А мой новый хозяин уже забрался на своего коня. Я это поняла по тому, как меня начали активно подсаживать к нему. Затащив меня на место перед собой, он взялся за поводья двумя руками, намереваясь ехать, что меня категорически не устраивало.
Но, попытавшись дернуться, я ожидаемо получила отпор. Мою шею сжали одной рукой, фактически вдавливая меня спиной в чужую каменную грудь, вынуждая откинуть голову.
Я в ответ крепче сжала Кирюшу, которому сидеть верхом на лошади тоже не нравилось.
– Не советую сопротивляться, я в любом случае сильнее, – вкрадчивый шепот опалил мое ухо, вызывая мурашки. Не волнения и даже не страха. Щекотно мне просто стало.
– Но моя сестра... – процедила я сквозь зубы.
– Мне она без надобности.
– Но она нужна мне! – возмутилась я, стоило его пальцам покинуть мою шею и переместиться на живот под грудью.
Выругался незнакомец очень даже интересно, но я ни слова не поняла.
– Кто-нибудь, возьмите белобрысую на лошадь, – приказал он, не скрывая негодования.
– Она леди! – обиделась я за сестру. – Леди Гаргат из Дерои!
– Кто-нибудь, возьмите белобрысую леди на лошадь, – повторил этот наглый тип с ехидством, кажется самым натуральным образом передразнивая меня с помощью интонаций.
Я на такое откровенное насмехательство решила не реагировать... бурно.
Просто насупилась и засопела, следя за тем, как Илону усаживают на лошадь впереди колоритного воина с пепельными волосами.
Стоит заметить, что тут все собравшиеся в этот прискорбный час являлись колоритными представителями своего пола. Брюнеты, шатены, рыжие, красноволосые, блондины и седовласые. У каждого было выразительное, запоминающееся лицо с хищными, немного резкими чертами. Удивительно, что тогда в толпе я этого не заметила. Словно тогда на них были наложены чары, что отводили взгляды.
Опустевшую поляну мы покинули быстро. Опустевшей она была как в прямом, так и в переносном смысле. Я не нашла ни одного убиенного. Никто не валялся на травке в луже крови, портя своим непрезентабельным видом красоту ночного леса.
Огонь в костре печально догорал.
– А что, мы вот так вот просто возьмем и бросим здесь все честно отобранное? – уточнила я, недоуменным взглядом провожая оставшиеся за спиной повозки с добром.
– Мне они не нужны. – К своему непростому ремеслу вора мужчина отнесся с поражающей халатностью.
Мы скакали где-то посередине отряда, в то время как со всех сторон нас надежно охраняли другие наездники. Всего их я насчитала восемь человек, если не брать во внимание кареглазого.
– Так мне нужны! – воспротивилась я чужому отсутствию жадности. – Там же столько всяких разных товаров! И целебное что-нибудь наверняка есть, и одежда с обувью нормальные, а не эти тряпочки. И, между прочим, нас совершенно не кормили! Мы есть хотим!
Слегка отклонившись в чужих руках, я взглянула на неправильного представителя воровского мира. Надеялась, что мой взгляд подтолкнет его к правильным решениям, но воин оказался непробиваемым.
Даже не изменив наклона головы, мужчина скосил в мою сторону глаза и решил поразбрасываться приказами:
– Сядь ровно, пока не слетела на землю и кони тебя не затоптали.
– Так вы же меня держите.
– Если надоешь, отпущу.
Тон у него был такой... такой... предупреждающий, в общем-то, был тон, поэтому я решила с судьбой не играть. Выпрямилась, притихшего Кирюшу погладила, но хватило меня ненадолго. Вновь отклонившись, я решила узнать, как там поживает моя сестрица.
Илоне было плохо. Нет, цвет ее лица я, конечно, в такой темноте не разглядела, но, учитывая то, как она подпрыгивала в воздухе, пока конь мчался, скоро ей может понадобиться бумажный пакетик. Зато чешуек белых совсем видно не было, что красноречиво говорило о ее хорошем эмоциональном состоянии.
Но кое-что меня все же беспокоило.
– А вы знаете, что, когда на отряд нападают, умные противники делают это с хвоста, стараясь тихо и незаметно убивать воинов по одному.
– Знаю, – просто ответил кареглазый и замолчал.
– Но в самом конце едет моя сестра! – не возмутиться я просто не могла.
А надо мной, кажется, решили поиздеваться, потому что ответ его был все тем же:
– Знаю.
И морда, главное, такая довольная, и улыбка на губы так и заползает. Решив, что развлекся похититель за мой счет уже достаточно, я взялась за куда более важные расспросы.
– А куда мы скачем?
– Не терплю говорливых, – сделал он неожиданное признание, которое меня совершенно не впечатлило.
– Это первое, что я спросила за пятнадцать минут!
– А лучше бы вообще молчала.
– Вам что, сложно ответить?
Меня самым наглым образом проигнорировали.
Погладив засыпающего Кирюшу, я засопела с утроенной силой, но на мужчину это никак не подействовало. Лес совсем не менялся, вытоптанная дорога казалась бесконечной, а звуки, исходящие из глубин необъятной зелени, вскоре и вовсе перестали пугать.
Ну орет там в кустах кто-то дурниной. Так если человека медведь жрет, он имеет полное право выражать всю гамму своих чувств всеми доступными ему сейчас способами.
Глаза слипались. Дракошка уже давно спал, выпятив вперед свое круглое пузико. Несчастный ребенок так и уснул голодным, но я все еще пыталась держаться. Потому что боялась нечаянно выпустить его из ослабевших рук, если вдруг надолго вырублюсь. Вот и клевала носом, то закрывая веки, то испуганно их распахивая.
А в какой-то момент меня взяли и укусили за палец. Несильно, но прочувствовала я все дракошкины зубы.
С укоризной взглянув на самое наглое существо на свете, я закатила глаза. На меня опять смотрели, собрав всю имеющуюся в мире жалость. И хитрость. Печальные глазюки забирались в самое сердце.
– Кирюша есть хочет, – произнесла я, особо ни на что не рассчитывая.
Ну, мы же тут активно в молчанку играли.
– Кто? – переспросил у меня кареглазый, удивленно притормаживая коня.
– Дракошка, – пояснила я с готовностью и сделала такие же печальные глаза. – Мы целый день не ели.
Я ликовала! Скомандовав своим воинам, чтобы остановились, смурной красавец довел лошадь до деревьев и спрыгнул с нее, завязав поводья. Спустив нас на землю – для этого ему потребовалось пощупать мою талию, – он распорядился об ужине. Приказал, чтобы его люди поймали дичи.
Вот нельзя было ту тушку у восточного обоза отобрать? Она, между прочим, уже была зажаренной!
Илона неловко остановилась рядом со мной, прячась за моим плечом.
– Мы здесь будем ночевать? – спросила я, как самая бесстрашная.
