5
«Ценность жизни»
Мэйрилин пробежалась взглядом своих сиреневых глаз по девушке, которую с собой привел Даналь. Она была моложе, чем предполагала жена генерала. На вид младше ее самой хотя Брунис вполне могла оказаться и ее ровесницей.
Гостья выглядела отстранённо, но Мэй догадалась, что ей просто было неловко.
— Мэй, она ведь может оказаться шпионом, — шепнула на ухо хозяйке дома Эйвис, хмуро осмотрев испачканные медвежьей кровью руки незнакомки.
Брунис заметила недружелюбный взгляд девушки, и попыталась вытереть ладони о полы своего плаща. Не стоило ей касаться головы того зверя и доставать его из мешка. Принцесса покосилась на стоящего рядом как ни в чем не бывало доктора.
Мэйрилин качнула головой, не соглашаясь с подозрениями Эйвис. Она сомневалась, что эта девушка окажется шпионом.
— Присаживайся, — мягко произнесла Мэйрилин. — Угощайся, — Мэй махнула на чашку чая перед гостьей и тарелку с печеньем.
За окном было темно. Это не удивительно, Даналь покинул поместье около десяти вечера. Сейчас было уже за полночь.
Брунис чувствовала себя неловко, она осторожно потянулась к белой фарфоровой чашке с предложенным напитком, но заметив засохшие следы крови, резко отдернула руки назад. Девушка подумала, что ее руки в крови в прямом и переносном смысле. Хорваш бы посмеялся над этой иронией.
Не успела Мэй попросить слугу принести влажное полотенце, как Даналь, присевший в соседнее кресло, спокойно опустил свою белоснежную тканевую салфетку в нетронутую чашку чая рядом и, взяв руки замершей Брунис в свои, аккуратно смыл запекшуюся кровь.
— Готово, — объявил доктор, когда следов не осталось. Брунис удивленно посмотрела ему в лицо. Этот человек в ее сознании не походил на доктора, но стоило ей всмотреться в глубину его глаз, как она замечала там такое тепло и свет, присущий только особым людям — нечто похожее она видела у жриц в храме — что на душе разливалось спокойствие.
— Спасибо, — поблагодарила девушка, отнимая свои ладони из рук Даналя. Тот нисколько не выглядел расстроенным.
Чай оказался вкусным, пусть и успел остыть. Руни уловила аромат луговых трав. Печенье было мягким и сладким, какой может быть только домашняя выпечка.
— Извини мою бесцеремонность, но где сейчас твой брат? — спросила Мэйрилин, когда чашка принцессы опустела.
Брунис пожала плечами.
— Я не видела его пару дней. Он не говорил мне, куда отправился. Но я уверена, что он где-то в столице.
— Где вы остановились? Стража проверяет все трактиры и гостиницы, — спросила Мэй.
— В доме премьер-министра, — опустила взгляд Брунис. Она вспомнила страх в глазах старика в ночном лесу, когда брат приказал ей убить и она двинулась на свою жертву. Если они узнают, будут ли относиться к ней по-прежнему? Как к гостье, а не как к убийце…
— Полагаю, сам хозяин дома мертв, — утвердительно сказала Мэй. Взгляд ее при этом никак не поменялся. Но не у всех была такая реакция. Эйвис шумно выдохнула, Уэсли, молча подпиравший стенку у двери, тихо цокнул. Даналь резко поднял взгляд, пытаясь прочитать выражение лица принцессы, которую привел с собой. Но лицо Брунис было лишь немного бледнее обычного.
— Да. Я убила его, — твердо, с вызовом произнесла та. Руни решила не ждать, надеясь на благосклонность этих людей и разочаровать их первыми. Она не благородная, добрая душа. Нет. И никогда таковой не была. Пусть уж лучше сразу сказать правду, чем потом мучиться, боясь, что узнают и их отношение к ней изменится. Да и вообще, почему она пытается сыскать их расположение. Брунис отвела взгляд в сторону, рассматривая подол своего плаща, запачканного грязью ходов подземелья.
— Это он приказал напасть на императора и отравить генерала? — спросила Мэйрилин, не реагируя на провокационный тон принцессы. Она догадывалась, какие чувства обуревали ее.
— Он ничего не приказывал. Лишь помог Хорвашу, подсказал маршрут императора и слабые места в охране, сколько человек будет в сопровождение, как они вооружены и тому подобное. Старик желал смерти всем: и императору, и его сыновьям, и генералу, — ответила Брунис.
Мэй кивнула, не спеша спрашивать что-то еще. В комнате воцарилась тишина. Принцесса немного расслабилась. После своего признания ей стало легче. Ей не нравилось, как служанка Мэйрилин смотрела на нее, но ничего с этим поделать Брунис не могла. Да и сама девушка понимала, что особого расположения и доверия не заслуживает. Тем страннее было для нее спокойствие на лице жены генерала и отсутствие презрения и раздражения в ее фиалковых глазах. Она никогда не видела таких чарующих, колдовских глаз. А когда-то принцесса считала рубиновые глаза самыми необычными на свете. Ошибалась.
— Мне вот что интересно: хотел ли твой брат убить Аррона тогда на охоте или нет? — задумчиво произнесла Мэйрилин. Ей казалось странным, что принц Хорваш, желающий взять реванш за проигрыш своей страны в войне, не спешит показаться, хотя ему известно, что сейчас генерал не в лучшей физической форме.
— Не знаю. Но у него всегда есть мысли, которыми он ни с кем не делиться, — сказала Брунис. Ее старший брат никому не доверяет и не раскрывает своих секретов. Даже ей, своей сестре.
— Ты знала, что лезвие клинка было отравлено? Знаешь, какой был использован яд? — Мэйрилин задала свой главный вопрос. Но девушка была готова к тому, что не узнает сегодня так нужных ей ответов. И она оказалась права: принцесса покачала головой.
— Я ничего не знала про яд и тем более не имею понятия, что за вещество было использовано, — Брунис почувствовала легкий укол вины. Это ее брат стал причиной того, что сейчас все эти люди отчаянно мечутся в поисках истины и лекарства. А сколько жизней загубила она сама этими руками?
Даналь хмурился, разглядывая напряженную позу Брунис, Уэсли смотрел в окно, и кто знает, о чем он думал. Эйвис задумчиво покусывала губу.
— Чего ты хочешь? — неожиданно спросила Мэйрилин, приводя всех в замешательство.
Принцесса подняла на нее взгляд, она выглядела испуганной. Неужели сейчас ее просто выставят отсюда? А если брат узнает, что она встречалась с женой его врага?
— Убежище? Помощи? Или ты хочешь остановить своего безумного брата и спасти невинного человека? Зачем ты согласилась прийти? — задавала Мэйрилин вопросы.
Брунис почувствовала, как быстро бьется ее сердце. Она поняла, что имеет в виду эта девушка с сиреневыми словно аметисты глазами. Готова ли она, принцесса Брунис, на риск? Как она может быть полезна этим людям и на что готова ради своей свободы от власти брата? Означает ли это, что Хорваш должен умереть? Это их цель?
Девушка вздрогнула, стоило этой мысли возникнуть в ее сознании. Стать свидетелем убийства родного брата. Нет. Не так. Знать и ничего не сделать ради его спасения. Но разве она не знала, еще когда следовала по пятам за высокой фигурой в плаще по улицам города и туннелям под ним, что к этому все и приведет?
