Далее Функ подошел к вопросу как химик. Он собрал оболочки рисовых зерен и разделил их на фракции, каждую из которых по отдельности давал голубям. Одна из них оказалась целительной, она спасала голубей от проблем со здоровьем, даже если добавлялась в их рацион в ничтожных количествах. Эту фракцию Функ и назвал витамином — амином, необходимым для жизни. По названию целительной фракции — В1 — свое название получил и тиамин, ее действующее начало.
Почти мгновенно Функ предположил, что витамин организму нужен далеко не один, и уже в следующем 1912 году написал книгу Vitamines, где постулировал существование по меньшей мере четырех витаминных факторов: анти-бери-берина B1, противоцинготного аскорбина, а также противопеллагрических и противорахитных веществ. В науке о питании работа Функа произвела революцию. В первой половине XX века открытия в этой области сыпались как из ведра, но не обошлось и без неожиданностей. Например, подавляющее большинство «классических» витаминов, выделенных и описанных при жизни Функа, оказались вовсе не аминами. Функ мужественно исправил свое заблуждение о природе этих соединений и по совету другого биохимика, Джека Драммонда, стал писать слово «витамин» без буквы «е» на конце. Именно поэтому английское слово vitamin и по сей день пишется именно так.
Всю свою дальнейшую жизнь Казимир Функ посвятил витаминам и лечению заболеваний, возникающих из-за плохого питания, в частности пеллагры, а в 1922 году выпустил на рынок первый в мире комбинированный витаминный препарат «Оскодал», предназначенный для рахитичных детей. Сделан он был из очищенного жира тресковой печени, «закатанного» под сладкую оболочку, и содержал витамины A и D.
Другие ученые тоже не сидели сложа руки. Как только Функ описал первые четыре витамина, они прямо-таки набросились на разработку новой научной жилы. Перечислим результаты их труда. Вот они, по порядку: витамин А, представляющий собой целую группу сходных по своему действию веществ, в том числе полностью трансретинол и его эфиры, а также полностью-транс-бета-каротин и другие каротиноиды, витамин B1 (тиамин), витамин B2 (рибофлавин), витамин B3 (ниацин), витамин B5 (пантотеновая кислота), витамин B6 (пиридоксин), витамин B7 (биотин), витамин B9 (фолиевая кислота, или фолат), витамин B12 (кобаламины), витамин С (аскорбиновая кислота), витамин D и его производные кальциферолы, витамин Е (токоферолы и токотриенолы) и витамин К (хиноны).
Внимательный читатель обнаружит, что в этом алфавите много пропущенных букв. Так вышло потому, что на заре данной науки ученые в погоне за славой приписывали витаминные свойства всему подряд, занимая букву, а затем их детище оказывалось переклассифицированным во что-то еще — в лучшем случае уже известное науке полезное соединение, а в худшем — в не особо нужное и даже вредное. Примеры таких бывших витаминов — парааминобензойная и салициловые кислоты, а также описанный в главе 2 лаэтрил.
С химической точки зрения витамины подразделяют на жирорастворимые (A, D, E и К) и водорастворимые (все остальные). С водорастворимыми все просто: они поступают с пищей, а неусвоенные излишки выводятся с мочой. Измерив их концентрацию в моче пациента, мы получим данные о том, набрал ли он за день свою витаминную норму. С жирорастворимыми витаминами сложнее. И витамин А, и витамин D способны накапливаться в тканях «про запас», а также вызывать острое или хроническое отравление (гипервитаминоз)
[146]. Но о них поговорим отдельно.
Для начала обсудим поливитаминные таблетки (их еще называют мультивитаминами). История их — история бизнеса, щедро сдобренного государственными инициативами, а вовсе не науки. Все началось в двадцатых годах прошлого столетия со щедрого вброса на рынок различных дрожжевых экстрактов, призванных витаминизировать стандартную городскую диету, не страдавшую разнообразием и часто приводившую к проблемам со здоровьем. Причем не от бедности: авитаминоз был проблемой успешных домохозяек. В те времена корнем зла считались инфекции, особенно пищевые. Рис и пшено полировали, другие злаки перемалывали в муку, сахар выпаривали, молоко кипятили, чтобы увеличить сроки хранения (ведь продукты в город надо было еще доставить!). В результате бери-бери и пеллагра пришли в города, а цинга — в виде кровоточивости десен, вызванной недостатком витамина С, — в семьи особо чистоплотных дам, настаивающих на глубоком кипячении молока и отваривании всех овощей.
На этом фоне дрожжевые пилюли — хоть и не стандартизированные по содержанию отдельных полезных элементов — оказались спасительными. Затем к ним добавились более очищенные препараты, в том числе уже упомянутый выше «Оскодал», но рынок оставался стихийным, а рекомендации по приему не были привязаны ни к каким нормам потребления. Некоторые таблетки — в основном изготавливаемые тогдашними фармкомпаниями — были поддержаны врачебными организациями, а некоторые — те же дрожжи — наоборот, врачами порицались, хоть и были популярны в народе.
Как это нередко бывает, все расставила по местам Вторая мировая война, причем в Америке. Европейцам тогда было не до очищенных стандартизированных препаратов. В России же стерильность продуктов питания так и не стала основой городской культуры. Поскольку советским солдатам витаминизация требовалась скорее из-за недостаточности общего количества пищи, чем из-за слишком сильной ее обработки, проблема решалась с помощью дешевых растительных экстрактов, например отвара хвои, который прекрасно справлялся с цингой. В Америке же вопрос об открытии Второго фронта стоял не так остро и позволял хорошенько подготовиться, в частности путем проверки здоровья рекрутов. Оказалось, что треть из них к строевой службе непригодны, потому что выросли на бедной диете. «Непорядок», — решил президент Рузвельт и собрал Национальную конференцию по питанию для обороны. Именно на ней в 1941 году были впервые установлены дневные рекомендованные витаминные нормы (Recommended Dietary Allowances, или RDA) для шести витаминов (A, B1, B2, B3, C, и D) и двух минералов — железа и кальция. На их основе и были созданы первые стандартизированные поливитамины, выпущенные в 1943 году, за год до вторжения в Европу. К середине 1950-х на каждом американском столе уже красовались поливитаминные баночки, сбоку от солонки и перечницы. Каждая таблетка содержала примерную дозу на день в соответствии с рекомендациями правительства.
В 1960–1970-х годах в витаминной практике произошла «революция мегадоз». Нобелевский лауреат Лайнус Полинг и некоторые другие ученые обнаружили пользу от многократного превышения доз витаминов с терапевтической целью и запустили в продажу соответствующие препараты, на что FDA ответило попыткой постановки витаминных препаратов под рецептурный контроль. За этим последовали демонстрации, суды и прочие акции, закончившиеся признанием невозможности государственного контроля над витаминами и другими природными веществами, за исключением случаев, когда они явно разрушают здоровье. В результате на рынке появилось множество поливитаминных препаратов — как соответствующих нормам, так и заметно превышающих их.
