Она спросила:
— Значит, он был убит?
— Да.
— Кто это сделал?
— Пока неизвестно.
— Но вы-то знаете, не так ли?
— У меня есть кое-какие предположения.
Взгляд ее опять переместился на газетную вырезку.
Она прикусила зубами нижнюю губу, продолжая покусывать ее.
— Но вас не нанимали, чтобы раскрыть убийство, да? — резко
спросила она.
— Да.
— Но… если вам известно, кто это сделал… вы ведь должны…
— Нет.
Внезапно она протянула мне руку.
— Мистер Лэм, мне кажется, вы — замечательный человек.
— И сделаете то, о чем я вас прошу?
— Да.
— Ну, вот и отлично. Но запомните: вы снимали эту квартиру
под именем миссис Сидней Дженникс. Вас ничто не должно связывать с этой
квартирой. Никто никогда не должен выследить ваш путь от офиса Уайтвелла до
этой квартиры. Уходите отсюда. Свой багаж отправьте… или купите себе билет до
Сан-Франциско, сдайте багаж в камеру хранения, а квитанцию спрячьте в кошелек.
Я полагаю, Уайтвелл снабдил вас деньгами в достаточном количестве для
выполнения всей операции. Верно?
— Да. Он настоял, чтобы я взяла столько, что и после
исчезновения могла не нуждаться, поберечь свои, оставить на будущее. Это было
частью плана.
— Если бы Филипп напряг мозги, — сказал я, — это
обстоятельство явилось бы уликой того, что исчезновение было спланировано и
финансировано заранее… Ну, хорошо, а теперь уходите отсюда. Я не хочу, чтобы
когда-нибудь могла обнаружиться ваша причастность к этой квартире… Выходите на
улицу и принимайтесь бродить туда-сюда. Найдите полицейского. Спросите его, что
это за город. Продолжайте совершать бессмысленные поступки, но, что бы вы ни
делали, ни в коем случае ничего не пейте.
— Почему?
— Если в вашем дыхании учуят запах алкоголя, вас запрут как
пьяницу. Если же вы будете трезвы как стеклышко и тем не менее будете вести
себя по-дурацки, они вызовут врача. Доктор может попытаться расставить вам
ловушку. Он может почувствовать: здесь что-то нечисто. Вам придется с этим
справиться. Сможете?
— Попробую.
— Удачи вам! — сказал я и пожал ей руку.
— Куда же вы направляетесь?
— Подожду, пока вы не приземлитесь в госпитале, а затем
собираюсь вас обнаружить. После чего еду в Лас-Вегас докладывать Уайтвеллу.
— Вы даете мне шанс, правда?
— А зачем выбрасывать вас за борт, когда корабль можно
благополучно привести в порт.
Ее глаза ловили мой взгляд, а сама она как-то задумчиво
улыбалась.
— Вы пытаетесь выглядеть жестким и крутым, но в душе вы просто
романтик. Вы напоминаете мне Филиппа.
Я направился к двери.
— Постарайтесь угодить в госпиталь до темноты.
Я спустился по лестнице, вышел на улицу. Солнце стояло
высоко, тени приобрели лиловый оттенок. Медленным потоком струилась жизнь Рино,
города, который претендует на титул самого большого маленького города. Мог бы
претендовать и на титул примечательного. У Рино есть индивидуальность, она
бросается в глаза: ковбои устало бродят по тротуарам в сапогах для верховой
езды, с высокими каблуками, обсуждая положение на фермах; разочаровавшиеся
ожесточенные женщины, ожидающие, когда истечет срок их женской жизни, и полные
чувственной силы молодые женщины, играющие с жизнью в пятнашки (эти,
обосновавшись в Рино, дерзко ищут волнений и вожделеют к мужчинам, при этом не
очень разборчивы); игроки-профессионалы бок о бок с туристами; загорелые
отпускники, наслаждающиеся прекрасным климатом, смешиваются в толпе с бледными
новичками, которые таращат глаза на столицу разводов
[5]
.
Мне потребовалось немного времени, чтобы обдумать, как быть
дальше, прежде чем вернуться в дом. Я машинально втянулся, вместе с толпой, в
популярное казино и устроился в углу, рассеянно наблюдая за выражением лиц
людей, притянутых «Колесом Фортуны».
За спиной я слышал равномерное жужжание игрального автомата,
время от времени раздавался звон монет, сыплющихся в гнездо-стаканчик.
Обернулся: Хелен Фрамли, стоя ко мне спиной, деловито выдаивала
десятицентовики.
Я спокойно пошел к выходу.
Глава 15
Хелен Фрамли не появилась в доме, — она ворвалась в него!
— О, как я голодна! Что-нибудь найдется пожевать?
— Сейчас все будет готово, — отозвался Луи. — У меня в
духовке томятся бобы. Тушились целый день. Погодите, вы их попробуете —
пальчики оближете.
— Вареные бобы? — спросила Хелен, несколько разочарованно.
— Не просто вареные… Вы их отвариваете, потом обжариваете и
добавляете немного чеснока. Вы что, никогда не пробовали бобов по-мексикански?
— Нет. А звучит аппетитно.
— Я подам их буквально через минутку.
Луи вернулся в кухню и занялся бобами по-мексикански.
Хелен нарочито небрежно обратилась ко мне:
— Эй, Дональд, мы говорили что-то про деньги. Как у тебя с
ними?
— Мне хватает.
— Я не верю. Сколько у тебя осталось аккредитивов?
— Не беспокойся. Я проживу.
— Ну дай мне посмотреть.
— Говорю тебе, все в порядке.
— Ну же, дай посмотреть. Где твоя чековая книжка?
Пришлось показать книжку. Аккредитивов осталось на двадцать
три доллара.
Она расхохоталась.
— Хватит на корм для цыплят, — сказала она. — Итак, теперь я
оплачиваю наши расходы.
— Даже не думай.
— Не считай меня беспомощной дурочкой, Дональд.
Я набита деньгой и хочу сделать взнос. Попробуй только
остановить меня.
Хелен открыла кошелек, вытащила ворох бумажек, отсчитала три
двадцатки, засунула их обратно, а остальное придвинула ко мне.
Я покачал головой: не принимаю!
— Ладно, тогда это ссуда, — сказала она. — Можешь потом
вернуть.
— Сколько здесь?
— Не знаю. Три или четыре сотни. Посчитай.
Я посчитал. В пачке было четыреста пятьдесят долларов.
