– Макс! – закричала я, шлепая по свежим лужицам крови, – рану нужно перевязать! Стой!
Глава 18. Эрт и Бэрти
после обеда, воскресенье, 31 августа
Локи обреченно оторвал свой хвост и послушно обернул ладонь Макса самодельными бинтами, которые тут же пропитались новой кровью – она и не думала останавливаться. Мы летели вниз по безлюдной лестнице, спускаясь все ниже и ниже к черному входу.
– Макс, стой! – задыхалась я, прыгая через ступеньку и боясь, что после сегодняшней прогулки мои глаза навсегда останутся квадратными, – куда ты? Тебе нужно в больницу!
Он тут же резко затормозил перед облезлой стеной под лестницей. Кажется, сюда не добрался даже ремонт.
– Алиса, неужели ты не поняла? Лекс и Диодора стали заодно. Мальчишка попал под ее чары и теперь готов на все, что угодно, – ответил Макс, – у них Гладимор и пара выспавшихся хранителей на службе. Нам нужно действовать!
– Но что нам делать? – недоумевала я.
– Все, что угодно! – ответил Макс, – просто пожелай и все!
– Ну, если эта Диодора такая красивая, – начала я, чувствуя, что краснею, – обещай, что не будешь за ней бегать?
– Тьфу! – только и сказал Локи, протягивая Максу свою переднюю лапку, она мигом обернулась длинной корявой спичкой, – пошли к гоблинам!
– Сработает пожарная сигнализация! – протестовала я, – не смейте зажи…
Но спичка громко чиркнула о стену, ее зелено-голубое пламя ярко вспыхнуло, едва я успела оказаться рядом.
– Нэльвирский огонь, – выдохнул Макс, глядя, как по стенам запрыгали наши причудливые тени, – чуть подправленный магией гоблинов.
Напротив нас прямо в обычной бетонной стене с облезающей штукатуркой, сине-зеленое пламя осветило небольшую деревянную дверь, которой прежде здесь явно не было. Или была, но стала видна лишь при свете этого «нэльвирского» огня. Сантиметр за сантиметром из мрака проступало потемневшее от времени дерево, высокий затертый порог. На массивных кованых петлях спали железные горгульи: небольшие рогатые существа с острыми крыльями и зубастой пастью, они храпели и причмокивали во сне. В центре двери блестела самая большая голова старой бронзовой горгульи, используемой для стука. Судя по ее блеску желающих оказаться внутри было больше чем предостаточно.
– И куда это мы направились? – хмыкнул Локи, указывая хвостом на только что появившуюся блестящую табличку «Эрт и Бэрти. Вход с людьми строго воспрещен. Все нарушители будут съедены без предупреждения», – не жалко Петровну-то?
– Подумаешь, напугали, – отмахнулся Макс, он ловко разломил спичку, каждая половинка тут же стала маленькой медной брошью, – Алиса, это твоя. Спрячь ее в волосах.
Он протянул мне крохотный отпечаток чей-то лапки, вроде как хомяка, себе же оставил миниатюрную подкову, словно магнитик на холодильник. Дальше, забыв про стыд и совесть, Макс скинул обувь и принялся быстро расстегивать ремень джинсов.
– Ты в своем уме? – ахнула я, возмущенно отворачиваясь, Локи захихикал.
Макс молчал. Через пару минут шорохи за моей спиной сменились звонким цоканьем копыт. Опасаясь получить пинок от лошади, я мигом обернулась. Передо мной стоял сногсшибательный незнакомец с яркими голубыми глазами Макса, роскошные светлые волосы разбегались по широким плечам, на левом чинно восседал воробей – новый образ бесхвостого Локи. Вместо ног у парня было белоснежное лошадиное тело молодого рысака, по лестнице звонко цокали черные копыта. Правая ладонь по-прежнему была обмотана кровавыми бинтами.
– Твоя очередь примерить брошку, – улыбнулся он, запихивая свою одежду в мою сумку, – только не забудь раздеться перед обращением.
