Она стояла поодаль, крепко держа дочь за руку, в то время как дедушка медленным шагом направился к дому. Хозяева их уже наверняка ждали – кто-то случайный вряд ли мог оказаться в этой глуши.
Мать заметила, что девочка слегка дрожит – возможно, из-за порывистого ветра с гор, хотя день стоял теплый и солнечный. А возможно, малышка почувствовала, что в ее жизни грядут большие и страшные перемены.
«Как же я могла пойти на такое?» – снова и снова спрашивала себя женщина, следуя за своим отцом.
Она взяла дочь на руки и крепко прижала ее к себе, пытаясь защитить от холода и страха. Они долго добирались сюда – сначала самолетом, а потом на машине. В аэропорт за ними приехал молодой парень, который, видимо, работал у супругов. Он все еще сидел в машине, явно соблюдая предписание не путаться под ногами, пока будут вестись разговоры на столь деликатную тему.
Дверь открыл мужчина зрелого возраста, который их тепло поприветствовал. Была определенная ирония в том, что бабушке, несомненно являвшейся главным инициатором этого события, так и не хватило смелости поехать вместе с ними.
Теперь пути назад не было. По щекам матери потекли слезы, и, глядя на нее, стала всхлипывать и девочка. Однако мужчины, которые были старыми знакомыми, продолжали разговор, посматривая на мать и дочь. Последние в этой важной партии играли роль пешек.
Молодая женщина почувствовала, как быстро в ее объятиях девочка успокоилась и задышала ровнее.
Наконец отец подозвал их и попросил зайти в дом. Она сделала несколько шагов, но сомнения с новой силой навалились на нее, и она замерла на месте. На пороге появилась хозяйка дома. Вместе с мужем они улыбались приветливо, но не совсем искренне, будто только для того, чтобы завоевать симпатии молодой женщины.
Ей совсем не хотелось заходить в их дом, а уж тем более оставлять им свою маленькую Хюльду.
– Я поеду домой, – промолвила она наконец таким твердым тоном, что даже сама удивилась.
Глядя на нее, отец поначалу будто дара речи лишился.
– Я поеду домой, – повторила она, – и Хюльда поедет со мной.
Тогда отец приблизился к ним и, обняв обеих, сказал:
– Да будет так – это твое решение.
Он улыбнулся.
Молодая женщина еще крепче прижала к себе дочь в полной готовности никогда больше ее не отпускать.
XIX
Хюльда уже несколько минут сидела в своей машине перед полицейским участком, не решаясь в него войти. Ее тревожил предстоящий разговор с Магнусом. Вообще-то, она ни о чем не жалела. Решение подробнее выяснить обстоятельства гибели Елены было верным, и Хюльда не собиралась так просто отказываться от расследования. И побеседовать с Ауки тоже было необходимо, хотя она, вероятно, могла бы действовать и осмотрительнее, подготовившись к встрече с ним более тщательно. Но тут, конечно, Хюльда руководствовалась временны́ми рамками, в которые ее поставили.
Ее рука потянулась к телефону, и она набрала номер Пьетюра. Он ответил сразу же.
– Хюльда, дорогая, – его голос звучал радостно, – я ждал твоего звонка.
Пьетюр, казалось, всегда пребывал в хорошем настроении и был готов к общению. Он ей действительно нравился – а как могло быть иначе?
– Да что ты? – выпалила она и тут же пожалела, что ответила не совсем учтиво. Но это было скорее реакцией на неожиданное признание Пьетюра, чем нарочитой невежливостью.
– Да, я подумал, не встретиться ли нам сегодня вечером? Хотел пригласить тебя к себе на ужин.
– С удовольствием, – сказала Хюльда, на секунду забыв о том, что время ужина давно прошло. Несмотря на поздний час, на улице было еще светло. – Я имею в виду… это было бы замечательно, но…
– Мы все успеем – я начну готовить прямо сейчас. У меня есть отличное каре ягненка – пока ты доедешь, я как раз поджарю его на гриле. – Потом он добавил: – Ты ведь еще не ела?
– Нет-нет, – солгала она. Но ведь хот-дог и правда вряд ли можно считать ужином. – Приеду с удовольствием.
Хюльда заметила, что у нее одышка, – видимо, нервничает из-за предстоящей беседы с Магнусом. Лишь бы Пьетюр не обратил на это внимания и не стал бы задавать неловких вопросов.
При мысли о встрече с ним у нее потеплело на душе. Она испытывала потребность выговориться, рассказать кому-нибудь о деле Елены и о своем уходе из полиции. А Пьетюру ей нужно было сказать и еще кое-что.
– Отлично. Значит, ты едешь? Сколько времени тебе нужно на дорогу?
– Мне придется сначала зайти в участок. Ненадолго.
По крайней мере, так она надеялась.
Коридор, ведущий к кабинету Магнуса, никогда не казался ей таким длинным. Дверь была открыта. Не успела Хюльда поднять руку, чтобы постучать по стеклу, сообщая Магнусу о своем присутствии, как последний поднял глаза. Она сразу поняла, что разговор предстоит тяжелый. Магнус смотрел на нее, нахмурив брови, и она почти не сомневалась, что он пришел в свой рабочий кабинет в этот прекрасный весенний вечер исключительно из-за нее. Ну и что же она натворила? Ей следовало получить официальное разрешение на повторное расследование? А может, на нее пожаловался Ауки? Хюльда вполне могла себе представить, что у такого человека, как он, есть влиятельные друзья на высоких постах.
– Садитесь, – рявкнул Магнус.
В обычных обстоятельствах такой тон ее бы оскорбил, но сейчас она испытывала только сильную тревогу.
Опустившись на стул напротив Магнуса, она, не произнося ни слова, ждала продолжения.
– Вы ходили сегодня днем к Ауки Бряудну Аукасону?
Хюльда кивнула – какой смысл отрицать?
– О чем вы, черт возьми, думали?! – Раздражение Магнуса, казалось, переросло в ярость.
Хюльда поморщилась – она, конечно, понимала, что ее не похвалят, но к такому нагоняю оказалась совершенно не готова.
– Что вы хотите сказать?.. Я действовала…
Магнус перебил ее:
– Да! Потрудитесь объяснить свои действия. Не хотелось бы увольнять вас всего за несколько дней до того, как вы и так отправитесь на пенсию.
Хюльда взяла себя в руки:
– Я получила информацию о том, что он, возможно, причастен к торговле людьми и организации проституции.
– А откуда вы получили эту информацию?
Хюльде и в голову не пришло подставить Карен.
– От одного из сотрудников отдела – имени назвать не могу… Но я вполне доверяю… ему.
Неужели Карен поделилась с ней неподтвержденной информацией? Неужели Хюльда пошла в дом к честному бизнесмену и обвинила его в причастности к организованной преступности?.. Вот так дела!
– А с какой стати, позвольте спросить, вы занимаетесь торговлей людьми? – спросил Магнус с явным презрением в голосе.
