– А где же они для них топливо брали? У них, похоже, организован централизованный расход топлива. Хорошая идея!
– Так, давайте подведем итог! – сказал Сергей Павлович. – Первая ступень представляет собой пакет из восьми первых ступеней ракеты «Юпитер», с увеличенными танками на двадцать пять процентов для топлива. Система питания позволяет любому из двигателей израсходовать все имеющееся топливо. Они применили другую схему охлаждения сопла. Обратите внимание на вот эти темные полосы на фотографии. Сопло-то они размыли, это заметно, а крайние круговые форсунки у них отработанный газ турбонасосов выбрасывают через двигатель. Там, конечно, что-то еще есть, но размер сопел впечатляет. Но дальше идут какие-то нестыковки. Несуразно маленькая вторая ступень! У нас-то она – главная.
– Говорили что-то о сорокапятимильном барьере, дескать, преодолеешь его, и дальше полет проходит как по маслу. Дескать, мощная первая ступень нужна для этого, – ответил Костя.
– Это, похоже, о нашей сто шестой секунде, когда «семерку» трясет, – сказал Козлов, ведущий конструктор «семерки» (Р-7).
– Да-да, скорее всего, не перебивайте, это очевидно. Все равно: полтора – больше единицы. Эта схема проверена и работоспособна, а «Сатурн» пока не летает. Максимум – суборбита.
– Сережа, ты с выводами-то не торопись, – сказал Глушко. – Нет у них двигателей для второй ступени. Вот и возят воду. Поэтому ее заменяют масс-моделью. А сколько массы они туда положили – одному богу известно. Я бы удлинил сопла, причем за счет выдвигаемого насадка, и поставил туда те же двигатели, что работают в первой ступени.
– Зачем? – возразил Михаил Кузьмич. – Двигатели третьей ступени должны быть многоразовыми.
– Зачем?
– Их же использовать для разгона до второй космической.
– Какой смысл тащить такую бандуру на самый верх? Сбросить это дело, как сейчас делаем, и забыть о нем, – возразил Королев.
– Ну, не скажи! А изгибающие моменты? Вокруг чего формировать поезд будем? Я что предлагаю: двигатели третьей ступени «семерки» заменить на мои. В которых использовать тороидальный бак для топлива и вставной бак для окислителя. Сколько «зондов» мы потеряли из-за разгонного блока? Причина? Незапуск двигателя. А у «циклона» двигатель не запуститься не может. Повторить полностью конфигурацию третьей ступени – это мне запросто.
– Но «пара» у тебя хуже.
– Может быть, и хуже, но позволяет объединить третью и четвертую ступени. А четвертая отказывает чаще всего. В крайнем случае модернизировать только разгонный блок.
– Здесь возражений нет. Давай попробуем. Многоразовый двигатель там сам по себе просится.
– Мужики, вы не о том! Давайте вернемся к стенду! – взмолился Глушко. Оба двигателя делал он.
– А что к нему возвращаться? Начинай делать! – отфутболил его Королев.
– А финансирование?
– Этот вопрос решила Танечка. Сколько там пионерчата миллионов рублей понатаскали за два месяца? Это она здорово придумала. А Козлову все равно какой корабль назвать «Пионером». Вот тот, который к Венере полетит в этом году, и назовем.
– Сергей Павлович, поспешишь – людей насмешишь! За два месяца корабли не строятся. Пусть пару лет пособирают. Требуется «строить» какой-нибудь «корабль», пусть это будет стенд в Горьком. И отчитываться перед пионерами о том, сколько получили денег, и в каком состоянии находится их «корабль». Ну, а по окончании строительства стенда «запустить» ту схему, которую предложили вы. Иначе, запустив этот кораблик, на второй дети ничего собирать не станут. Они же дети! – сказала инициатор проекта.
– Согласен, не «подумамши» ляпнул, – засмеялся Королев.
