- Да, - кивнула Алессия. - Нам необходимо поговорить. Однако, я была очень удивлена, когда не застала вас в учительской.
- Мне казалось, свободное от занятий время я могу пребывать не только там, - легко пожала плечами я. - Я ещё не отошла от тех нападений, и лекарь рекомендовал мне чаще бывать на свежем воздухе. Потому я прогуливалась вокруг административного корпуса.
- Вот как. Неожиданный выбор места. Вы могли бы сходить в парк.
- В прошлый раз именно там меня настиг драконий пес. Здание административного корпуса показалось мне более надежным.
Леди Чеккини усмехнулась.
- Ну да, конечно... Светлый Лорд составлял вам компанию и сегодня?
В её взгляде мелькнула издевка. Я же окончательно поняла, о чем именно сейчас пойдет речь. Тем не менее, не вскипела, ответила достаточно равнодушно:
- Нет, сегодня я прогуливалась одна.
- Вот как. Вы присаживайтесь, леди Элеонора, - она указала мне на стул. -Присаживайтесь. Возможно, разговор будет достаточно долгим. Потому что я обязана объяснить вам, почему такое поведение для учительницы. неприемлемо.
- Неприемлемо? - переспросила я, даже не думая присаживаться.
- Именно так, - подтвердила леди Чеккини. - Я надеялась, что вы поймете сами, но, увы, необходимо уточнять. Леди Элеонора, такой тесный контакт со Светлым Лордом недопустим. Вы обязаны прекратить эти. Отношения, что бы они под собой ни подразумевали.
Я встретила её взгляд и едва не зарычала от злости. Леди Чеккини явно торжествовала, а ещё
- чувствовала, что ей удалось выбить меня из колеи своим заявлением.
Пришлось выдохнуть и призвать себя к спокойствию.
- Я не понимаю, о чем речь, - твердо промолвила я. - И какие могут быть ко мне претензии. Разве я сделала что-нибудь аморальное?
Да, правила этого мира были в какой-то мере чуть строже, чем моего. Однако это давно не средневековье! Даром, что тут в моде старомодная одежда, напоминающая о Викторианской Англии, нравы далеко не так строги.
И претензии от леди Чеккини казались особенно абсурдными, если учитывать, что мы с Луи не демонстрировали наши отношения.
- Нет, ничего аморального вы не сделали, - подтвердила мое предположение леди Чеккини. -Но вы должны понимать, Элеонора. - она сделала паузу. - Его Светлейшество, конечно же, привлекательный молодой мужчина.
- Соглашусь, но не понимаю, зачем вы сообщаете мне об этом.
- И я понимаю, что у вас как у молодой свободной девушки может возникнуть к нему определенный интерес, - продолжала директриса. - Однако здесь дети. Он - ваш начальник.
- Нет.
- Нет?
- Моя начальница - вы, - серьезно отметила я. - Я не нахожусь под прямым управлением Его Светлейшества. Кроме того, - я посмотрела Алессии прямо в глаза, - мы с ним много времени проработали вместе, и ни у кого даже мысли не возникло о каких-либо нерабочих отношениях. Понятия не имею, почему подобные мысли возникли у вас.
Леди Чеккини крепко сжала зубы. Губы её превратились в сплошную полоску. Мягкие черты лица и вовсе заметно заострились, и она явно с трудом скрывала свой гнев. Да и плохо скрывала, со стороны казалось, будто женщина вот-вот закричит.
Мне тоже пришлось приложить значительные усилия, чтобы спокойно выдержать её разгневанный взгляд. Магия всколыхнулась с новой силой. Казалось, после того, как вчера Луиджи убедил меня попытаться признать её, дар только и делал, что напоминал о своем существовании новыми волнами.
К этому будет довольно трудно привыкнуть.
- Что ж, хорошо. Вы не желаете понимать иносказательно, - скривилась леди Чеккини. -Ладно. Я могу вас понять. Когда я была юной девушкой, я тоже теряла голову от привлекательных мужчин...
- Я ни от кого голову не теряла, - отрезала я, воспользовавшись паузой, которую взяла леди Чеккини, чтобы набрать побольше воздуха. - И не понимаю сути претензий.
- Я буду максимально прямой, - выдохнула Алессия. - Вне зависимости от того, есть у вас отношения со Светлым Лордом или нет, о вас судачат. Вас видели вместе на прогулке в парке. Вы хотите сказать, что это ничего не значит?
- Это значит, что Его Светлейшество заботится о моем здоровье и следит, чтобы я выполняла целительские предписания.
- Он выпрыгивает из окна вашей спальни.
- Где оказался случайно и по рабочим вопросам; к счастью, как раз вовремя, чтобы защитить меня от драконьего пса. Драконьего пса, леди Чеккини, у которой должны быть удалены ядовитые железы. Странно, что это не так, правда же?
- Леди Элеонора, своим отпором, - прошипела директриса, - вы делаете только хуже. Себе в первую очередь. Слышите меня?
- Да, конечно. Отлично слышу, - дернула плечом я, не сдерживая гнева. - Слышу, что вы пытаетесь обвинить меня в чем-то, чего я определенно не совершала.
- Я пытаюсь вас образумить!
- Уберечь от общения со Светлым Лордом, вы хотели сказать?
Леди Чеккини выпрямилась, кажется, пытаясь выглядеть более величественно, но получилось у неё плохо. Она казалась попросту злой.
- Элеонора, - прямо заявила она, - вы можете язвить и парировать мои претензии сколько угодно, но от этого ничего не изменится. Да, я могу закрыть глаза на ваши отношения с Его Светлейшеством, вы молоды, я понимаю ваши желания. Возможно, даже от детей это удастся скрыть. Но коллектив возмущен, а вам ещё здесь работать. Если вы не желаете неприятностей, я настоятельно рекомендую прекратить всяческое общение с Его Светлейшеством. Объясните ему, если он сам не понимает, что это ставит в первую очередь вас под удар. Не его. Он - мужчина, с ним ничего дурного не случится. А с вами может.
Я выдержала её взгляд, а потом, собравшись с силами, холодно ответила:
- Благодарю за совет, леди Чеккини, но он слишком личный, чтобы я к нему прислушалась.
Всего хорошего.
И, не желая больше её слушать, попросту покинула кабинет.
Глава двадцать третья. Луиджи
В отличие от всех предыдущих дней, сегодня Эля пришла ко мне сама. И не тайком, а довольно демонстративно. Постучала в дверь, а не пыталась укрыться от случайных взглядов коллег.
Меня это удивило. Я ждал увидеть на пороге кого угодно, но только не Элеонору. Ещё и убийственно спокойную, с каким-то будто помертвевшим выражением лица. Плотно сжатые губы, прищуренные глаза... Эля выглядела весьма сердитой, мне давно не доводилось видеть её вот такой. Обычно, даже злясь, она сохраняла свою естественную мягкую улыбку, способность философски смотреть на вещи, улыбаться даже тогда, когда, казалось, готова впиться пальцами в чужое горло, чтобы заставить человека замолчать. Но сегодня она явно пребывала в абсолютно другом состоянии.
