– Можно, Мэри, – сказал, он. – Но должен предупредить, что работа нам предстоит ответственная. Она в корне будет отличаться от всего, чем мы занимались с вами ранее. Скажите, вы любите оперу?
– Что? – Не поняла она. – При чём здесь опера?
– Ответьте на вопрос Мэри, – он лукаво улыбнулся, глядя на её рассеянное лицо.
– Да, я люблю оперу, – ответила она. – Но, я не понимаю, при чём…
– Эмоции. Всё просто. Вы хотели испытать эмоции, которые переживали раньше, и которых, лишены, по вашему мнению, сейчас. Это, конечно же, заблуждение, но раз вы так думаете, то моё дело, как вашего врача переубедить вас в этом. Поэтому, первым в списке нашего нового лечения будет посещение оперы.
– Но, я… – она замолчала.
– Мэри, я знаю, как вам тяжело покидать пределы дома, но вы сами должны выбрать для себя важнейший приоритет. Вы можете всю свою оставшуюся жизнь просидеть в этом прекрасном доме, а можете и посетить мир снаружи его. Я ни в коей мере, не хочу вас принуждать к каким-либо действиям, которые могут быть вам не комфортны. В любой момент вы вольны остановиться. Я помогу сделать первый шаг, но дальше, вы должны идти одна.
Мери напряжённо смотрела на него, казалось к ней только начал доходить весь смысл её порыва. Она лихорадочно искала какой-то другой выход, но не находила. Ей придётся покидать дом, возможно чаще, чем ей самой этого хотелось. Но она должна справиться, и обязательно справиться, в не зависимости от того, вернётся к ней память или нет.
– Что ж, – сказала она, решительно вскинув подбородок, – я согласна.
– Это правильное решение Мэри.
– Я тоже так считаю, – сказала графиня, – хватит уже испытывать те самые недостающие эмоции, как говорит доктор, только лишь в своих книжках, Мэри. Они конечно не дурны, но настоящей жизни не заменят.
– Вы, безусловно, правы, мадам, – поддержал её Джон, хотя так не прочёл и не одной из книг Мэри.
– Что ж, – сказала она, – Эмма, детка, попроси-ка Бетси принести нам какого либо сладкого лакомства, я не хочу дёргать за звонок, а не то мы разбудим бедняжку Кэтрин. Я где-то слышала, что сладкое чрезвычайно полезно для мозга, поэтому бери побольше, будем кормить Мэри, вдруг что-нибудь, да и вспомнит.
Глава 16
Со дня того самого разговора, на котором было решено добавить в лечение Мэри небольшие корректировки, прошло несколько дней. Джон составил новый график лечения и наблюдений за своей пациенткой и с нетерпением ждал его воплощения в жизнь. Только не все восприняли с энтузиазмом решение Мэри посещать Лондон. Мистер Грант был категорично с этим не согласен. Наедине с Джоном он не сдерживал себя в своих не слишком доброжелательных эмоциях.
– Я считаю это в корне не верным, – говорил он Джону, в его голосе слышалось едва сдерживаемое негодование.
– Это будет на пользу Мэри, поверьте мне, – уверял его Джон.
– Она может снова замкнуться в себе, как вы не понимаете?
– Мы не можем знать этого наверняка, – поспешил его успокоить Джон, – если всё время ограждать её от тех поступков, которые она может и хочет совершить, то мы, сослужим, скорее всего, плохую службу.
– Это, что? Какой-то ваш чудовищный эксперимент? – спросил с раздражением Оливер.
– Простите?
– У меня сложилось впечатление, что вы просто проводите какие-то, известные лишь вам самому, эксперименты над моей женой. Она рисует, не совсем понятные картины, стала больше времени уделять своим странным сказкам, и всё это по вашему совету. Теперь вы и вовсе решили, что ей стоит развлекаться и за пределами поместья.
– Вы не так поняли, мистер Грант, – поспешил заверить его в своём искреннем желании помочь, Джон. – Её рассказы, помогают поддерживать ей связь с реальностью, пусть она и не совсем реальна в этих сказках. Что же до того, как вы выразились, рисование странных картин, это и вправду один из методов лечения. – При этих словах, мистер Грант раздражённо фыркнул. – Это своеобразная терапия, направленная на улучшение её эмоционального состояния. Я не совсем хотел бы смущать вас врачебными терминами, но поверьте, это идёт ей на пользу.
– Мне, почему-то не кажется это таким уж важным.
– Напрасно вы так говорите, мистер Грант. Конечно, Мэри выразила желание, посещать город, после минутного порыва, навеянного внезапными воспоминаниями, но она могла и передумать. И вместо того, чтоб хорошо всё обдумать, она решает не отступать от намеченного пути. Хотя, я уверен, что никто бы не осудил её, вздумай она изменить решение.
– Вы просто плохо знаете мою жену, мистер Вудс. – Сказал на эти слова Оливер. – Она и раньше была чересчур импульсивна, на мой взгляд, и я надеялся, что она лишилась этого, но как видимо я ошибся. Если Мэри чего-то хочет, то непременно сделает.
– Я думаю, что стоило бы поддержать её в этом. Кто как не вы, станете ей утешением, когда её вдруг постигнет разочарование.
– Я не совсем понял.
– Просто, может статься так, что она и не вспомнит ничего более, и вам стоит стать ей утешением, а не осуждением.
– Вы полагаете, что память к ней не вернётся? – на мгновение, Джону показалось, что Оливер задал свой вопрос с надеждой. Надеждой на то, что бы Мэри ничего не вспомнила.
– Я ничего не могу гарантировать, – поспешно сказал Джон. – Эта область мозга нам не известна, но будем надеяться, что какой бы исход ни был, Мэри ни в коем случае не пострадает.
– Это правда, главное только её благополучие. – Наконец-то согласился с Джоном Оливер.
– Я рад, что мы пришли хоть к какому-то компромиссу.
Намного позднее, в своей комнате, вечером того же дня, Джон думал об Оливере Гранте. Он не имел ни малейшего сомнения в том, что мистер Грант против того, что бы к его жене вернулась память. Более того, похоже, он не особо это скрывал от самого Джона, ведь помня один из их откровенных разговоров, Джон знал, что заставляло Оливера так этого желать. Том Найтли. Джон помнил о том, что сказал ему Оливер и как человек сочувствующий мог его понять. Им руководил страх. Страх того, что Мэри всё вспомнив, захочет от него уйти. А может, видя поддержку и любовь своего супруга, она никогда так не поступит. Что может быть унизительнее для мужчины, чем высказать этот свой страх другому человеку? Гордость мистера Гранта, должна была сильно пострадать от того, что вначале, его чуть было не бросила жена, и потом, от того, какие он прилагает усилия, что бы этого не повторилось. Он потакает ей во всём, исполняет все её капризы, хотя она этим совершенно не пользуется. Разве, что пишет свои книги, которые Джон так и не прочёл. При этих мыслях, Джон поспешил устранить этот недочёт. Очень с его стороны было не профессионально упустить этот момент так надолго.
Джон взял со стола небольшую книгу и открыл её. Первая сказка называлась «Рассказ о том, как юный Том смог пересечь планету». Джон улыбнулся такому нелепому названию и принялся читать. Постепенно его скептицизм пропадал, одновременно с тем, как юный Том попадал в переделки и как ловко из них выпутывался. Джон и не заметил, как сказка захватила его, и он погрузился в вымышленный мир, придуманный Мэри.
