— Всё в порядке?
Асами плотно сжала губы, всхлипнула, из глаз брызнули горькие слёзы. Растерявшись, Изаму смотрел на неё, совершенно ничего не понимая. Новый раскат грома вырвал короткий всхлип из груди, и в следующую секунду Асами уже обнимала его за шею, дрожа всем телом. Он взял её на руки, отнёс в гостиную, сел на диван, крепко прижимая к себе, поглаживая, всё ещё не понимая, но начиная догадываться. Горечь оседала на губах, и, чтобы смыть её, Изаму стянул маску, прижался к макушке, нежно целуя. Снова и снова, шепча, что теперь всё в порядке. Что ей нечего бояться. Что он рядом и никогда не оставит.
Дождь хлынул, забарабанил по крыше, размыл очертания деревьев за окнами. В гостиной стало темно, туча повисла прямо над домом, белые всполохи выхватывали бледные лица, грохот грома заглушал слова. Асами стихла, чувствуя себя как никогда легко, будто кто-то снял огромный груз с души, и этим кем-то был Изаму.
— Тогда тоже была гроза? — тихо спросил он.
Она кивнула, пряча лицо на его шее. Обняла крепче, будто боялась — исчезнет. Но Изаму никуда не исчезал, только сильнее обнял в ответ, неспешно перебирая волосы на затылке. Напряжение постепенно отпускало, сидеть так было уютно, правильно.Естественно. Её ладонь сползла с шеи на грудь, и он нашёл её, поднёс к губам, поочерёдно целуя пальцы. И это тоже было естественно. Не в темноте, не ночью, не под влиянием оглушающей страсти. Просто делясь своей нежностью, переполняющей внутри, стремящейся вырваться наружу.
Асами замерла, и тут же выдохнула, потёрлась носом по щеке, слабо улыбнулась. Так непривычно и в то же время так по-настоящему было сидеть здесь и сейчас. Она приподняла голову, глядя на него: прикрытые глаза, то, как он приоткрывает губы, касаясь подушечек пальцев. Почувствовав её взгляд, он приподнял веки, улыбнулся в поцелуй. От мягкого света, которым зажглись его глаза, Асами вспыхнула, задохнулась. Смутилась. Но смело смотрела на него, не пытаясь отвернуться. Слабо улыбнулась в ответ. Происходящее было настолько нереальным и интимным, что захватывало дух. Сердце билось гулко, с перебоями, а в ушах стоял шум: она слышала, как рушится ряд за рядом его стена.
— Ты уже завтракал? — тихо спросила она. Он, продолжая держать руку у губ, покосился на часы — половина девятого — и отрицательно промычал. Только сейчас почувствовал голод, такой дикий, словно не ел несколько суток. Желудок Асами заворчал, она смущённо усмехнулась и покосилась на кухню. Вставать не хотелось. Словно читая мысли, Изаму легко подхватил её на руки, отнёс на кухню и усадил на стол. Скинул жилет, оставаясь в одной водолазке, повёл плечами и повернулся к холодильнику. Хмыкнул, выразительно посмотрев на пустые полки. Асами пожала плечами. Болтать ногами, сидя на столе, смотреть, как он пытается что-то придумать из остатков овощей и нескольких яиц, слушать свист чайника и затихающий шум грозы, переросшей в простой ливень — сейчас она чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
Словно ничего не менялось, и они были просто друзьями, которые решили провести время вместе, пока остальные слишком заняты. И опять эта двойственность уколола остро, заставив сердце сжаться. Асами тряхнула головой — теперь всё будет по-другому. Она ведь может соскользнуть со стола, обнять его со спины и уткнуться подбородком между лопаток, глядя на серые пряди на затылке. А он тихо хмыкнет, улыбнётся и накроет её руки своими. Или нет?..
