На этот раз инициативу перехватил отец Клары:
– Ну так все эти ребята… Дагур и Бенни, а еще Александра. Ну и Катла, конечно.
В комнате повисла тяжелая пауза.
– Ну да, – сказала Хюльда. – Катла. Та самая, что погибла в Вестфирдире.
– Ее убили, правильнее сказать… – поправила ее Агнес. – Ужасная трагедия, просто ужасная.
– Вы не поделитесь своими воспоминаниями о том, что там произошло?
Снова воцарилась гнетущая тишина.
– Я предпочла бы этого не делать, – покачала головой мать Клары.
Хюльда размышляла, стоит ли ей надавить на них посильнее.
– Это не наша история, – вмешался Вилхьяулмур. – Вам лучше поговорить с… родственниками Катлы.
– Они общались… близко? Катла и Клара?
– Они были близкими подругами, – выдержав паузу, ответила Агнес. – Лучшими подругами.
Хюльда молчала, ожидая продолжения.
– Все поменялось после того, как Катла умерла, – наконец сказала женщина тихо.
– Что вы имеете в виду?
Тут отец Клары поднялся с места и положил руку на плечо своей супруги.
– Сейчас не самый подходящий момент, – сказал он. – Мы нуждаемся в покое.
Ответить на это Хюльде было нечего. Она надеялась услышать хоть какие-то подробности, но меньше всего ей хотелось причинять родителям Клары дополнительные страдания.
– Прошу прощения за беспокойство, – сказала она, поднимаясь. – Примите мои самые глубокие соболезнования. Я позабочусь о том, чтобы вы оставались в курсе того, как идет расследование.
«Все поменялось после того, как Катла умерла», – сказала мать Клары. Теперь Хюльда еще больше уверилась в том, что трагические события в Вестфирдире могут послужить ключом к пониманию того, что произошло на Эдлидаэй.
Две девушки, Катла и Клара, из одной и той же компании друзей, и обе убиты с промежутком в десять лет. И на этот раз приятели первой жертвы были единственными, кто присутствовал на месте происшествия. Да, черт возьми, эти два преступления очевидно связаны. Более того, нельзя отрицать вероятность того, что ответственность за них несет один и тот же человек.
Возможно ли это? Неужели кто-то из них убил обеих девушек – подруг Катлу и Клару?
Бенедикт? Хюльда пока не могла понять, что он за человек. Она только знала, что он не говорит всей правды.
Александра? Внешне скрытная и хрупкая, но ведь в тихом омуте черти водятся.
Дагур? Брат Катлы. Располагающий к себе, уравновешенный молодой человек, на глазах которого арестовали его отца и который неоднократно и бурно выражал свой протест, в конце концов прибегнув к угрозам в адрес полиции. Может, он и был виновным в смерти сестры, а его отец взял ответственность на себя? А что же его мать? Надо бы и ее найти.
Мысль о том, что это, возможно, Дагур, а не Ветурлиди совершил преступление, не отпускала Хюльду. Какой бы ужасной ни была эта догадка, она представлялась наиболее правдоподобной. Никто другой не был так тесно связан с Катлой, как он. У него, безусловно, был доступ в летний дом, как и у остальных членов семьи. А самое главное, если Ветурлиди все же был невиновен, не могло ли стать причиной его самоубийства желание защитить сына?..
Пришло время действовать решительно и вызвать Дагура на формальный допрос. Возможно, если он проведет ночь в тюремной камере, на поверхность всплывут какие-нибудь старые тайны…
36
Когда Хюльда вернулась в участок, ее ждала малоприятная новость, что Лидур уже в Рейкьявике и жаждет видеть ее как можно скорее. Подходя к его кабинету с тяжелым сердцем, она больше всего опасалась, что он попытается лишить ее возможности продолжать расследование. Хотя, с другой стороны, расследование Хюльде поручил начальник Лидура, а в полиции коней на переправе меняют лишь в самом крайнем случае – например, если допущена какая-то серьезная ошибка.
– Приветствую, – сказала она довольно прохладно, войдя в кабинет.
В центре комнаты стоял Лидур, красный как рак от чрезмерного пребывания на солнце.
– Привет, Хюльда. Хоть я и вернулся, расследование остается в твоих руках, – с места в карьер заявил он, и у Хюльды полегчало на душе. – Но если что, можешь на меня рассчитывать. С действующими лицами я уже в некоторой степени знаком благодаря тому делу, которое вел десять лет назад. Что скажешь?
– Что ж… прекрасно, – ответила Хюльда, стараясь придать голосу убежденности.
– Ну и отлично, Хюльда. Я всегда хотел поработать с тобой – поучиться, так сказать, у настоящего мастера. – Он улыбнулся. – Какой следующий шаг?
– Я хочу… я собираюсь вызвать Дагура на формальный допрос.
– Замечательно. Дай знать, когда он придет, и я к тебе присоединюсь. Допрос ведь будет проходить здесь, верно?
Хюльда кивнула, совсем не радуясь такому повороту событий.
Лидур явно не торопился.
Дагур сидел напротив Хюльды в комнате для допросов. В его лице не было ни кровинки, и он не проронил ни слова сверх того, что было необходимо. На допрос он явился вовремя и по первому требованию.
– Простите, Дагур, – сказала Хюльда. – Нам придется дождаться моего коллегу.
Дагур кивнул.
Они продолжали сидеть в молчании еще довольно долгое время.
Было заметно, что, по мере того как проходили минуты, нервное напряжение Дагура усиливалось, – вероятно, в этом и состояла тактика Лидура.
Наконец раздался стук в дверь, и он появился в комнате.
– Простите, задержался. Здравствуйте, Дагур, – произнес он с чувством собственной значимости и протянул руку.
Дагур поднял на него взгляд, и на его лице отразилось изумление.
– А что здесь делает он?
– Вы знакомы? – спросила Хюльда, заранее зная ответ.
– Мы встречались очень давно – лет десять назад, – сказал Лидур, опуская руку. Молодой человек явно не намеревался обмениваться с ним рукопожатием.
Хюльда взглянула на Дагура, и тот кивнул:
– Я помню вас. И даже очень хорошо. Это вы арестовали отца.
– Это так, – сказал Лидур. – Нам обоим пришлось нелегко.
– Вы знали, что он невиновен. – Внезапно голос Дагура обрел силу.
– Лидур будет присутствовать при нашей беседе, Дагур, – не терпящим возражений тоном сказала Хюльда. – Помимо прочего нам также придется затронуть обстоятельства гибели вашей сестры.
Дагур кивнул. Казалось, он вмиг потерял волю к сопротивлению.
Хюльда пояснила Дагуру, что с ним беседуют как с возможным подозреваемым и он имеет право требовать присутствия адвоката.
Дагур покачал головой:
