– Это жукогол! – свободной рукой Макс потащил меня обратно под козырек, где разжал ладонь. На ней лежал маленький белый абсолютно круглый камешек с выцарапанным римской цифрой «V», – каждый из народов Магиверии на чем-то помешан. Эльфы – на танцах и пении, орки – на сражениях, гоблины – на хитростях, а дэльвиры – на спорте.
Я огляделась вокруг и громко ахнула: вся крона старого каштана, весь покосившийся деревянный забор, ближайшие столбы с провисшими проводами, вся старенькая крыша нашего дома были усеяны птицами, точнее дэльвирами. Большие и маленькие, старые и молодые, пестрые и еще пестрее, они неподвижно сидели, не сводя напряженных круглых глаз со шнырявших в небе птиц. Над нашими головами со звонким криком кружились черные стрижи и белогрудые ласточки. Они, как угорелые, носились в воздухе за чем-то блестящим, пикируя, переворачиваясь и врезаясь друг в друга.
– О, ужас! Опять они! – выдохнула я, голова кружилась от пестроты, мигом вспомнилась вчерашняя ночь, – это никогда не кончится!
– Отдай мне свое кольцо, и ты перестанешь на них обращать внимания. – Макс требовательно протянул раскрытую ладонь, каким-то образом вопли птиц разом стихли, – подари его мне. Освободи меня. И мы больше никогда-никогда не встретимся.
– Ишь чего захотел! – буркнула я, мои уши покраснели, – нет уж! Это кольцо дал мне Никитка, а от тебя пока вообще не поступало подарков. Я сама решу, когда ты будешь свободен. Кто-то там, кажется, собирался со мной прогуляться к алтарю?
Макс удрученно молчал, передумав забирать кольцо. Я поняла, что переборщила, успокаивая себя тем, что он первый заговорил про свободу.
Погода над домом Мёд-Ведеркиных по-прежнему оставалась солнечной, над Столбиными ливень кончился, но все еще висели угрюмые тучи. Слишком «правильные» соседи содержали в строжайшем порядке все, кроме погодных условий. Газон подстрижен, дорожка выровнена, забор покрашен, сын накормлен и мопс помыт. Характерной чертой истинных Столбиных являлась невероятная практичность: на все случаи жизни был готов запасной вариант, а иногда и два. Пара тропинок к дому, две калитки в заборе и несколько почтовых скворечников. Традиционная надпись на входе:
«Добро пожаловать!»
А также:
«Осторожно, злая собака!»
И подпись внизу, оставленная волшебными жителями Магиверии:
«P.S.: А хозяева вообще чокнутые!»
На мою голову свалился очередной круглый маленький камешек, теперь угольно-черный с римской цифрой «II».
–… второй уронил шар, едва не проглотив жука! Выбывает из игры! Я поставил на тебя двадцать зерен! Жена выщиплет мне хвост, – звонко голосил Синица, тот самый, что вчера официально представлял Пернатое Высочество, – ладно, не выдерет, я принесу к ужину гусеницу! Смотрите, что делают шестой с третьим! Как летят перья!
– Куры с жиру бесятся! Совсем от гнезда отбились, – услышала я знакомое ворчание, в круглом чердачном окошке появилась ушастая белобрысая голова, – ишь, поналетели, как мухи на мед!
– Полегче, Всегота! Мухи летят не на мед! – ответил Макс, и стал мне объяснять происходящее сумасшествие, – здесь две команды по семь птиц. Белогрудые ласточки, черные стрижи – самые быстрые из дэльвиров. Простые правила: как можно скорее поймать золотого жука, при этом нельзя ронять свой камешек со спины. Он называется бит. При потере снимается одно очко с команды, и игрок выбывает из игры. На начало матча на спинах по семь шаров белого или черного цвета – счет «7:7». Тот, кто ловит жука, приносит своей команде победу и сразу все семь очков.
– А если они его не поймают? – спросила я, оглядывая пеструю птичью толпу, у каждого из плеч, словно пушистые погоны, торчали белые или черные перья, – если жук улетит? Ведь это же простой жук, да?
– Матч заканчивается, если жук пойман, проглочен, потерян или коснулся земли, – спокойно ответил Макс, – в первом случае выигрышем поймавшей команды, в остальных – ничьей. Иногда жука затягивает в трубу или ловят собаки.
Я посмотрела на наш палисадник, пестривший яркими эльфийскими крылышками. Все, как один, не отрываясь, смотрели на небо, у каждого в ручонках развевалось по золотому лепестку. Я даже боялась представить, где они их нарвали. Не иначе, как старые добрые георгинчики Августины Столбиной.
– А за кого эльфы? – недоумевая, спросила я.
– Они болеют за жука. Кстати, он блестит только на солнце, поэтому они здесь и играют, – улыбнулся Макс, – тут три команды, если честно.
Неожиданно в мою щиколотку уперлось что-то мягкое и теплое: явные признаки кого-то живого. Я вздрогнула, отпрыгнув в противоположную сторону: передо мной стоял маленький, размером с молодого ежа, детеныш каштанового тролля с самодельным сачком через плечо.
– Давай сюда бит! – настойчиво пищал тролленок, – давай печенье! Давай конфеты! Давай монет!
– Ой, какая маленькая усатая прелесть! – я тут же потянулась его гладить.
– Не стоит жертвовать ему полпальца, – вовремя остановил меня Макс и опустил в сачок белый и черный камешки, – и я не хочу потом целый день вытаскивать из твоего носа его иглы.
Малыш, сердито фыркнув в мою сторону, спешно скрылся в траве.
– Играть могут только самые быстрые птицы, – продолжал Макс, – жуколовом, как и королем, нужно не только стать, но еще и родиться. Куры не участвуют.
Послышался громкий звон битого стекла, я обернулась. Какой-то крепкий бумажный сверток разбил вдребезги круглое окно на нашем чердаке. Оттуда незамедлительно показалась взъерошенная голова Всеготы.
– Это не мы! – выкрикнула я, готовясь к худшему.
– Доброе утро, Вулпи! – приветливо ответила домовиха, – пошли для меня телеграмму на десять минут назад, чтобы я успела открыть это несчастное окно!
– Хорошо, Всегота! – ответил ей звонкий мальчишечий голос у калитки, – два галлата!
Там стоял рыжий мальчик с лисьими лапами вместо ног и обрывком пушистого хвоста. Ростом он был не выше моего пояса, на его худеньком плече висела огромная кожаная сумка, как у почтальона. Он проворно доставал оттуда свертки, письма и газеты, с завидной меткостью раскидывая их в чужие палисадники и окна чердаков.
– Утренняя почта! – закричал мальчишка, – не успеете получить, я все отдам вашим соседям!
Он достал из сумки целую горсть разноцветного серпантина и бесцеремонно кинул в наш палисадник. Крохотные клочки бумаги закружилась в воздухе разноцветным дождем, эльфы мигом побросали желтые лепестки и принялись ловить утреннюю прессу.
– А для меня что-нибудь есть? – спросила я лисенка, – для Ведеркиной!
– А ты писала кому-нибудь? – переспросил он, забавно наклонив рыжую голову на бок, затем принюхался, – да ты вообще человек! Иди и читай свой интернет!
– Их еще не подключили, Вулпи, – ответил Макс, доставая из кармана аккуратно сложенные блинчики с вареньем, – дай ей гороскоп на сегодня за полтора галлата. Это тебе аванс.
