– Могучий хрюнопень! Сейчас я вам повоскрешаю! – раздался знакомый ворчливый голос, одна за другой из кармана дедушки Зака посыпались вафли – кто-то усердно выпихивал их обратно, – вы еще чаю сюда залейте, тапки с ушами!
Все мигом забыли о красной луне и о несчастном мальчике-призраке. Из кармана домового показалась помятая мордочка с полузакрытыми заспанными глазами. Роки был явно не в восторге от вечеринок в тапочках. Вскоре я поняла, у кого Никитка пополняет свой словарный запас.
– О, рыжая к столу ползет! Охмурила нашего Ника, выдра пучеглазая, и воображает! – вопил зверек, заметив мое личное присутствие, – ну-ка живо спать! Сейчас позову мою знакомую Зубную фею – выставит всем зубы!
С этими словами, он нырнул в карман дедушки Зака. Без сомнения, это было самое «чудесное» магическое существо за сегодняшний вечер.
А я-то думала, Роки – белый и пушистый хомячок-переросток, приучен к лотку, подает лапу и приносит по утрам тапочки. А этот «хорек», очевидно, живет по принципу «хамить надоело спать», расставляя запятую в разных местах.
Я сделала вид, будто ничего не произошло, словно меня каждый день кто-то так оскорбляет. Великодушно его простила – а то, вдруг, хуже будет.
– И как это понимать? – промямлила я как можно тише – не хотелось его возвращения.
– Нечисть блохастая! – ответила Всегота, – прямо с грязным хвостом по чистым скатертям! Выпороть бы этого крыса! Будь я в твоих тапках, Зак, я б…
– Это всего лишь маленький скравин Чирока, – спокойно ответил дедушка, будто только что показал всем ручного хомячка, – он что-то не в духе.
– Сра…что? – я присоединилась к беседе, гадая, скольких Роки уже успел перекусать.
– Скравин, – повторил домовой, его морщинистое лицо было темным от загара, а улыбка такой же простой и широкой, как у Никитки, – что-то вроде домашних котов, но хитрые, как лисы, мудрые, как совы и преданные, как псы. Жаль, что это не про нашего Чироку. Он случайно оказался среди людей. Скравины живут в пещерах вместе с орками, остальные для них слишком «нежные» и «нервные». При рождении каждый орк получает своего скравина. Его нельзя дарить, продавать, колотить, терять или съедать. Мохнатые пройдохи умеют не только говорить, но и думать.
– Э… очень хорошо, – промямлила я, не видя ничего хорошего. Почему-то вспомнился вчерашний орк в тигровой шкуре со своим ручным кривоносым хорьком. Мы поспешили закончить тему, боясь, что Чирока может снова проснуться.
Глава 10. Пернатый переполох
долгая ночь с 30 на 31 августа
Вдруг, пылесос, который девочка-чистюля гордо поставила прямо на стол, громко чихнул, затем кашлянул и выплюнул прямо на скатерть крохотного, едва ли больше ладони, человечка. За его спиной тут же распрямились тонкие пестрые, как у бабочки, крылья.
– Смотри, что пылесосишь, Хлорка, – возмущенно зазвенел он, вертя своей кудрявой головой, из-под синих локонов торчали заостренные ушки, – сколько раз повторять: не пылесосить розы! Я только-только закрыл бутоны на ночь и уложил спать всех бабочек, пьяных от зари. Кстати, посмотри, нет ли в твоем хламососе эльфов Вилля и Энэль?!
Крохотный мальчонка принялся быстро разглаживать одежку, сотканную из листьев и лепестков цветов. Пока домовиха Хлорка шумно рылась в своем пылесосе, эльф, кряхтя и качаясь, проследовал к корзинке с печеньем. Тут он заметил мое присутствие и чуть не упал в обморок.
– В вашем логове человек! Огромный! Толстый! – отчаянно закричал он, словно я являлась живым представителем юрского периода, его голос звенел, отражаясь от всего подряд, – человек нас видит!
– Я тоже вижу, как ты воруешь угощение, Дилль! – подскочила к нему Всегота, проворно выхватила печенье и отправила обратно в вазу, – полнолуние не значит полоумие!
С этими словами все уставились в раскрытое окно. Никто не заметил, как луна снова стала серебряной, даже звезды, все до одной, вернулись.
Хлорка с виноватым видом вытряхнула из своего пылесоса пару помятых эльфов, тоже одетых по последней цветочной моде. Девочка с лиловыми волосами и белобрысый мальчишка тут же присоединились к панике, оба зеленоглазые с заостренными ушками.
– Отставить тревогу, мелюзга! – громко пробасил домовой Тихо, – она своя! Не блохастая! Дрессированная! По углам не гадит! Не кусается! И мелких не ест!
– Хорош орать-то! Бей тонкокрылых! – снова проснулся Роки, хлопая сощуренными глазами, забавно было слышать эти фразы от такой милой мордашки, – кыш, насекомые! Тащите мне пыльцу!
– Роки, скушай блинчик! – не выдержал дедушка Зак, – то, что ты однажды заснул на ночном карнавале в эльфятнике, а проснулся с усами в виде косичек, ромашками в ушах и клумбой, привязанной к хвосту…
– Я ем мясо, старый гоблин! – ворчал скравин, сердито щелкая зубами, – или безмозглых эльфов! Дайте мне мухобойку!
Не желая дослушивать оскорбления, я подползла на четвереньках, из-за низкого потолка, к круглому окошку. Всего один взгляд на улицу, и моя челюсть упала на подоконник. В траве, в цветах, в кустах и на деревьях – везде копошились разноцветные живые создания, дети полной луны, у которых был очень сбит режим сна. Одни летали разноцветными стайками, другие пели и плясали, где только было можно и нельзя. Третьи сидели на раскрывшихся цветах и болтали: кто о жизни, а кто ногами, наполняя воздух звоном сотней крохотных колокольчиков, руганью, визгами и писками. В Замке Пьяного Тролля теперь светились все окна, причем разным цветом. Видимо, там тоже была вечеринка. На соседних холмах сверкал, как новогодняя елка, сосновый лес, дорога пылала тысячами бегущих огней.
По тропинке среди кустов роз шла целая процессия, к счастью, не похоронная. На крохотном троне, состоящем из цветов и листьев, эльфы несли свою королеву с нежно-голубыми крыльями.
– Бездельники! Лодыри! А зимой будут клянчить варенье! – проворчал один из домовых, высовываясь в окно и приветствуя королеву сжатым кулаком, – развели тут царство! Только у домовых в Магиверии демократия!
Дальше произошло нечто невероятное и до ужаса возмутительное. Роки, крутясь и вихляясь в охапке домового, потянулся к груде свернутых блинов со сметаной. Лапа нечаянно зацепила самый верхний и толстый из них, да так сильно, что тот полетел прямо в мою сторону. Я в силу полной неповоротливости, отсутствия координации и заторможенной реакции вместо того, чтобы поймать блин, направила его прямо в раскрытое окно.
– Совсем сдурела? – взорвался скравин и бросился по столу на подоконник, – всю провизию раскидала! Дурында!
Увидев парящий в воздухе блин, танцующие эльфы бросились врассыпную, забыв вынести с линии огня свою вопящую королеву. Блин звучно шмякнулся сметаной вниз прямо на трон Цветочного Величества. Кажется, одной принцессой стало меньше.
– Ой, горе-то какое! – запричитала Всегота, – столько сметаны зря пропало!
– Ужас! – вскрикнула я, порываясь броситься вслед за блином, – она жива?
