она, и прислонясь к косяку двери схватилась рукой за сердце. – Я думала, что успею к твоему приезду. Ты не поверишь, что произошло. – И, не давая ему сказать и слова приветствия, продолжала говорить. – Мистер Паркер заболел. О, ничего серьёзного, обычная простуда. – Сказала она быстро, заметив, что он хочет что-то ей сказать. – Сейчас, наверное, спит, а так бы он уже был бы здесь и хлопотал возле тебя.
Это правда, мистер Паркер очень ценил молодого доктора Вудса, он был в полном восторге от того, что комнаты у них с миссис Паркер снимал такой образованный молодой человек. Он и слышать не хотел о том, что пока мистер Вудс будет лечить за городом какую-то молодую леди, сдать в съём комнаты кому-то другому. Поэтому, договорившись о совсем скромной арендной плате во время отсутствия мистера Вудса, мистер Паркер с нетерпением ожидал его приезда. С не меньшей теплотой и отзывчивостью, относилась к Джону и миссис Паркер. Она, иногда, напоминала ему его дорогую матушку, которую он потерял. И однажды, упомянув это при ней, невольно заставил миссис Паркер прослезиться и завоевать в её сердце место горячо любимого приёмного сына. Сына, которого у неё никогда не было.
Миссис Паркер, меж тем продолжала, проходя уже в комнату и закрывая за собой дверь, чтобы не выпустить тепло.
– Я говорила мистеру Паркеру, что его неуместная экономия до хорошего не доведёт, и вот, пожалуйста, простуда. – Она подошла к Джону и крепко его обняла, он ответил на объятие и улыбнулся ей.
– Надеюсь, мистер Паркер сможет сегодня поужинать с нами. Мне так вас не хватало.
– А, как же. Конечно, сможет. – Просипел голос от двери.
Джон повернулся к двери и увидел мистера Паркера, шею которого обвивал пуховый платок. Мистер Паркер всегда повязывал его при малейшем подозрении на болезнь, он считал его практически панацеей от простуды. Миссис Паркер же, считала обратное, она полагала, что обвязавши шею тряпкой, никакого улучшения не стоит и ожидать.
Мистер Паркер с радостью поприветствовал Джона и сердито поглядел на жену.
– Вот, как обычно, миссис Паркер, вы где-то пропадаете, а комнаты не натоплены. Нашему Джону осталось только слечь рядом со мной. Вас совершенно невозможно застать дома. Когда-нибудь воротитесь, а я уж преставился. Что вы тогда мне скажете? Какое оправдание найдёте?
– Полно вам, мистер Паркер, – миссис Паркер не обращала внимания на привычное для неё ворчание супруга. – Вот как поведаю, почему не успела вернуться вовремя, так вы сразу и извиняться начнёте.
– Не дождётесь дорогая, – мистер Паркер грозно посмотрел на неё, но было понятно, что все его упрёки напускные и стали просто частью семейного общения. Джон так редко встречал семейные пары, которые на протяжении стольких лет, так нежно относились бы друг к другу. Они за неимением своих детей, всю свою нерастраченную любовь дарили друг другу, и от этого их брак был ещё крепче.
– Ладно, что без толку спорить, – миссис Паркер схватила мужа за руку и потащила к двери. – Здесь ещё не натоплено как следует, иди в постель. Через час будем ужинать и тогда я вам такое расскажу. Вы просто не поверите. Джон, мальчик, мой я рада тебя видеть. – И закрыв за собой дверь, ушла.
Джон не спеша доставал вещи из чемодана. Попавшаяся на глаза папка с надписью «Мэри Грант» почему-то вновь, заставила его испытать то щемящее чувство в груди, которое, он испытал несколько часов назад, когда уезжал из её дома. Но, что же это было за чувство? Может чувство сожаления?
По истечении часа, отпущенного миссис Паркер, Джон сидел за столом в тёплой гостиной, и с удовольствием слушал её болтовню. Он чувствовал себя как дома. И, как ему показалось, по-настоящему был счастлив. Недавнее плохое настроение сняло как рукой, в душе царила абсолютная гармония.
– Нет, и ещё раз нет, мистер Паркер. Я даже думать об этом отказываюсь, – сказала она на замечание супруга о том, что пора бы ей оставить свои попытки женить Джона на англичанке. – Ведь, если наш Джон женится, то он не сможет покинуть Англию, и тогда останется здесь. – Какая нормальная леди, по её мнению, захочет покидать такую прекрасную страну, и переезжать в Америку, даже если её муж доктор. Мистер Паркер, в отличии от своей жены, был более сдержан, но в глубине души поддерживал её. Он, как и супруга был против того, чтобы Джон возвращался в Америку. Пусть его цели и благородны, но разве нельзя это сделать здесь, на своей родине? Но, иногда, желая подразнить жену, мистер Паркер принимался советовать Джону некоторые семьи, которые, по его мнению, стоило подлечить, тогда бы Джон, несомненно, быстрее собрал бы деньги и смог заняться своей клиникой. Миссис Паркер на это начинала махать руками, и заявляла, что в их окружении все здоровы, и кто считает иначе, тот сам вероятнее всего болен. Джон, глядя на их перепалки, всегда усмехался, но получал удовольствие от осознания того, как совершенно чужие люди, стали ему так близки и так трогательно выражали ему свою любовь.
