– Вероятно ли… – Хюльда пыталась тщательно подбирать слова. – Вероятно ли, что она предпочла уйти в свой собственный мир – если так можно выразиться, – потому что не могла принять то обстоятельство, что отец убил вашу сестру?
– Нет! – резко сказал Дагур. – Он этого не делал.
– Я не утверждаю, что он виновен, но могла ли ваша мама поверить в его вину? Вероятно ли это?
– Нет, – повторил Дагур, хотя и не с таким пылом, как раньше. – Она… она верила отцу. Точно так же, как и я.
– Обсуждали ли вы это когда-нибудь – я имею в виду, виновен ли он?
Дагур покачал головой:
– Нет-нет. Мы исходили из того, что он невиновен. – Он немного помолчал, а потом продолжил: – Разумеется, вероятно… вероятно, что у нее были какие-то сомнения, понимаете? По его милости! – Он указал на Лидура. – Он… они сделали все возможное, чтобы выставить папу в дурном свете. Они просто решили для себя, что он виновен. А мама, она была буквально разбита, и у нее стали появляться сомнения. Я это замечал. Она перестала понимать, кому верить. – По щекам Дагура покатились слезы. Смутившись, он смахнул их рукой.
– А что насчет ваших друзей? – спросила Хюльда после короткой паузы. – Как смерть вашей сестры отразилась на Александре, Бенедикте и Кларе?
Прежде чем Дагур смог ответить, в разговор вмешался Лидур.
– Я думаю, пока достаточно, Хюльда, – сказал он не допускающим возражений тоном. – Мне нужно сказать вам пару слов за дверью.
Он поднялся со стула, и Хюльде не оставалось ничего иного, как последовать его примеру. Они вышли из комнаты для допросов, оставив Дагура в одиночестве.
– Хюльда, так не пойдет, – сказал он твердо, но все же с ноткой дружелюбия.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы расследуем смерть девушки на острове, а не убийство, совершенное десять лет назад, которое давно раскрыто. Я не могу просто сидеть и слушать, как ты подвергаешь сомнению выводы, к которым я пришел. Именно на эту мысль меня наталкивает твой стиль ведения допроса.
Хюльда уже собралась было возразить, но вовремя поняла, что это ни к чему не приведет. В чем-то Лидур был прав. Кроме того, было совсем не в ее интересах настраивать его против себя, а ее вопросы явно задели его за живое.
– Хорошо, – сказала она, помолчав. – Прекратим этот допрос. – Потом она добавила без всякой задней мысли, лишь бы только последнее слово осталось за ней: – Но сразу мы его не отпустим.
Лидур не отвечал.
– Мы можем задержать его на сутки, и нам стоит этим воспользоваться.
– Тебе это кажется оправданным? – спросил Лидур, не повышая голоса.
– Я хочу опросить его друзей, прежде чем он с ними свяжется. Ну и немного на него надавить. Он – основное звено между этими двумя преступлениями. Нам нужно выяснить, что он знает. У меня ощущение, что он не говорит всей правды.
Лидур пожал плечами:
– Ну, как знаешь, Хюльда.
Не прощаясь, он развернулся и пошел по коридору прочь от комнаты для допросов.
Вернувшись, Хюльда заметила на лице Дагура обеспокоенность.
– Спасибо за ожидание, – сказала она дружелюбно.
Хюльда сочувствовала Дагуру, но от своих намерений отступать не собиралась. Возможно, целые сутки и не понадобятся – вполне вероятно, хватит нескольких часов, если только в беседе с Александрой или Бенедиктом не выяснится что-то новое, то, что позволит ходатайствовать о продлении содержания Дагура под стражей.
Хюльда проинформировала его, мягко, насколько это возможно, что он арестован по подозрению в причастности к убийству Клары, и настоятельно посоветовала ему обзавестись адвокатом.
– Но я же ни в чем не виноват! – воскликнул Дагур.
– Надеюсь, нам удастся разобраться с этим как можно скорее, чтобы вам не пришлось оставаться здесь слишком долго, – сказала Хюльда, испытывая дискомфорт, поскольку интуиция подсказывала ей, что они арестовали невиновного человека.
И не случилось ли то же самое, когда под стражу был взят отец Дагура?
37
Александра без возражений явилась в участок по просьбе Хюльды, несмотря на то что уже вечерело. На этот раз Хюльда сидела напротив нее в комнате для допросов одна – Лидур ушел домой, но прежде то ли пообещал, то ли пригрозил, что еще вернется. Хюльда на это не рассчитывала.
– Спасибо, что пришли, – приветливо сказала она.
Александра кивнула, ерзая на стуле. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке.
– Нам необходимо поподробнее обсудить события прошедших выходных.
Молодая женщина снова ограничилась лишь кивком.
– Зачем вы поехали на остров? – Тон Хюльды стал резче.
– Мы… мы… поехали просто увидеться, понимаете… увидеться… – Александра чуть ли не заикалась.
– Это было как-то связано с вашей подругой Катлой?
– Ну… да… она погибла десять лет назад.
– Именно поэтому вы и решили увидеться?
– Ну… в общем, вроде как да, – смутилась Александра.
– «Вроде как да»?
– Это был повод собраться, но мы… мы давно не встречались… Нам понравилась эта идея даже… даже безотносительно Катлы, понимаете?
– Почему вы не рассказали о Катле в наших предыдущих беседах?
Молчание.
– Почему, Александра?
– Ну…
Хюльда терпеливо ждала.
– Мне показалось, что ребята не хотят затрагивать эту тему.
– Вот как?
– Да, мне… мне так показалось на острове. Ни тот ни другой не заговаривал о Катле. – Явно не в силах превозмочь волнение, она добавила: – Вы… вы все-таки должны понять. Это же была сестра Дагура, он через такое прошел… И его отец… ну, знаете, его отец…
– Знаю, – сказала Хюльда. – В вашем кругу вы когда-нибудь обсуждали, что его отец мог быть невиновен?
– Нет… в общем-то, нет. Мы лишь изредка об этом вспоминали; это тяжелая тема. Знаю, что Дагур так никогда в это и не поверил, и я его понимаю, конечно. Это ведь его отец. И вообще, Ветурлиди был замечательным человеком. Я их семью отлично помню – такие хорошие люди. Ветурлиди и Вера – прекрасная пара. Правда, выяснилось, что Ветурлиди… ну, что он пил… Но я бы ни за что в жизни не подумала, что он способен на убийство.
– У супругов были хорошие отношения? Между собой и с детьми?
– Да, просто замечательные… Поэтому все, что случилось, совершенно невероятно.
– И вот теперь произошло очередное убийство, – сказала Хюльда и умолкла в ожидании реакции.
У Александры забегали глаза, и она попыталась спрятать их от Хюльды.
– Очередное убийство, та же компания… Разве это не было поводом рассказать мне о Катле?
