– Речь идет о расследовании убийства Катлы.
– Ах да, о расследовании… о том расследовании… – Казалось, будто у него отлегло от сердца, хотя вряд ли это могло быть так. Скорее всего, это была реакция человека, находящегося на грани нервного срыва.
– Он утверждает, что ты… ну, в общем, вынудил его дать ложные показания…
Лидур никак не реагировал.
– …чтобы повысить вероятность обвинительного приговора. Он говорит правду, Лидур?
– Разумеется, нет, – огрызнулся тот, хотя эти слова прозвучали не совсем убедительно, и потом он со злостью добавил: – Нашла кого слушать – выжившего из ума старика. Он был в такой заднице, что врагу не пожелаешь, так его прижал к ногтю какой-то чертов кредитор. Это все?..
– Что «все»?
– Все, что он сказал?
«А этого недостаточно?» – подумала Хюльда.
– Да, все.
Не проронив больше ни слова, она вышла из кабинета Лидура.
44
Вечером того же дня Лидура отстранили от занимаемой должности до выяснения обстоятельств в связи с обвинениями Андрьеса. Хюльде был предоставлен дополнительный персонал для работы по делу Клары, а кроме того, ее попросили взять на себя изучение новой информации относительно совершенного десять лет назад убийства Катлы.
Нагрузка была значительная, и Хюльда чувствовала, что на нее наваливается усталость. Когда-то в подобных ситуациях она находила прибежище дома, возле Йоуна и Диммы, где была возможность ненадолго укрыться, чтобы накопить сил. Теперь же в своем одиноком жилище покоя она не находила. Вместо этого Хюльда пыталась побороть усталость, с еще большим рвением отдаваясь работе.
Бенедикт по-прежнему сидел в следственном изоляторе. Он признался, что находился в летнем доме с Катлой, а на острове он, как выяснилось, последним видел Клару в живых. Может, ей стала известна правда о его отношениях с Катлой и он вынужден был заставить ее замолчать? На данный момент это была самая правдоподобная версия, из чего следовало, что десять лет назад был арестован не тот человек и что Ветурлиди свел счеты с жизнью из-за ошибки, а вернее, из-за халатности полиции.
Хюльда открыла телефонный справочник, намереваясь позвонить родителям Клары, чтобы сообщить им о том, какой оборот приняло дело в связи с арестом Бенедикта. В последний момент она все же решила не звонить, а вместо этого сходить к ним домой. Ее последний визит никаких ощутимых результатов не дал, и она надеялась, что на этот раз ей удастся получить от них более существенную информацию.
Агнес, мать Клары, впустила Хюльду в дом и пригласила ее присесть в гостиной. Не увидев ее супруга, Хюльда испытала облегчение, – возможно, один на один с матерью беседа пройдет более гладко. Вместе родители Клары были не особенно сговорчивыми.
– Сожалею, что снова приходится вас беспокоить, – сказала Хюльда, садясь. – Хотела сообщить вам о ходе расследования.
– Ничего, ничего. Мы, разумеется, сделаем все, что в наших силах, чтобы оказать помощь. Мужа, к сожалению, сейчас нет дома – ему пришлось выйти по делам. Надеюсь, это не проблема, но если вы предпочитаете поговорить с нами обоими, я могу вам позвонить, когда он вернется…
– Нет-нет, все в порядке.
– Я приготовлю вам кофе. Простите, что не предложили его в прошлый раз, – сказала Агнес извиняющимся тоном и вышла из гостиной, прежде чем Хюльда успела отказаться.
Кофе оказался довольно слабым, но Хюльда все же сделала глоток.
– Я не задержу вас дольше, чем нужно, – сказала она.
На этот раз мать Клары была более расслабленной.
– У меня достаточно времени. Как я и сказала, я готова вам помочь. Чем могу быть полезна?
Весь ее вид говорил о том, что она все еще до конца не оправилась, но при этом она старалась не терять присутствия духа. Агнес была опрятно одета и аккуратно причесана: вероятно, в ожидании друзей и родственников, которые должны были прийти, чтобы выразить свои соболезнования.
– Мы все еще выясняем обстоятельства случившегося, – начала Хюльда. – Подробно побеседовали с Дагуром – приятелем вашей дочери…
– Да-да, с братом Катлы.
Хюльда кивнула.
– Он всегда был таким хорошим парнем, не могу сказать о нем ничего дурного, – произнесла мать Клары, немного помолчав. – Так вы полагаете, что он…
– Нет, мы отпустили его после… допроса. Но мы задержали Бенедикта.
– Бенедикта? Вот как? Он темная лошадка. Надо сказать, в свое время он не произвел на меня большого впечатления.
– Даже так?
– Да, я никак не могла взять в толк, чего от него можно ждать, когда он встречался с Кларой.
– С Кларой?.. Что вы имеете в виду? У них были… романтические отношения?
– А вы не знали?
Хюльде об этом никто даже не намекнул. В деле появлялись все новые детали, и ей еще только предстояло сложить их в целостную картинку.
– Когда это было?
– Давно. Десять лет назад.
– Десять лет? Ровно десять?
Агнес задумалась.
– Это было незадолго до того, как погибла их подруга. Я имею в виду Катлу. Ее отец… убил ее в Вестфирдире.
– Вы говорите, незадолго до того, как погибла Катла? Я как раз разбиралась с подробностями этого случая в связи со смертью вашей дочери.
– Вот как? А почему? – Агнес, на лице которой читался неподдельный интерес, подалась вперед.
– Ну… – Хюльда на мгновение задумалась. – Связь между этими двумя событиями нельзя исключать, понимаете? Две таинственные смерти, и при этом обе погибшие дружили с одной и той же компанией.
– Это вряд ли. Ведь отец Катлы совершил самоубийство, и на этом дело закрыли.
Хюльда кивнула, но развивать тему не стала.
– Разумеется, я вам доверяю – вы свое дело знаете. И повторяю: мы с мужем сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь вам. Вы даже не представляете, как это важно для нас! – сказала Агнес с дрожью в голосе. – Мы должны знать, что произошло.
– Я сделаю все возможное, обещаю вам, – отозвалась Хюльда и немного помолчала, чтобы дать матери Карлы возможность совладать с эмоциями. – Значит, ваша дочь и Бенедикт встречались, когда умерла Катла?
– Нет, они как раз расстались, буквально за несколько дней до этого. Я это так хорошо запомнила именно из-за убийства – оно как точка отсчета для всех событий. Но я не думаю, что тут есть какая-то взаимосвязь.
– Понимаю. – Хюльда взяла короткую паузу, прежде чем задать следующий вопрос, – ей нужно было определиться, в каком направлении вести беседу дальше.
Она сделала глоток водянистого кофе, проникаясь царившей в доме тишиной и впервые не спеша оглядывая его обстановку. Стены были увешаны антикварными картинами с изображением знакомых пейзажей. Они принадлежали кисти художников, имена которых Хюльде, несомненно, были известны, но вспомнить их в тот момент она не смогла. Красивая резная мебель – элитная, как ее называла Хюльда, – была в том же стиле, который со временем наверняка выбрали бы и они с Йоуном для своего дома на Аульфтанесе.
