Ела Ульяна в людской. Там ее тоже не слишком жаловали, сперва норовили на пол корыто поставить с капустным листом. Самое оно для козы! И повариха долго возмущалась на требования Алены кормить козу исключительно за столом кашей, щами, морковью и репой обязательно чисто вымытыми и почищенными. Как человека.
Коза же перед едой передние копыта мыла, рушником вытирала и до стола шла на задних ногах. За столом сидела по-человечески, только что ложку в копытах удержать не могла, но ела аккуратно, слюней не пускала... И все же за стол с ней садиться одновременно слуги брезговали.
Больше всего Матрену раздражало излишнее любопытство, которое проявляла коза по поводу и без. Везде свой нос сунет, обо всем расспросит. И какие товары купцы на ярмарку привезли, и сколько человек дворни, и где находится храм. Как нет храма? А где ж тогда волхв принимает? И по каким дням?
А вот не строят в землях Подкаменных храмов, не норманды мы, чтобы лишь в определенном здании Богов чтить. Есть места силы и древние капища, духами предков хранимые. Там грань между мирами тонка и может волхв до богов докричаться, ответ услышать.
Козу такие объяснения не устраивали, она жаждала подробностей и сыпала самыми неожиданными вопросами. А Федор этот энтузиазм поддерживал, вступая с козой в длительные беседы то о политике, то о торговле и пошлинах. То просто байки травил да сказки рассказывал и обменивался колкими шутками. Еще бы в шахматы сыграл! Тьфу.
Иногда по вечерам в горнице собирались на посиделки девицы на выданье, пели песни, пряли пряжу, да вышивали приданое, расспрашивали Алену откуда сама, какого рода -племени.
На эти посиделки Ульяну не пускали. Матрена Неждановна была непреклонна - нечего козе среди честных девушек делать, Аленушку позорить! Как чем позорить? А ежели слухи пойдут, что сестра у нее коза? Мало ли завистников. Такое напридумают. И поверят им, а не вам, пришлым.
Коза в эти вечера сидела за занавеской в закутке возле печи и слушала, но на глаза никому не показывалась.
Как назло, волхв из окрестностей Ужгарда куда -то делся. То ли травы горные пришло время собирать, то ли позвала его сила неведомая. Не обязан он был в своих делах никому отчитываться. Поэтому, когда как -то вечером Федор сказал, что видели волхва у старого капища, Ульяна воспрянула духом. Пол ночи крутилась, уснуть не могла.
С самого утра начала упрашивать, чтобы свели ее к волхву, да только у Федора дела неотложные были. Тогда она за Аленку принялась.
- Слушай, Уля, у тебя конечно всегда характер не сахар был, и за словами ты не особо следила. - не сдержалась та на упреки сестры. - но как козой стала - совсем испортилась.
- А может я из-за тебя козой стала? - спросила эта бесстыжая морда и глазам янтарные выпучила. - Это же ты меня все время козой называла! Вот и накликала беду!
Ничего Алена не сказала, молча стала собираться в путь, только спросила у Матрены провожатого.
- Как же я вас одних отпущу? - возразила свекровь и достала из сундука черный платок с красными узорами, повязала взамен домашнего. - С вами пойду. Мне самой у Вольги совета нужно испросить.
Вот и отправились они впятером... Почему впятером? Так не дело женщинам одним из терема выходить, взяла Матрена Неждановна двоих охранников.
Чудной городок Ужгард встретил Ульянку шумом, лаем собак, криком ребятни, запахом сосновой стружки под копытцами. Улицы, по которым ездили тяжелые телеги, были вымощены горбылем, площадь отсыпана щебнем вперемежку с опилками и ореховой шелухой. Здесь же на площади стоял глашатай и громко объявлял последние новости Норманда.
- Штоб им! Опять пошлины на рыбу подымают! - тихо ругались в толпе почтенные купцы.
- К нам в Малые Тинки на прошлой неделе сборщик податей из соседнего баронства заехал. По ошибке так сказать. - ведал знакомому какой-то селянин. - Мы ему сперва пытались объяснить, что это уже земли барона Ульриха, да без толку. Начал обвинять в клевете, и что совсем обленились, отправил татей своих скотинку отбирать, грозился посевы сжечь, коль не повинимся.
- И что? - открыл от удивления рот любопытный собеседник.
- Да ничего! Там-то на поле его дракон и слопал.
- А нам по весне дракон на общинное поле нагадил. Свезло! Драконий навоз уж больно в хозяйстве пользителен!
Матрена встретила на площади старую знакомую и остановилась перекинуться словцом, Аленка то разглядывала торговые ряды поодаль, то дивилась на нарядную толпу.
- Ты только помалкивай! - шепотом предупредила сестра. - На говорящую козу не все адекватно реагируют. Еще подумают, что нечисть или одержимая.
Ульяна прислушивалась к разговорам.
Не казался ей спокойный и зажиточный Ужгард опасным местом. Даже несмотря на то, что где-то рядом, по слухам, жил дракон.
Украли Ульяну прямо на площади.
Вот так! Завязали пасть, чтобы и мекнуть не успела, веревку на рога накинули и свели. А ведь сама утром была против всяких поводков, когда Неждановна предлагала. Что она, собачка какая!
Знать бы раньше, чем это все обернется.
Глава пятая. Купи козу!
Егорка собирался домой.
День давно клонился к вечеру, ярмарка свое отгуляла. Только редкие зазывалы все еще приглашали в свои лавки, да лотошники нет -нет, да и продавали леденец али пряник вездесущей детворе.
Он же свои горшки распродал еще до обеда. После успел отведать в трактире ушицы с пирогами рыбными да с грибами, и (что греха таить?) медовухи выпил изрядно. Хороший торг обмыть стоило! Прикупил жене десять аршин ситцу на сарафан, платок пестрый да сапожки новые, льна полосатого на портки... Опять же обмыть удачные покупки требовалось, чтоб износу им не было. Вот и сморило его малость, прилег под телегу вздремнуть на часок, да заспался. Вон, уже солнце к горизонту клонится, домой так совсем затемно теперь доберется. Г лашка ругать станет.
Пора погонять лошадку до дома. Колеса заскрипели. Смазать бы. А, потом! К следующей ярмарке.
На опустевшем скотном крае, что у самого выезда с ярмарки, какой-то чудак торговал козу.
- Покупайте козу! Козу-Дерезу! Хороша коза! Молода, здорова, молоком богата! -возмущенная последним заведомо ложным доводом Ульяна резко дернула веревку. -Норовом крута! - продолжал мужик, так и не выпустив повод. - Покупай козу, всего за три рубля!
Козочка и в самом деле была ладненькая, беленькая, не то что наши - пятнистые или черные. Видать, породистая! Помнится, Глашка как раз такую козу хотела. Решено! И как раз монета имелась.
- А коза не стара? - стал торговаться Егорка. - Не больна? Раз за весь день покупатель не сыскался.
- Хороша коза! - нахваливал мужичек. - А не веришь - сам погляди зубы, вымя пощупай.
От такой перспективы Ульяна смутилась, замешкалась. пропустила момент, когда Егорка схватил ее могучей пятерней, открывая пасть, засунул в рот грязные пальцы, ощупывая зубы. Ее даже слегка замутило от резкого запаха кислого перегару.