Асами нахмурилась собственным мыслям. Сердце забилось испуганной птицей, в животе резко образовалась пустота. Она может сделать этот шаг. Она должна его сделать. Обнять и дать понять, что им пора перейти на новый уровень. Что, кроме обжигающего внутренности секса, между ними может быть обычное тепло, доверие и… любовь. Асами знала, что должна это сделать, но продолжала сидеть, болтать ногами, будто приросла к столу. Она это сделает. Но только чуть-чуть позже.
21. Хрупкое, нежное
Тишина на кухне была липкой — можно резать ножом. Изаму смотрел на Асами, шустро работающую палочками, и вопросы вязли на языке терпкостью. Хотелось спросить, узнать подробности, разделить боль до конца. Но он не желал бередить её раны, безмолвно соглашаясь с обетом молчания. Ел неспешно, а внутри сотни осторожных фраз, невозможно не озвучить. Как это было? Что она думает о произошедшем теперь? Что чувствует к нему? Между — запутанный клубок. Найти бы конец, чтобы размотать. Изаму как никогда хотел быть нужным. И как никогда не мог подобрать нужных фраз. Замкнутый круг. Опять.
Асами посматривала на него сквозь каштановую чёлку. На то, как он хмурит лоб и погружается в задумчивость, как в густой кисель. Встряхнуть бы его, но момент, как всегда, был с блеском упущен. Тяжело. Хотелось протянуть руку, накрыть его ладонь и просто заглянуть в глаза. И в то же время было страшно. Смотреть на него, открывшегося перед ней, почти родного, почти необходимого, было физически больно. И тут Изаму зевнул в согнутую ладонь. Моргнул, зевнул снова. Она вспомнила: не спит почти сутки. Решительно отложила палочки и укоризненно качнула головой, сказала с лёгкой насмешкой:
— Изаму-сама, вам бы прилечь.
— М? — он вынырнул из водоворота мыслей, посмотрел мутными, сонными глазами.
— Иди спать, я уберу, — мягко сказала Асами. Пару секунд он смотрел, не мигая, будто пытался понять, о чём вообще речь. Потом кивнул и поднялся. Тело стало ватным, тяжёлым, а усталость накатила внезапно, как налетает летний дождь.
Асами мыла посуду и прислушивалась: в гостиной было тихо. Через десять минут вышла, остановилась в дверном проёме, справляясь с подступивший к горлу нежностью. Он спал на диване, согнув одну ногу в колене, положив руку под голову. Кажется — только упал и сразу провалился в сон. Из открытого окна тянуло сыростью, и Асами взяла плед из шкафа, укрыла его. Пригревшись, Изаму заворочался, повернулся на бок и просунул руку под подушку. Пробормотал:
— Асами…
Она застыла — ток по нервам, озон в лёгких. Он в ней, наполнил сразу, сверху донизу. Осторожно опустилась на колени, убрала упавшую на ресницы пепельную прядку. Уже знакомое чувство нежности, света затопило, мешая сделать вдох. Изаму сейчас выглядел гораздо моложе — разгладились морщинки в уголках глаз, на губах — лёгкая улыбка.
Как бы я хотела стать твоим сном.
Тихо вздохнув, Асами поднялась, пытаясь справиться с ураганом чувств, которые уже привычно поглотили, заставили сердце биться с перебоями. Переодевшись, она бросила последний взгляд на крепко спящего Изаму и вышла из дома. Сложила печать — не хотелось терять время. Дверь открылась не сразу. Каэдэ сфокусировала взгляд на Асами и дёрнула плечом, пропуская. Растрёпанные светлые волосы, мутные глаза, горькая складка губ — Асами приходилось видеть свою шишо в таком состоянии. Очередная годовщина очередной смерти. Очередного близкого.
— Я, наверное, не вовремя, — тихо сказала она. Каэдэ вздохнула, упала на диван, вытягивая ноги.
— Что случилось? — голос звучал хрипло, но трезво.
— Не знаю, — Асами присела на край кресла, сложила ладони на коленях. — Я… мне… — слова не шли, все мысли, вопросы, просьбы застряли где-то между горлом и языком.