Его дочка росла без него и отказывалась с ним общаться, поэтому психология детей ему была непонятна. Он был «бабником», ему нравилось завоевывать женщин. Первый брак разрушился именно из-за этого, а «бывшая» сообщила причину дочери. Татьяну уже неоднократно предупреждали, что Королев на нее «глаз положил», и что кончиться это может плохо. Поэтому она держала дистанцию, впрочем, 34 года разницы в возрасте было серьезным аргументом сказать твердое «Нет».
Программу изменили, министр сельскохозяйственного машиностроения немедленно это подписал. А вы думаете, почему существовал анекдот о том, что «мирно пашущий советский трактор отстрелил плуг, взлетел и «распахал» Пекин». С 1955 года, в целях секретности проекта, министерство общего машиностроения дружными рядами влилось в сельскохозяйственное и финансировалось через эту статью бюджета. А разве страна, где колхозниками было 75 процентов населения, не даст на развитие сельского хозяйства деньги? Конечно, даст! С избытком! Этот избыток и создал ракетостроение в СССР.
ОКБ Бармина получила задание на создание лунной базы «Звезда», совместно с ОКБ «Южное». Базу планировали сделать «надувной», как и первые шлюзы. До полета Татьяны в апреле 1964 года эта тематика была основной в наших разработках. Проблема возникла, когда шлюзы попытались отделить от кораблей при посадке. Плюс к этому в один из шлюзов попал микрометеорит. О том, что в космосе их довольно много, тогда просто не знали. Но и после замены материалов стенки базы от идеи «раздвижной» конструкции не отказались, сделав ее телескопическим цилиндром.
Решили проблему и с «углеволокном». Была публикация «Дюпон» об этом материале. Действительно, имеет прочность легированной стали на разрыв и удельный вес в полтора раза меньше алюминия и его сплавов. Торопиться не стали, отдали химикам в разработку.
«Южное» собрало в пакет пять первых ступеней ракет «Р-16». Во второй ступени находилось четыре вторых ступени той же ракеты. Стартовый вес составлял 700 тонн. Впоследствии, изменив расположение двигателей и увеличив количество топлива в первой ступени, он планировал увеличить забрасываемый вес до 40 тонн. А после замены двигателей на новые РД-251М или РД-253 планировал довести этот показатель до 50 тонн. Впервые ракета ушла с Байконура в феврале 1964 года с 10-тонным «ЛОКом», что являлось новым рекордом по забрасываемому весу в СССР, но за месяц до этого американцы объявили, что вывели на околоземную орбиту 17 552 кидограммов, но что было самым странным, так это то обстоятельство, что кроме подачи сигналов, выведенная ими третья ступень в космосе ничем не занималась. Через восемь дней она сошла с орбиты и сгорела в верхних слоях атмосферы.
Наш корабль был беспилотным, но именно его планировали использовать для первого облета Луны. Увы, не получилось, более того, мы потеряли базу, вокруг которой могли построить космическую станцию. Но проект был «сырым» изначально. Не сработал «надувной» шлюз, поэтому его отстрелили. Лунный орбитальный корабль три месяца находился на околоземной орбите, затем Королев, из-за срыва сроков выведения на орбиту нового разгонного блока Янгеля, «продавил» через ЦК решение на облет Луны в беспилотном варианте, с помощью разгонного блока «Л», к которому, вместо исследовательского модуля «ВМ», присоединили стыковочный узел с маневровыми двигателями и системой автоматической стыковки от нового «Союза». Этот вопрос на Совет Главных конструкторов не выносился. После неудачного старта совет собрался, и Королев, оправдываясь, сказал, что на него надавил Брежнев, хотя реально это было не так. Из-за крайне растянутого старта двигатель блока очень долго выходил на полную мощность, всего находящегося на «ЛОКе» топлива не хватило, чтобы исправить траекторию. Корабль прошел в стороне от Луны. Топливо на торможение было израсходовано на коррекцию. Он стал спутником Солнца, выйдя на гелиоцентрическую орбиту. Обидно, хотя уже в апреле 1964 года стало ясно, что станцию с такими шлюзами использовать нельзя. А готовых переходных шлюзов просто не было.
