— Да.
— Тогда все в порядке… И что мы дальше предпримем?
— Мы съездим, если ты не возражаешь, в верхнюю часть города
Рино и посмотрим, не удастся ли обнаружить Луи в одном из тамошних кабаков.
Она опять изучающе взглянула на меня, а потом разразилась
смехом, хотя в ее смехе слышна была и горечь.
Я подошел к ней и стал рядом.
— Неужели ты не понимаешь, Хелен, что… Я не добиваюсь
чего-либо, на что не имею права. Да, я детектив. Я работаю. Я не работаю на
агентство Б.Кул. Я просто расследую дело. Я пытаюсь добиться, чтобы совершилась
справедливость. По отношению к разным людям — по-разному. Они зависят от меня,
известно им об этом или нет. Если я не добьюсь справедливости, не думаю, что
кто-то другой ее добьется.
— И поэтому ты хочешь, чтобы я тебе рассказала, что мне
известно…
— Мне от тебя ни черта такого не нужно. — Я повысил голос. —
Я в тебя влюблен. Ты — лучшая девушка из тех, кого я когда-либо встречал. Да, я
никогда не попросил бы тебя оставить Лас-Вегас и уехать вместе со мной, если бы
это путешествие не было связано с этим делом. Но… я счастлив. Я наслаждаюсь
этим путешествием. Мне нравится быть рядом с тобой. Мне нравится все, что ты
делаешь. Мне все в тебе нравится. Но я работаю, я веду дело, и причина, по
которой я нахожусь именно здесь, в Рино, вместе с тобой, в самом деле связана с
моим стремлением успешно завершить дело.
— А когда оно закончится?
Мне этот вопрос был как нож в сердце. Я ответил, не отвечая
на него:
— Наверное, на меня свалится еще какое-нибудь дело.
— И ты не собираешься спрашивать меня, что мне известно о
Кулаке?
— Нет.
— Никогда?
— Никогда!
— И ты не спланировал все это путешествие для того, чтобы я
разболтала то, что знаю?
— Нет.
— И ты не хотел добиваться чего-нибудь обманным путем…
— Нет!
Молчание.
— А тебе приходило в голову, Дональд, что это ведь странно,
что ты ни разу до сих пор меня не поцеловал?
Я поцеловал ее.
Она сказала:
— Я считаю, что именно сейчас мы сорвали банк, Дональд.
Глава 14
Я отыскал Луи в два часа дня в задней комнате одной из
забегаловок. На столе перед ним стояла бутылка виски, наполовину опорожненная.
Костяшки пальцев, державшие стакан, кровоточили. Луи сосредоточенно смотрел
перед собой. Взгляд потускнел, беззвучно шевелились губы.
— О, Дональд, вот и ты, — произнес Луи хриплым голосом.
Я сдвинул бутылку виски к краю стола.
— Ну, собирайся. Пошли домой, Луи.
Он нахмурился:
— Слушай, эт-то ведь верно. У меня ведь т-те-п-перь есть
дом, правда? Я… О, черт! — Он поднялся над столом, сунул руку в карман брюк,
вытащил две долларовые бумажки и немного мелочи. — Т-ты знаешь, что… я
нат-т-во-р-рил, дружище? — Его стеклянные глаза обшаривали меня. — Я
п-потрат-тил деньги, что т-ты мне дал, все, что оставалось… от пп-р-родуктов,
на это вот пойло. У меня… возникает жажда, и когда она на меня обрушивается, я
не в силах…
— А кому ты врезал, Луи? — спросил я.
Он посмотрел на свои костяшки, нахмурился:
— Слушай, вот потеха… Я ведь кого-то ударил, а потом… потом
подумал, что это привиделось… ну, такое, что лезет в голову, когда напьешься…
Вот и не знаю… Погоди минуту. Дай мне вспомнить… А… Я тебе скажу, кто это был.
Это был Сид Дженникс. Когда-то дрался за звание чемпиона. Хороший парень, но я…
навесил ему, как в старые времена… Дай-ка я тебе покажу прием старины Хейзена…
Я тогда выиграл чемпионат флота… должно быть, это был чемпионат, ну, конечно, в
Гонолулу… дай мне подумать. Или это было…
— Пошли, Луи, мы едем домой.
— Малыш, ты не обижаешься из-за денег?
— Нет.
— Ты понимаешь, как это бывает?
— Конечно.
— Ты самый хороший друг… который… который только может быть.
Тогда уже… как я тебе навесил… я понял, что ты мне нравишься… ну, как пожать
руку малому, который… который… дал в челюсть… Ладно, поехали домой.
Я вывел его на тротуар, осторожно провел вниз по улице и
усадил в драндулет. На полпути он вдруг постиг чудовищность растраты, она
ошеломила его. Он захотел вылезти из машины.
— Приятель, выпусти меня. Я недостоин ехать в одной машине с
тобой. Как я посмотрю в глаза мисс Хелен. Знаешь, что я натворил? Ведь я украл
твои деньги.
К тому же знал, что у тебя их мало… небольшие сбережения… а
я взял да украл. И пропил… Я хочу выйти… разобью голову и умру. И поделом!
Хорошо, что я не посадил его позади себя. Я опустил ладонь
на его руку, которая неуверенно хваталась за ручку дверцы. Я успокаивал его,
ведя громыхающую машину одной рукой:
— Все мы не ангелы. И я в том числе.
— Ты… ты хочешь сказать… ты прощаешь меня?
— Конечно.
— Взаправду?
— Конечно.
Тогда Луи начал плакать. А когда я привел его в дом, был
погружен в печальную депрессию — состояние раскаявшегося грешника. Мы с Хелен
еле уложили его в кровать. Я поставил рядом большой кувшин с водой.
— А теперь что? — спросила Хелен.
— Я останусь с ним, — сказал я. — А ты возьми машину,
поезжай и сделай себе прическу в той парикмахерской, о которой ты — помнишь? —
мне говорила.
Она заколебалась на мгновение.
— Поезжай, поезжай… Я дам тебе аккредитив. На предъявителя.
Она рассмеялась:
— Давай не будем об этом. У меня есть деньги.
— Тебе хватит?
— Конечно. Я прихватила с собой деньги Кулака. И послушай,
Дональд, если ты окажешься на мели, я смогу нас поддержать на плаву. Я знаю, ты
оплачиваешь всю эту… кухню и рассчитываешь благополучно выпутаться из всего
этого в конечном счете, но если вдруг тебя прихватит, дай мне знать.
— Спасибо, обязательно.
— Пока, Дональд, — сказала она.
— До встречи, Хелен.
Она направилась к двери, вернулась, взяла мое лицо в свои
ладони, заглянула мне в глаза, поцеловала.
— Пока тебя не было, зашел владелец замка, — небрежно
сообщила она. — Он назвал меня миссис Лэм.