О последнем подумала только после того, как уже спрятала медный отпечаток лапки в волосах. Уж очень хотелось поскорей стать прекрасной рыжей кентаврицей. В следующую секунду перед глазами мелькнула яркая вспышка, и я с ужасом принялась осматривать себя. Футболка стала на десять размеров больше и теперь висела, словно платье, опускаясь ниже колен, ее рукава доходили мне до локтя. Хуже было с джинсами, они просто спали на пол, и я топталась по ним босиком, спотыкаясь о неимоверно огромные кроссовки. Мой затылок едва доставал Максу до пояса, вместо ног торчала пара лисьих лап, все тело покрылось пушистым рыжим мехом, уши вытянулись и стали острыми, под носом появились длинные жесткие усы. Я обернулась тем самым лисенком-почтальоном Вулпи. Моя собственная сумка, потяжелев вдвое, теперь волочилась по полу, а сзади висел пушистый рыжий хвост.
– Что это за ерунда? – возмутилась я писклявым голосом, Макс сочувственно погладил меня по голове, – почему я вечно страшнее всех? Мне досталась бракованная брошь!
– Извини, Алиса, – хихикал Локи, радуясь, что я до него не достану, – кто-то же должен. Не смей снимать ее – превратишься обратно и будешь голая.
Не успела я взорваться от возмущения, как самая большая горгулья посреди двери громко чихнула, не открывая своих огромных выпученных глаз. От испуга я чуть не полиняла, резко подскочив на месте, и громко заскулила на всю лестницу.
– Не забудь, что я Максимус, твой наставник, – прошептал кентавр, вытаскивая меня за шкирку из футболки, я рычала, – а ты просто Вулпи. Самая первая версия, когда у него еще был хвост. Остальное поручи мне.
Здоровой рукой он запихнул мою одежду в сумку, которую повесил через свое мускулистое плечо. Засмотревшись, я едва не оставила под его подковами свой хвост.
– У нее сзади мочалка! – заголосил Локи, – все заметят! Надо бы оторвать!
– Ни за что! – громко взвизгнула я и кинулась наутек, Макс снова поймал меня за шкирку, – я пожалуюсь в Гринпис! Спасите!
– Попозже, – ответил он, беря медную горгулью за огромный нос и звучно ударяя в дверь.
По лестнице понеслось громкое раскатистое эхо. Желтые голодные глаза яро вспыхнули, клыкастая пасть сладко зевнула. Раздался грубый, слегка гнусавый голос, недовольный спросонья.
– Можно поаккуратнее, жеребчик? – ворчала она низким голосом, громко принюхиваясь, – весь нос отбил! Видно же, что отдыхаю!
– Уже вторую сотню лет, – пробормотал Макс, копытом толкая от себя дверь – она упорно сопротивлялась, – Гретти, скажи хозяевам, новый покупатель.
– Куда? Где ваше золото? Покажите галлаты! – нахмурилась горгулья, пытаясь заглянуть в сумку, – ты воняешь человеком! Что в котомке? И откуда здесь этот рыжий тролль?
Но тут дубовая дверь со скрипом отворилась, выпуская наружу отблеск теплого света. Макс снова схватил меня за шкирку и, подгоняемые ворчанием двухсотлетней горгульи вроде «Ни рожи, ни манер! Парнокопытное!», мы быстро вошли внутрь.
Там оказалось довольно просторно, как в лучшем зале средневекового замка. Пахло крепким чаем и пряностями. Старинный канделябр из дюжины свечей чинно свешивался с потолка, украшенного узорами и лепниной. Комната отнюдь не была прямоугольной, скорее восьмигранной. Из всех углов торчали рогатые головы старых горгулий, не сводя с нас своих желтых глаз. Макс, прижимая к груди раненую кисть в кровавой повязке, звонко цокал копытами по каменным плитам. В центре залы развалились гигантские тигровые и медвежьи шкуры. На всех восьми стенах, укрепленных полукруглыми колоннами, не было живого места от шкафчиков и полок. Чего здесь только не было: игрушки, одежда, книги, сладости, мебель и так далее.
