– Тогда вам просто придется потерпеть, пока ситуация не определится. Наломали вы дров, конечно, но старайтесь особенно не расстраиваться.
Куда уж больше, подумала Хюльда, прощаясь с Магнусом.
XVIII
В этот раз Хюльда прошла прямо к гаражу Бьяртура и постучала. В окне она заметила изящную табличку с надписью: Бьяртур Хартманнссон, устные и письменные переводы.
Он открыл почти сразу и при виде Хюльды явно удивился:
– Здравствуйте.
– Добрый день, Бьяртур, – сказала она извиняющимся тоном, в очередной раз сознавая, что ведет борьбу с ветряными мельницами, практически обреченная на провал.
– Вот так да, – улыбнулся Бьяртур, запуская руку в свою белокурую шевелюру. – Зачастила ко мне полиция.
Хюльда впервые прикинула, сколько ему могло быть лет. Лицом Бьяртур был моложав, но, вероятно, его возраст приближался к сорока годам. Женщине, которая открыла дверь, когда Хюльда приходила в первый раз, и, видимо, являлась матерью Бьяртура, было около семидесяти.
– Много работы? – спросила она дружелюбно.
– Ну, как сказать… Переводов не очень, а русских туристов хватает. Только благодаря этим туристам Исландия и выживает. Но сегодня я свободен. Пишу вот… книжку свою.
– Отлично. – Хюльда все еще стояла на пороге.
– Заходите. Я пока не успел здесь навести порядок, да и стул для посетителей еще не купил, так что придется вам удовольствоваться кроватью, – сказал Бьяртур и тут же залился краской. – Я имею в виду, присесть на кровать.
Хюльда кивнула и села. Бьяртур устроился на своем видавшем виды офисном стуле. В гараже было душно – о своем визите Хюльда не предупредила, и проветрить помещение Бьяртур не успел.
– Вы тут и живете, в гараже? – спросила она с любопытством.
– Ну да. Я здесь и сплю, и работаю. Это мое личное пространство, так сказать. Родители живут в доме, но там нам стало втроем тесно, и они разрешили мне переоборудовать гараж. Подвального помещения у нас, к сожалению, нет, иначе бы я туда перебрался.
Хюльда собралась было спросить, отчего он не переедет в собственную квартиру, но сдержалась – ответ лежал на поверхности.
Похоже, Бьяртур прочел ее мысли:
– Смысла приобретать свою квартиру пока нет: что снимать, что покупать – все одно дорого. Цены на недвижимость все время ползут вверх, а стабильного дохода у меня нет. Переводы, туристы – все это случайные заработки. Летом, правда, бывает столько работы, что с ног сбиваюсь, но потом опять затишье. Однако кое-что откладывать все же удается, поэтому надежда есть. Да и родители уже в таком возрасте, что, вероятно, в какой-то момент захотят перебраться на меньшую жилплощадь.
«Или умрут», – прочла Хюльда в его глазах.
– Я хотела попросить вас о небольшой услуге, – сказала она.
– Конечно. Слушаю вас.
Хюльда протянула ему полученный от Алберта конверт.
– Эти документы собрал о Елене ее адвокат. Не знаю, есть ли там что-либо важное, но все же… – улыбнулась она.
– Понимаю. А как идет расследование? Вижу, вы все им занимаетесь.
– Ну да. Сдаваться пока не собираюсь, – ответила Хюльда не совсем искренне.
На самом деле ей хотелось все бросить, особенно после пережитых сегодня треволнений. Она никак не могла избавиться от чувства, что в определенной мере ответственна за смерть человека, пусть даже педофила. Да и в расследование своих коллег в отношении Ауки она тоже вмешалась нелучшим образом. В общем, ее карьера в полиции приближалась к бесславному концу.
Нынешнее состояние Хюльды никак не способствовало желанию работать, но она упрямо продолжала бежать наперегонки со временем.
– Я тогда с вашего позволения взгляну на эти бумаги. – Бьяртур развернулся к письменному столу, достал документы из конверта и разложил их перед собой. – Дайте мне несколько минут пробежать их глазами.
– Разумеется, – отозвалась Хюльда, а потом по какому-то наитию добавила: – Посмотрите, пожалуйста, не упоминается ли там некая Катя.
– Катя? – переспросил Бьяртур, не отрывая взгляда от бумаг.
– Да, это подруга Елены, насколько я понимаю.
– О’кей.
– Она куда-то пропала.
– Пропала?
– Во всяком случае никто не знает, где она может быть. Она тоже добивалась статуса беженки. Я решила, что эти два случая связаны между собой.
– Понятно. Пока ничего нет. Первый документ – это какая-то справка с места жительства. Елена, видимо, привезла ее из России для подтверждения своей личности.
– Вот как? – разочарованно проговорила Хюльда. Эти бумаги были ее последней надеждой. – Прочтите повнимательнее, пожалуйста, – добавила она как можно вежливее.
– Разумеется.
Бьяртур снова стал читать, по-прежнему повернувшись к Хюльде спиной, а она сидела на краешке его кровати в мучительном ожидании. Некоторое время спустя Бьяртур оживился:
– Послушайте-ка… – В его голосе сквозило недоумение. – Ничего себе…
– Что такое? – Хюльда поднялась и заглянула ему через плечо.
Бьяртур рассматривал последний лист – он был написан от руки.
– Что-то интересное? – спросила Хюльда нетерпеливо.
– Ну… я бы не хотел… но…
– Ну так что? – в голосе Хюльды зазвучал металл. – Что там написано?
– Она описывает поездку на природу со своей подругой. Здесь только буква К. Может, это и есть Катя?
– Да-да, возможно. – У Хюльды участилось сердцебиение. Наконец-то!
– И с кем-то… не знаю, мужчина это или женщина…
– Ну же, говорите…
– Дальше опять только начальная буква. Но из контекста можно понять, что с ними был еще какой-то мужчина.
– А что это за начальная буква?
– Буква «А».
XIX
Он рассмеялся.
– Положи ледоруб на место и поговорим. Ты ведь все равно им не воспользуешься – смелости не хватит.
Обезумев от испуга, она отступала назад, к двери, в то время как он неумолимо надвигался на нее.
Она замахнулась на него ледорубом, но это его нисколько не смутило, и он сделал еще один шаг в ее сторону.
Она замерла, вложив в свой взгляд всю решимость, на которую была способна, но это не помогло. Одним стремительным движением ему удалось вырвать ледоруб из ее рук.
Несколько мгновений он не двигался.
Она понимала, что ей надо во что бы то ни стало вырваться наружу, но ее сковал страх.
В следующую секунду он взмахнул ледорубом.
