Об отце я рассказала.
Умолчала, правда, о том, что гер Петтери намеревался удержать меня в привратницкой Гулльвейг силой… Ну да кто старое помянет, тому глаз вон.
Никогда не забуду лица Тиму, когда он узнал, что у гера Петтери есть шанс вернуться. Нет, внешне Тим практически себя не выдал, только зубы сжал ещё сильнее, чуть не до скрипа, и побледнел резко. Только я выучила его достаточно, чтобы понять, что освобождение ректора для него теперь чуть ли не первоочередная задача. Каково жить и знать, что ошибочно подозревал собственного отца в самом страшном и поневоле стал косвенной причиной его гибели… не представляю даже и представлять не хочу.
…Таким образом, о матери демонов, ведьме Гулльвейг, имеющей доступ к Источнику Академии Морте, решено было молчать. Пока.
И дело даже не в угрозе появления Императорских Гончих…
Если Магистры узнают, что в своём стремлении к свободе Гулльвейг нехило так присосалась к магии подведомственного им учебного заведения… они просто возьмут её убежище штурмом.
А Бонсайми с его колодцем-лазейкой просто-напросто упокоят, чтобы другим адептам спускаться на Нижние Слои неповадно было…
И опять же, ни о каком освобождении пленников можно тогда и не мечтать.
…Так что мы молчали, разрабатывали новый план, – на этот раз совместный и с участием Привратника, а среди адептов Морте только и разговоров было, что такого наплыва нежити Фьорды с осени 23.789 не видели.
В летописях Нашествие Тьмы описывается как раз перед Долгой Зимой, когда на материк пришли Первые Драконы. Они и спасли земли людей от грозящей поглотить их скверны.
Наделив магией Фьорды, Первые Драконы очистили землю от «спящих» мертвецов.
А успевших восстать – уничтожили силой своего пламени.
Так (можно сказать, приятным бонусом) живущие на материке люди получили магию – просто живя бок о бок с оживлёнными драконами Фьордами.
За время моего пребывания в Морте я как-то успела привыкнуть к привычке адептов в принципе нагнетать и драматизировать всё и вся, но в том, что касается наплыва нежити как-то все они слаженно твердили, что нашествие этой осенью – сродни тому, самому.
Конечно, можно было не верить, но…
Спустя пару месяцев с начала учебного года, когда наплыв тут и там восстающей и выходящей из-под контроля нежити, вопреки всем стараниям высших некромантов и не подумал схлынуть, в Морте было объявлено военное положение. А адепты, конкретнее, старшекурсники, оказались мобилизованы.
Пришлось в кратчайшие сроки свыкаться, что помимо основных дисциплин расписание оказалось щедро разбавленным военными дисциплинами и даже боевой магией. И если первые недели я сама была на умертвие похожа, к тому же ещё и на непробуждённое, то есть перманентно спящее на ходу, то вскоре эволюционировала в умертвие пробуждённое, то есть восставшее.
Что радовало – со всеми этими непрерывными магическими тренировками Ломтик рос не по дням, а по часам. Известно, что соул растёт особенно быстро, когда увеличивается потенциал у мага, но в период активных практикумов, как выяснилось, растёт тоже… Правда, Бонсайми утверждал, что рост слишком медленный и силы моего дракона не хватит для того, чтобы изгнать из Источника Гулльвейг… Но ведь и мы с Ломтиком не планировали так мощно вляпаться в первый же год своего пребывания в новом мире…
Выросший размером с пони Ломтик бессовестно пользовался тем, что может отлетать от меня на всё более дальнее расстояние и горделиво кружил среди облаков, время от времени подлетая к распахнутому окну лаборатории профессора Онни, чтобы меня поцеловать и окатить струёй ледяного пламени. Если Тиму был поблизости, то компанию Ломтику с удовольствием составляла Йола – оборачиваясь в драконочку, она была куда меньше моего чешуйчатого телёночка. Профессор Гринфилд объяснил, что это потому, что ипостась дракона перевёртыш получил совсем недавно.
Суд над Иизакки мы пропустили.
Как, собственно, и казнь рыжего некроманта...
Это случилось, ещё когда мы с Тиму у Сердца гостили.
Узнав о том, что моего бывшего куратора больше нет, я с волнением прислушивалась к себе: не ёкнет ли что-то внутри? Не ёкнуло. И я поняла, что Иизакки умер для меня куда раньше непосредственной казни. Не тогда даже, когда на сторону тьмы перешёл, а когда я его без соули увидела…
Иикки, вопреки стараниям основательно осушившего её братца, всё же выжила. Только соседкой моей она быть больше не могла: девушка спешно перевелась из Морте. В тот самый Лицей Леди Морвейн, кстати. Что ж. Остаётся пожелать, чтобы на новом месте у неё всё получилось…
Шептались, правда, что перевелась Иикки спешно вовсе не из-за брата или нас с Тиму…
А из-за Илона.
Тот, мол, оказался (вот ведь без всяких же предпосылок!) полным козлом.
И тут снова хочется съёрничать – ну кто бы мог подумать?!
Если в двух словах, то развлечься принц был не против. Как тот пионер, который всегда готов. Вот только Иикки оказалась совершенно неготовой к тому, что с ней в академии на следующий день не поздороваются даже.
И, к слову, морду Илону Тиму всё же снова набил.
Не за Иикки, конечно, как он утверждал впоследствии.
За подставу на Распределении.
Я ведь только после узнала, что когда я во время Распределительного экзамена врата между Слоями закрывала, тем самым отрезаясь от Иикки, Тиму… делал то же самое, но на Высших Слоях.
Гулльвейг, лишившись Иизакки, отступила на Низшие Слои до лучших времён...
А вот чтобы замкнуть в Лабиринте Иикки Тиму пришлось прыгнуть сперва на Шестой Слой, а затем и на Седьмой.
Закрепиться как следует ему там не удалось – по его же словам, «И-И, гадёныш, выматывал»… Вот только сеть, которой Иизакки меня из Хаоса выудить пытался, Тим умудрился не только поймать и на себе замкнуть, но затем с её помощью моего бывшего куратора и в реальность вытянуть.
На моё грозное «И чем это закончилось?!» Тим обычно отвечал почерпнутой у меня же поговоркой из моего бывшего мира, а именно «победителей не судят». Правда, мне удалось взять с него обещание, что теперь мы действуем не иначе, как сообща. Вместе, опять же, и Бонсайми сподручней «за жабры брать».
Мы даже почти выбрали время и место для совместного проникновения в «колодец Бонсайми», но… всё дело оказалось в этом самом «почти».
Глава 16
– Похоже, император прознал что-то о том, что у нас тут не всё гладко, – огорошил меня Тиму, попутно помогая мне расстёгивать камзол.
В последнем месяце к вящему неудовольствию моей призрачной фрейлины форменное платье с пиджаком успела сменить военная форма, пропитанная специальным защитным составом.
– Надо думать, без Илона тут не обошлось, – фыркнула я, поводя плечами и с удовольствием освобождаясь от камзола, а затем и от сорочки с лифом.
